Российский флот спешно устанавливает на корабли систему, предназначенную для сухопутного боя, из-за новых боевых реалий. Военный опыт показал: главные угрозы для боевых кораблей — не те, которые считались раньше, а имеющиеся морские средства противовоздушной обороны не всегда эффективны. Новые крылатые ракеты ПВО не перехватывают эти угрозы, а против беспилотников типа «Байрактар» они тоже не особо подходят. Кажется, что на этот раз флоту удастся обеспечить себе безопасность, но только российской: у стран НАТО в этом плане пока совсем другая ситуация. Naked Science попытается разобраться, что все это значит для будущего морских войн.
Военная техника совершенствуется по собственным законам, которые не всегда кажутся рациональными. Часто наблюдается ситуация «нет пророка в своем отечестве»: изобретатели и конструкторы предлагают разумные решения, устраняющие недостатки вооружения своей страны, но эти идеи так и остаются незамеченными.
Их множество. Первой в мире (с 1874 года) стала именно Россия. сталаПеревод своих военных кораблей на мазут, что существенно снижал их массу, позволял вооружить их значительно мощнее, чем суда противника. Такую мера приняли только у каспийской флотилии по вполне понятным причинам: она находилась ближе всего к источникам мазута. Флотскому командованию не хватило понимания важности этой новинки, поэтому остальные российские флоты перешли на жидкое топливо только после англичан, а те осуществили это уже в XX веке.
«Нет пророка в своём Отечестве» — проблема не только России. Рудольф Дизель, будучи немцем, увидел реализацию своего изобретения — дизельный корабль — лишь в 1903 году. построилаРоссийская империя начала использовать танки раньше Германии, которая приступила к этому лишь в 1911 году. Во Второй мировой войне немецкие танки продолжали работать на бензине. от 330 литров на 100 километров против 160 литровУ танка Т-34, дизельного и подобного по классу, несмотря на то, что из-за более мощной брони танк был тяжелее.
Третий рейх шёл по пути войны с острым дефицитом топлива. Запас хода немецких танков был настолько ограничен, что даже на самом массовом из них Pz.IV в 1944 году для замены электропривода вращения башни установили дополнительный бензобак (башню приходилось крутить вручную). И всё же изобретение Дизеля на танках его родины не получало широкого распространения.
В Германии хватало способных инженеров: например, Фердинанд Порше старательно трудился над дизельным двигателем для танка, но у него… ничего не выходилоНе удалось за всё время войны убедить концерн Maybach в необходимости дизелей для армии вместо «бензиновых» машин.
К сожалению, подобная ситуация постигла и российский флот. Слава богу, не только его.
Как ракетостроение изменило морские сражения и заставило военных верить в конец войн на море.
В августе 1943 года немецкие самолеты Do-217E-5 впервые использовали против кораблей Henschel Hs 293, которую сегодня называют крылатой ракетой. Многие называют ее «управляемой бомбой», но в действительности поразить цель отвесным падением невозможно: запуск происходил с расстояния, как и у настоящей крылатой ракеты, которой она по сути является.
Ею был потоплен боевой корабль Egret, при этом погибло198 человек. Некоторое время казалось, будто немцы изобрели чудо-оружие. Потопления союзных кораблей не прекращались, в ноябре того же года произошел еще один случай с такой новинкой. потопила войсковой транспорт с 1138 военнослужащими союзников.
Британские специалисты разработали передатчик Type 650, средство радиоэлектронной борьбы. С весны 1944 года его применение сделало работу Hs 293 (радиокомандируемая) практически невозможной. Союзникам это показалось настолько легким, что после войны они даже не предпринимали попыток воспроизвести немецкую разработку. Никаких противокорабельных крылатых ракет в странах НАТО до 1960-х годов не разрабатывали.
Прошло четверть века, и история повторилась. СССР не допустил ошибки Германии и разработал противокорабельные ракеты радикально более эффективные, чем немецкие. Новые ракеты действовали как современные: с самонаводящейся головкой, летя на небольшой высоте, что затрудняло их перехват. 21 октября 1967 года экипажи пары египетских катеров (советской постройки, тип «Комар») выпустили по израильскому эсминцу «Эйлат» четыре противокорабельные ракеты «Термит». Израильский корабль потерял убитыми 47 человек и затонул. Казалось, что СССР открыл новую страницу в истории войны на море.
Дальше случилось то же самое, что и с Henschel Hs 293 — только Израиль ПКР поставил на вооружение. Учитывая урок, израильтяне быстро создали небольшие, но быстрые ракетные катера и оснастили их средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), повторив путь англичан сороковых годов. В октябре 1973 года в войне Судного дня при Латакии состоялся морской бой. Во флоте Израиля ракетами потопили несколько кораблей противника, а сам потерь не получил — то ли система РЭБ ослепила головки самонаведения «Термитов», то ли эти, задуманные под крупные корабли НАТО, просто не могли надежно удержать «в захвате» маленькие израильские катера. Из 54 выпущенных арабами «Термитов» в цель не попал ни один.
В этот момент на флотах развитых стран мира охватило эйфорию: слишком быстрое и легкое снятие «ракетной угрозы» для надводных кораблей породило серьезную недооценку такой угрозы. И даже потопление эсминца «Шеффилд» в Фолклендской войне аргентинской крылатой ракетой не переломило эти настроения. Как и гибель 37 американских моряков на фрегате «Старк», атакованном двумя иракскими ПКР. Считалось, что англичане просто «проспали» прилет ПКР, а при активно работающей системе РЭБ и корабельной ПВО от крылатой ракеты вполне можно отбиться.
Атаки «Экзосетами» во время Фолклендской войны показали аналогичную картину. 25 мая 1982 года попытка атаковать авианосец «Гермес» завершилась неудачей: на авианосце отстреляли в воздух дипольные отражатели, и дезориентированные ими ракеты попали на корабль Atlantic Conveyor без отражателей (военный транспорт в 15 тысяч тонн), который и был потоплен. 30 мая подобным же образом был атакован авианосец Invincible — снова дипольные отражатели обманули противокорабельные ракеты, и те упали в море.
Незамеченная эволюция
Моряки рано радовались, упустив из вида два важных момента, которые совместно произвели настоящую революцию в области морской войны. Во-первых, новое поколение ПКР научилось на финальном участке траектории летать на 2-5 метрах над уровнем моря. Это значит, что заметить их на дистанции более 6 тысяч метров стало очень сложно (на таком удалении кривизна Земли плюс гребни волн затрудняют обнаружение ракеты). Фактически, в тех случаях, когда англичане их обнаруживали, делали это не силами своих радаров, а за счет обнаружения радарного излучения головки самонаведения «Экзосетов».
В последующие годы ракетостроители довели до ума пассивное самонаведение крылатых ракет NSM. Ее тоже можно было обмануть, отстреливая вместо дипольных радиоотражателей тепловые ловушки. Но такие головки уже не обнаруживали себя радарным излучением и не сообщали атакуемому кораблю о своем приближении. Эти ракеты подлетали к кораблю внезапно, и если радары корабля были недостаточно хороши, то корабельная ПВО не имела шанса отразить атаку.
Также существуют гиперзвуковые крылатые ракеты типа «Циркон» с активным маневрированием на всех этапах полета. Несмотря на небольшую площадь крыльев, они отличаются от обычных крылатых ракет методами атаки целей. К тому же, на вооружении других стран нет таких ракет и в ближайшем будущем их появление маловероятно. Поэтому в рамках данной статьи обсуждать эти ракеты нецелесообразно.
До сих пор два фактора (и уж не говоря о третьем) практически игнорировали на основных флотах мира. Мнение (которое наиболее консервативные военные моряки и сегодня разделяют), гласило, что основную часть крылатых ракет радиопомехи сбивают с курса, а немногочисленные прорвавшиеся ПКР успешно собьют корабельные средства ПВО.
Современная противовоздушная оборона – обязательное условие для боеспособности украинских судов.
В 2022 году произошли радикальные перемены. Предположительное поражение крейсера «Москва» противокорабельной ракетой, несмотря на наличие у него С-300, «Осов» и систем радиоэлектронной борьбы, продемонстрировало прогресс в развитии крылатых ракет.
Новые образцы вооружений, такие как норвежская NSM или российская Х-35 с тепловизионным самонаведением, не применяют радары для наведения на цель. Поэтому обнаружить их, особенно при волнении моря, становится крайне затруднительно. Благодаря этому ПКР могут атаковать корабль до его активации систем ПВО и радиоэлектронного противодействия.
Заранее было ясно: французские ПКР «Экзосет AM.39», которыми иракский самолёт по ошибке ударил по американскому фрегату «Старк» в 1987 году, отличались тем, что имели активное радиолокационное наведение. Это делало их более заметными, чем ракеты, которыми могла атаковать «Москву». На чужих ошибках учиться сложно: не секрет, что на отечественном флоте многие считали, что американцы просто «прохлопали» иракскую атаку, списывая дело на человеческий фактор, а не на то, что лёгкие ПКР в принципе бывает сложно заметить.
Необходимо было срочно принимать меры. Выбор пал на системы ПВО типа «Панцирь». В отличие от «Осы», «Панцири» оснащены радаром сантиметрового диапазона, радаром миллиметрового диапазона и оптико-локационной системой отслеживания целей. Благодаря новым поколениям радаров «Панцири» способны обнаруживать цели с эффективной площадью рассеяния 2 квадратных сантиметра. Это значит, что даже норвежская противокорабельная крылатая ракета NSM из композитных материалов, разработанная для снижения радиозаметности, видна для «Панциря».
В 2020 году возможности системы продемонстрировал сухопутный «Панцирь», размещенный на палубе большого ракетного катера Черноморского флота «Шуя». ЗРПК получил задание, посложнее NSM: сбить ракету «Корнет». Это противотанковое изделие малой дальности, недостаточно мощное, чтобы потопить корабль одним попаданием (может повредить). «Корнет» намного меньше и менее радиозаметен, чем обычная противокорабельная ракета. Он не использовал радиолокационное самонаведение, то есть ничего не выдавал себя кораблю-мишени. Высота ведения ракеты была выбрана в 1-3 метра над гребнями волн, чуть меньше, чем у NSM или российской Х-35 (3-5 метров).
«Панцирь» справился с задачей, лёгкая ракета была сбита, и сухопутная ПВО продемонстрировала свою эффективность работы с палубы корабля. В мирное время эти выводы не были сделаны. Россия начала специальную военную операцию без установки «Панцирей» на действующих кораблях Черноморского флота.
С апреля 2022 года, после гибели «Москвы», ситуация изменилась. Спутниковые снимки окрестностей острова Змеиный показывают российские военные корабли с «Панцирями» на палубе. Также появились фото российских корветов проекта 22160 в исключительной экономической зоне Румынии у морских платформ «Уран» и «Ана». На одном из них размещен «Тор-М2».
Успехи сухопутной ПВО показывают, что при наличии защиты крылатыми ракетами даже массовые атаки не всегда удаются. В апреле 2018 года коалиция западных стран нанесла по Сирии удар 105 крылатыми ракетами. Только 22 из них достигли целей: 80% по тем или иным причинам свои задачи не выполнили. Не менее 46 из них были поражены ПВО российского и советского производства.
Этот пример, как и видимость российских кораблей у Змеиного, хорошо различимых на спутниковых снимках, показывает, что с угрозой крылатых ракет можно справиться, используя средства ПВО последнего поколения. С учетом неполной интеграции сухопутных комплексов на корабли это пока требует их перемещения мелкими группами для прикрытия со стороны мертвых зон, но все же возможно.
Рассмотрим фотографии кораблей Черноморского Флота, где установлены системы «Тор». Что привело к выбору именно «Торов» в противовес «Панцирям»?
Как выбрать сухопутное ПВО для морского корабля
Вопрос действительно сложный с первого взгляда. Дальность стрельбы «Панциря» — 20 километров, а у «Тора» — только 16 километров. Высотность тоже меньше: у «Панциря» 12 километров против 15 у «Тора». Радар большинства «Торов» менее чувствителен к малоразмерным целям (эффективная площадь рассеяния ниже 5 квадратных сантиметров для него уже является проблемой). Кроме того, ближе одного километра «Тор» ракетным способом поразить врага не может: ракетам требуется заметное расстояние до цели для успешной наводки и отработки.
Противоположно «Тору», «Панцирь» имеет две двухствольные пушки с скорострельностью 4000-5000 выстрелов в минуту. против малых беспилотников на расстоянии 3-4 километра ему работать сложно (впрочем, так же и любому пушечному зенитному комплексу). Однако крылатая ракета — не крошечный беспилотник. Мертвая зона для ракет начинается в 1000 метров от защищаемого корабля: ясно, что на таком расстоянии вероятность поражения противокорабельной ракеты и у пушки будет относительно приличной. Кажется, отсутствие пушек на «Торе» — проблема не меньшая, чем его дальность, которая на 20% меньше дальности «Панциря».
Наконец, боевой опыт «Панцирей» в Сирии, а затем и на Украине пока более впечатляющий, чем у «Тора». К 4 апреля 2022 года всего одна машина комплекса «Панцирь» в зоне специальной военной операции уже… сбилаСемь летательных аппаратов и один вертолёт. Сообщалось, что у «Тора» подобных примеров до этого момента не наблюдалось.
Внимательный анализ показывает, что выбор «Тора» для защиты морских кораблей более логичен. Крылатые ракеты с эффективной площадью рассеяния ниже 5 квадратных сантиметров пока отсутствуют. Малая высотность на несколько километров не имеет значения для защиты от зарубежных противокорабельных крылатых ракет. Ведь последние, в отличие от российских, не атакуют сверху и всё равно не летают выше десятков метров.
Разница в четыре километра значения не имеет. Первая причина: низколетящую крылатую ракету за двадцать километров практически невозможно заметить. Вторая причина: зона гарантированного поражения крылатых ракет у первой модификации «Панциря» составляет всего двенадцать километров, и это для устаревших образцов типа «Томагавка». Аналогичная ситуация у «Тора»: гарантированное поражение таких целей наступает не с предельных шестнадцати километров.
Большая дальность стрельбы и потолок были бы важными факторами против медленно летающих беспилотников, например, «Байрактара»: здесь «Панцирь» действовал бы на более длинном расстоянии, чем «Тор». Но «Байрактару» не достаёт ракет с дальностью действия для атаки российских кораблей с дистанции 16-20 километров. Поэтому в этом смысле «Тор» для защиты кораблей ничуть не уступает ему.
«Тор» превосходит «Панцирь» по количеству ракет: у него 16, а не 12. Ещё важнее то, что платформа «Тора» более устойчива, что существенно для морской эксплуатации. Кроме того, его ракеты обладают большей энерговооруженностью. На суше это может быть минусом: они тяжелее и крупнее, чем у «Панциря». Но при противостоянии крылатым ракетам типа норвежской NSM — которая умеет маневрировать на финальном участке траектории, обходя корабельную ПВО — энерговооруженность ракет «Тора» теоретически повышает шансы на сбитие цели.
Какая система противовоздушной обороны кораблей будущего будет оптимальной?
Наличие российских военных кораблей с зенитными ракетными комплексами «Панцирь» и «Тор» рядом со Змеиным позволяет им пока избежать новых потерь, несмотря на поставки Украине американских противокорабельных ракет «Гарпун». Остров и его окрестности находятся в зоне действия западных ПКР, но новых потоплений кораблей там не происходит. Видимо, наземные комплексы оказались эффективными.
Ранее мы рассказывали о причинах установки сухопутных средств ПВО на корабли российского флота вместо специализированных морских версий. Эта ситуация порождает новые вопросы. Например, будут ли такие решения достаточными в будущем?
Возможно ли это? Рассмотрим: «Тор» на палубе действует независимо. Единственное оружие — собственный радар. Впереди корабль ему невидим: через надстройку он ничего не замечает. Решение есть: установить радар на надстройку, а пусковую установку ракет в нижней части корпуса. Так же должно поступить с будущей родной корабельной ПВО.
Установка «Тора» весит 32 тонны, большая часть — шасси, которые на палубе корабля являются просто балластом. Нормальная палубная установка тех же размеров может позволить распорядиться корабельным пространством и грузоподъемностью более рационально.
Главный минус сухопутного «Тора» — мертвая зона радиусом в один километр. На меньшем расстоянии ракета не успеет навестись, а этот последний километр занимает примерно шестую часть времени, за которое система ПВО корабля обнаруживает современные крылатые ракеты (низколетящие). Необходимо что-то для этого километра, пушка как у «Панциря» – сомнительно.
Да, она быстрее западных аналогов. Да, общая производительность двух двуствольных 30-миллиметровых пушек там равна 80 выстрелам в секунду. Но ПКР летит последний километр примерно 3,5 секунды. Чтобы уложиться в них, «противоракетным» пушкам нужна скорострельность больше 80 в секунду. Кажется, самым разумным выбором было бы что-то вроде пары советских… ГШ-6-23М.
Ее боеприпас весом 200 грамм пробивает даже титановую оболочку крылатой норвежской ракеты NSM. Скорострельность же благодаря уменьшенному калибру и удачной конструкции является самой высокой за всю историю человечества. >165По пушке придется до 330 выстрелов в секунду. Две такие установки (вместо пары 30-миллиметровых у «Панциря») обеспечат огонь вчетверо интенсивнее, чем пушки «Панциря». Даже на последнем километре подобная установка сможет произвести тысячу выстрелов по направлению крылатой ракеты противника. Что существенно повысит шансы на ее перехват на самом опасном участке, где ракета из-за малой дистанции уже не эффективно действует.
Ракетная часть «Тора» тоже не идеальна. Шестнадцать ракет недостаточно для войны с серьёзным противником. Впрочем, у Украины есть проблемы с носителями противокорабельных ракет, и сразу 40 таких по одной цели запустить невозможно. Но Россия строила флот не для операции на Украине, а с другим главным противником – НАТО.
Российский Су-34 оснащен восемью противокорабельными ракетами Х-35, дальность действия которых составляет 260 километров. Возможно, НАТО располагает самолетами с таким же вооружением. Если два самолета выпустят по российскому корвету с «Тором» по восемь ракет, то ему удастся отбиться на пределе возможностей. А что будет, если в атаке участвуют три самолета и 24 ракеты? Что, если вместо американских «Гарпунов» будут задействованы российские NSM с пассивным самонаведением, которые не обнаруживаются радарами? Радиопомехи такой ракете бесполезны. Сбить 24 ракеты «Тором» невозможно: у него в полтора раза меньше противоракет.
Вопрос не только в количестве ракет, но и в количестве путей управления ими. Система противовоздушной обороны способна одновременно поражать столько объектов противника, сколько у неё путей управления. У «Тора» их всего четыре, что понятно: до АбкайкаНа суше достаточно каналов управления, а в море их нужно больше. Идеальная корабельная система противовоздушной обороны будет оснащена гиперзвуковыми ракетами (скорость выше 5). чисел Маха), как у«Панцирь-СМ» в два раза быстрее ракет «Тор». Благодаря этому удастся поразить вдвое больше крылатых ракет противника при одном и том же количестве каналов управления.
Ясно, что до получения комплексов с большим количеством гиперзвуковых ракет ПВО практически всех современных морских кораблей не сможет отразить серьезную атаку десятками крылатых ракет одновременно. Нужно научиться это делать, иначе надводные корабли постигнет судьба линкоров Второй мировой войны: дорогостоящие, с большими потерями в людях, но не способные решить исход морских сражений.
В прибрежных морях самолётам будет немыслимо противостоять: один Су-34 стоит десятки миллионов долларов, восемь ПКР — ещё несколько. А ведь даже небольшой корвет оценивается в сотни миллионов. И противокорабельных ракет он несёт — если конструкция удачная — максимум восемь. Большинство наших корветов несут их четыре, а многие американские корабли тех же размеров (LCS) — до недавнего времени и вовсе ноль. Такая ситуация сложилась потому что вниманием крылатым ракетам флоты по всему миру уделяли явно недостаточно.
Самолет в своем нынешнем виде обходится дешевле судна, но существенно быстрее его, при этом перевозит столько же, а то и больше ПКР. Чтобы сохранить боевую ценность корабля в ближлежащих морях, ему необходимо то, чего самолет не может себе позволить: например, эффективные и многочисленные системы ПВО (на летательном аппарате для них просто нет места).
Корвет российского производства с водоизмещением 1000 тонн может нести не 16 ракет для «Тора» или «Панциря-СМ», весом менее 3 тонн, а несколько десятков таких (весом до десятка тонн). Это логично, так как морская версия «Панциря» несет 40 ракет. Помимо этого, на суше «Торы» обычно применяют парами или четверками по 32 или 64 ракеты при защите важных объектов.
Даже корабль водоизмещением тысяча тонн — всё равно важная цель, как и та, которую два-четыре «Тора» защищают на суше. Так что ему нужен «зонтик» не меньшего размера. Может придётся освободить место для этого на российских корветах и фрегатах? Конечно. Лучше лишиться 76-миллиметровой пушки (когда в последний раз её использовали для потопления боевого корабля?), чем погибнуть из-за слабого противодействия крылатым ракетам, которое хуже, чем у обычного армейского подразделения на марше.
Для управления множеством гиперзвуковых ракет система ПВО корабля потребует не четырех, как у «Тора» или сухопутного «Панциря», каналов наведения, а значительно большего числа. Но это — вполне преодолимые проблемы. В противном случае применение надводных кораблей в зоне поражения противокорабельных ракет неизбежно обернется подобной бойней, как попытки использования линкоров в зоне действия авианосцев противника во Второй мировой войне.
Судя по всему, у флота единственный выход — построить «Тор», значительно превосходящий по мощи наземный аналог.