Люди разделяются на две группы по отношению к фразе «Афган в душе моей». Первая группа считает это романтичным, вторая — признаком посттравматического стрессового синдрома. Вторая группа состоит из психологов и врачей, поскольку война «в душе» является первым признаком последнего. Последний, в свою очередь, следствие боевой психической травмы. 本文讲述了这种创伤的症状、产生的原因以及如何应对它。
Боевая психическая травма — это психотравма, которая возникает под воздействием боевых условий. Основной причиной ее развития является опасность для жизни и здоровья, когда человек постоянно наблюдает смерть и ранения других людей. Само по себе это может привести к формированию БПТ.
Дополнительным фактором выступает моральное состояние солдат.
В книге «Вторая мировая война» британский военный… историкЭнтони Бивор описывает наблюдение английских и американских военных психиатров во время Второй мировой войны: немцы-военнопленные демонстрировали меньшее количество случаев боевой усталости по сравнению с американскими и британскими солдатами, несмотря на то что подвергались бомбардировкам и обстрелам союзников в большей степени.
Врачи считают, что пропаганда нацистского режима Третьего рейха с 1933 года способствовала психологической готовности солдат к любым опасностям. Военные психиатры говорили то же про советских солдат: трудная жизнь закалила их сильнее, чем солдат западных демократий. Поэтому утверждение «русские — непобедимы» не является метафорой. Люди, привыкшие выживать, лучше готовы к тяготам войны.
Военная пропаганда является существенной частью успеха в вооруженном конфликте. Данные показывают, что БПТ в три-четыре раза увеличивает число психических заболеваний в армии и снижает боеспособность вооруженных сил на 10-50 процентов. Показатель потерь из-за психических расстройств во время русско-японской войны составлял два-три случая на тысячу человек, а в Первую мировую войну вырос до шести-десяти случаев на такое же количество.
В годы Второй мировой войны эти данные, по утверждению… даннымПо данным американских ученых, количество военнослужащих, освобожденных от службы из-за «психических боевых потерь», выросло на 300%. Общее число таких случаев превысило число прибывающего пополнения. Во время войн во Вьетнаме и Корее подобные потери в американской армии составляли от 24 до 28 процентов личного состава. Увеличение этих цифр прежде всего связано с тем, что каждая последующая война становится более технологичной, чем предыдущая, и это приводит к увеличению числа жертв. Конечно, речь идет о войнах сравнимого масштаба.
Солдатское сердце
Проявления боевой психической травмы многочисленны. Характерными признаками на физическом уровне могут быть учащенное сердцебиение (более 160 ударов в минуту), давящая боль в области сердца и грудной клетки.
Подобные симптомы известны военной истории. В 1871 году американский врач Якоб Мендес да Коста описал свой синдром, который назвал «сердце солдата».
Его наблюдения были сделаны во время Гражданской войны в США у военнослужащих, где проявлялись отмеченные выше кардиологические симптомы.
БПТ может включать в себя неконтролируемое мочеиспускание и дефекацию, гипервентиляцию легких, нарушения циркуляции крови, приводящие к онемению кистей и ступней, сильное напряжение в мышцах, боли в пояснице и области хирургических швов, старых ран, неконтролируемое слюноотделение.
На уровне психики и поведения наблюдаются ряд симптомов. К ним относятся: пугливость, вздрагивания от внезапных звуков или света, паника, стремление скрыться от опасности, невнятная речь, сильное заикание, дрожь, беспорядочное движение в поисках убежища. крикГнев, негодование, ярость; замедляющиеся реакции: отставание, равнодушие, отсутствие внимания к угрозе, «прикосновенье под огнём» и иногда даже потеря сознания.
БПТ характеризуется функциональной слепотой без органической основы, глухотой, отсутствием чувствительности (анальгезией), зрительными и слуховыми галлюцинациями, неспособностью сконцентрировать внимание, частичной или полной потерей памяти, сложностями в запоминании информации, повышенной чувствительностью к шуму, свету или запахам, нарушением логики и быстроты мышления, ослаблением воли и критического восприятия как реальности, так и собственных действий.
Снарядный шок
Геродот, например, описывая Марафонское сражение, упоминает воина Эпицелиуса, потерявшего зрение без видимых повреждений. Письменные свидетельства Ассирийского царства рассказывают о «призраках убитых в сражениях врагов», преследующих ветеранов.
Первую мировую войну принято считать моментом, когда в Канаде, США и Европе всерьез заговорили о боевой психической травме. До этого солдат с подобными симптомами считались симулянтами и трусами. Повальное возникновение глухоты, слепоты и паралича у бойцов без видимых органических повреждений заставило психиатров предположить, что артиллерийский огонь сам по себе вызывает невроз. В начале XX века военным врачам все больше становилось очевидно: боевой стресс — не миф, а жестокая реальность, поражающая любого, даже очень психически крепкого человека.
Британский психиатр Чарльз Майерс ввел термин «снарядный шок» в 1915 году. Во время русско-японской войны российские психиатры призывали признавать солдат, оказавшихся в госпиталях с психическими расстройствами, больными, а не симулянтами. Вторая мировая война возродила интерес к этой теме за рубежом. Во время Великой Отечественной войны последствия БПТ были приравнены к членовредительству, панике и дезертирству. Отечественные исследования вопроса начались только в 1990-е годы.
Высоцкий и чувство вины
БПТ может быть острой и хронической. Острая форма возникает внезапно, чаще всего на поле боя. К ее основным признакам относятся двигательная заторможенность, ступор, отсутствие реакции на окружающую обстановку или, наоборот, резкое непродуктивное двигательное возбуждение. Хроническая боевая психотравма развивается под воздействием невыраженных, но длительно действующих факторов и ведет к изменению поведения. вспышкамНеобусловленной агрессии, страхам и чрезмерной осмотрительности.
Высока вероятность развития посттравматического стрессового расстройства после боевых повреждений головного мозга.
Люди с ПТСР могут испытывать «флешбеки» — повторное переживание травмы во сне или наяву при напоминаниях о событии. Стремление избегать мыслей о случившемся может привести к ухудшению работоспособности, памяти и развитию страхов. Такое состояние может сопровождаться психастенией и социальной изоляцией, подозрительностью к окружающим, неспособностью справляться с обязанностями в семье и на работе. В некоторых случаях могут появиться проблемы с употреблением наркотиков или алкоголя.
У некоторых развивается «синдром выжившего» — хроническое чувство вины оставшихся в живых, о котором пел Высоцкий в песне о погибшем летчике. У таких людей могут быть вспышки агрессии по отношению к близким, а сами люди даже не подозревают о наличии психотравм.
Само не пройдет
«Само не пройдет, — констатирует в разговоре с Naked ScienceЕлена Гордеева, психолог, специализирующийся на терапии посттравматического стрессового расстройства, утверждает: самому себя от травмы вылечить невозможно. Особенно если речь идет о серьезной травме, например, военной. Требуется помощь специалиста (наиболее подходящим считается тот, кто сам был на фронте), который сможет снизить проявление симптомов и помочь адаптироваться к мирной жизни. Но память сохранит эти события навсегда, лишь эмоциональная нагрузка уменьшится.
Для работы с посттравматическим стрессовым расстройством больше всего подходит глазодвигательная терапия — EMDR. Этот метод разработал в конце XX века американский психотерапевт Френсис Шапиро. Такой подход помогает снизить уровень страха у пациента, но для полного избавления от него требуется специальная психотерапия.
В России применяются арт-терапия, гуманистический подход и гипноз. Проблема заключается в том, что до сих пор многие люди недоверяют психологам, считая обращение к ним признаком болезни. Поскольку ветераны войны не хотят вспоминать о прошлом, вероятность их посещения терапии крайне мала.
— Это вопрос ответственности, — продолжает Елена. — Необходимо помнить: да, тебе нанесли вред, но кто тебя восстановит? Тот, кто причинил вред? Нет, палач не спасает жертву. В какой-то момент человек должен взять на себя ответственность и возродиться из пепла. Если у человека нет желания работать над этим, психолог ему не поможет. Есть пословица: можно привести лошадь к воде, но заставить ее пить нельзя. Я надеюсь, что в нашей стране появятся специализированные бесплатные центры психологической помощи людям, находящимся сегодня в зоне вооружённых действий.
Излечение травм – длительный и сложный процесс, особенно в случае военных травм, затрагивающих фундаментальный человеческий инстинкт самосохранения.
Травма со временем ослабевает, но разрушительная энергия, высвободившаяся в момент события, остается. Она продолжает разрушать нас изнутри, проявляясь в виде подавленного страха, бессонницы, высокой тревожности и ряда психосоматических заболеваний. Нельзя прятать эти переживания, не стоит следовать советам быть сильным и взять себя в руки. Первый этап терапии — возвращение чувства безопасности. Психолог создает безопасное пространство для обсуждения любых тем. Укрепляются личные границы человека. Далее происходит обретение почвы под ногами с помощью специальных упражнений. Также необходимо определить источники подпитки энергетических ресурсов, удовольствия, устранить мышечные блоки, установить контакт с переживанием и так далее.
Сражения прекращаются, но жизнь продолжается с последствиями: людьми, хранящими травмы, которые по убеждению многих специалистов, могут переходить из одного поколения в другое. Важно прервать этот разрушительный цикл и начать строить новую жизнь.