Перспектива радикального ужесточения контроля над российским интернет-пространством в кратчайшие сроки перешла из теории в практику в связи с военной операцией на территории Украины. Но принимаемые сейчас меры по блокировке тех ресурсов, которые государство считает опасными, могут быть лишь предвестником грядущей волны переоценки сетевых ценностей. Что стоит за этим процессом, реально ли отрезать Россию от глобальной паутины и почему мир уже никогда не будет прежним? Naked Science попробует ответить на эти вопросы.
Мировое разъединение
Интернет — глобальная сеть, функционирование которой обеспечивается за счет гигантской инфраструктуры: магистральных кабелей под землей и на дне океана, которые соединяют страны и континенты; обширных дата-центров и сетей, подключающих миллиарды пользователей к интернету; локальной инфраструктуры в городах и небольших населенных пунктах. В широком смысле к этой инфраструктуре можно отнести и спутники связи, и мобильные сети.
Благодаря всему этому оборудованию доступ к Сети имеют около 4,5 миллиарда человек — чуть больше половины населения Земли. Поддержание работоспособности интернета подразумевает не только постоянную модернизацию его технической составляющей, но и развитие — в том числе ценностное или идеологическое.
И если «традиционное» понимание Сети предполагает, что она объединяет людей со всего мира практически без каких бы то ни было ограничений, то сегодня тренд на сворачивание свободы распространения информации обретает более ясные очертания.
Один из не менее значимых сегодня эпизодов истории развития интернета (и его ограничений) уходит корнями еще в события «арабской весны», когда в 2011 власти Египта фактически отключили страну от Сети с целью ограничить доступ протестующих к информации. Уже тогда ущерб от этого, хоть и недолгосрочного, отключения оценивался в 90 миллионов долларов, что сложно назвать маленькой суммой, учитывая относительно слабое развитие коммуникационных технологий в Египте.
С тех пор с практиками отключения от Сети познакомились жители многих стран: от Индии, мирового лидера по числу краткосрочных отключений, до Мьянмы или Казахстана.
Но отключение от Сети целиком — лишь один из вариантов, и, как показывает опыт, в арсенале государств есть опции более точечные. Особо примечателен в вопросе ограничения интернета опыт КНР и «Великий китайский файрвол».
Это система фильтрации содержимого интернета в КНР, в полной мере заработавшая в 2010-х. Она позволяет блокировать рядовым пользователям доступ к ряду мировых интернет-ресурсов и открывает для властей беспрецедентные возможности по контролю всего медиаполя. В стране не работают Facebook, Google, Instagram, Twitter, Youtube, Spotify, также закрыт доступ к сайтам изданий New York Times, BBC Financial Times, CNN.
Полный список заблокированных ресурсов настолько обширный, что в Сети появились порталы, позволяющие «пробить», заблокирован в стране тот или иной ресурс. Но просто блокировки — не путь Китая, власти сделали ставку на создание своего «мини-интернета». Обилие местных «заменителей» западных сервисов практически полностью закрывает потребности среднестатистического гражданина, а китайское правительство при этом получает контроль над распространением информации.
При этом было бы ошибкой думать, что блокировки не практикуют в странах Запада: в тех же США доступ к WikiLeaks ограничивали еще в 2010-х, не говоря уже о массовой кампании по противодействии fake news в 2016 году, а также об ограничениях, которые ввели IT-гиганты в целях противостоять ложной информации в период пандемии.
В том или ином виде ограничения на Сеть накладывают практически во всем мире: в одних государствах больший фокус делается на борьбу с торрентами, в других — на политические высказывания, в третьих — на запрещение доступа к порносайтам и так далее.
Как отмечают исследователи, сегодня растет число как краткосрочных отключений от Сети, так и уровень интернет-цензуры в целом, в том числе в демократических государствах. Россия тоже давно освоила блокировку сайтов, которые власти считают в том или ином виде опасными. Но сегодняшний политический кризис до предела обострил вопрос ограничений не только в Рунете, но во всей глобальной паутине.
Russia — offline?
Блокировки или замедление трафика соцсетей типа Facebook и Twitter, недовольство государства политикой администрации Google и связанных с ним сервисов давно стали частью информационного пространства России. Вопросы взаимодействия с этими и другими сервисами и сайтами привлекают всё большее внимание со стороны политиков: закон о «приземлении» IT-гигантов, вступивший в силу в 2022 году, имеет к этому тренду прямое отношение.
Наблюдается и обратный процесс: российские сервисы и новостные службы блокируются в странах западного мира, что также лишь усугубляет наметившееся «информационное отгораживание». Насколько далеко могут зайти эти процессы и на что технически способна Россия?
«В случае, если отключение от Сети инициирует сама Россия, что, замечу, маловероятно, то это возможно на двух уровнях: физическом и логическом. На физическом «закрыть» страну возможно за счет отключения трансграничных каналов: их несколько сотен и все они зарегистрированы. На логическом же — путем прекращения приема и передачи пакетов данных за рубеж. А вот перспектива отключения России со стороны США, ЕС и прочих мне видится совсем маловероятной. Чтобы полностью отключить Россию от внешнего интернета, нужна координация всех стран, с которыми у наших операторов связи организован «интерконнект». Это не только условный Запад, а также спутниковая связь, каналы по южной границе. При лишении части связанности на Западе трафик автоматически перенаправляется в другие каналы, [конечно] с потерей скорости, но без особого ущерба связности с «внешним» интернетом. В обоих случаях государственные, социально значимые и отечественные ресурсы, предпринявшие необходимые меры в соответствии с законодательством, продолжат работать», — объяснила Ирина Левова, Директор по стратегическим проектам Института исследований интернета.
Она также отметила, что более реальна перспектива отключения России от коммерческих сервисов Google, Amazon и других крупных IT-компаний. К примеру, добавила Левова, «отключение от Google, помимо понятных рисков, влечет за собой падение сайтов, использующих различные метрики, API компании, графические формы и стили во фронте проекта».
Жить по-новому?
Многолетний опыт запретов и блокировок со стороны государств — не новость во множестве точек по всему миру. Однако пути обхода блокировок, равно как и способы продолжать вести бизнес, проводить платежи и совершать прочие операции, тоже давно существуют. И продиктованы они самими принципами, на которых функционирует Сеть, и политики не всегда в силах изменить сложившийся ход вещей.
Одна из таких основ, на которых «держится» интернет, — DNS-серверы. Это специализированный компьютер или группа компьютеров, которые хранят IP-адреса сайтов. Они же, в свою очередь, привязаны к именам сайтов и обрабатывают запросы пользователя. Важность DNS-серверов принципиальна для работы всей системы, которая обладает куда большей устойчивостью, чем кажется:
«Тема контроля над интернетом подвержена влиянию многих факторов, политических — в первую очередь. Но фактически насильное отключение интернета в одной из стран по команде нереально в силу архитектуры DNS-серверов. Кроме десяти корневых серверов в США, система DNS включает сервера в Нидерландах, Швеции и Японии, а также сотни зеркальных серверов, в том числе в России. Если условные американцы по какой-либо причине удалят файлы зоны .ru со своих корневых серверов DNS, Рунет продолжит работать с другими серверами: издержки составят увеличение времени доступа к сайтам на несколько миллисекунд. Маловероятно и обратное: на 100% отгородиться от мира [по собственному желанию] непросто. Как показывают примеры «закрытых» стран типа Китая или Ирана, у желающего обойти запреты есть достаточный набор инструментов для этого — начиная от проксирования, заканчивая использованием VPN, Tor и Ultrasurf. Но на деле государству достаточно заменить блокируемые платформы, чтобы отбить у подавляющего числа населения искать обходные пути. Ведь «китайский файрвол» — не только блокировка Twitter или Google, а эффективная замена их национальными аналогами», — подчеркнул Никита Цаплин, генеральный директор и основатель хостинг-провайдера RuVDS.
Именно замещение популярных у населения сервисов может выступить максимально эффективным инструментом в руках тех, кто видит необходимость в контроле интернета.
Позиции России здесь, конечно, слабее китайских, но говорить о полной пустоте рынка было бы неверно: отечественные почтовые службы, платформы и соцсети вполне могут составить хотя бы частичную конкуренцию иностранным аналогам уже сегодня. Вопрос их дальнейшего развития в 2022 году стал актуальнее, чем когда-либо прежде, и можно ожидать дальнейшей эволюции этих сервисов. Обход блокировок, кстати, не нарушение закона, но опыт по ограничению работы тех же VPN-сервисов в стране уже есть.
Однако обходить ограничения может быть удобно не всем: популярный блогер не может рассчитывать, что вся его аудитория обзаведется обходными путями для доступа на условный YouTube. Логичнее в этом случае переключиться на платформы, неподконтрольные Европе или США, но остающиеся иностранными: сценарии перехода на китайский аналог Twitch под названием Trovo или на AppGallery взамен Google Play могут стать максимально актуальными уже завтра.
Более того, некоторые интернет-ресурсы практически невозможно заменить. Наиболее яркий пример — «Википедия», на создание которой ушли миллионы часов работы авторов с самыми разными познаниями. Учитывая, что в начале марта Роскомнадзор уже предупреждал о возможности блокировки «Википедии», идея скачать всемирную энциклопедию приобретает особую актуальность.
Чем ответит Россия
Россия, как и любая другая страна, не имеет однозначных рычагов для «отключения» интернета другим странам. Но это не значит, что при стечении обстоятельств возможностей по влиянию на ситуацию у нее нет.
Как признавали даже западные эксперты, технически у Москвы есть возможность по перерезанию подводных интернет-кабелей. Да, в случае необходимости «отключить» какое-то большое государство миссия может оказаться почти невозможной, но теоретическая вероятность для этого сохраняется. Тем более что мир знает случаи, когда целая страна оставалась без интернета из-за ЧП.
Именно из-за проблем с кабелем в 2018 году два дня вынужденного «офлайна» пришлось пережить Мавритании. Космический интернет тоже не выступает стопроцентной гарантией: современные вооружения позволяют сбивать спутники прямо с Земли. И многотысячные группировки спутников, например Starlink, не смогут этому помешать: каждый сбитый аппарат будет увеличивать число обломков на орбите, что может привести к цепной реакции.
При достижении «критической массы» этих обломков ограниченным окажется уже не просто доступ к Сети, а сама возможность выводить на орбиты новые аппараты.
Интернет был и остается средством объединения людей, позволяя им общаться, работать и отдыхать, находясь на любом расстоянии друг от друга. Тенденции государств на обособление — результат не несовершенства технологий, а проблем, самый простой путь решения которых — оборвать все концы. И до тех пор, пока человек не осознает ценность Сети и не выработает общие для всех нормы поведения в ней, ее дальнейшая сегментация — лишь вопрос времени.