Июнь – традиционное время выпускных. Для одних это радостное событие, омраченное слезами, а для других – долгожданный финал, отмеченный ироничной улыбкой: «Вот и все!». Среди тех, кто с нетерпением ждал окончания школьных лет, не всегда оказываются те, кого открыто подвергали травле. Это могут быть дети из так называемых нарциссических классов, которые не сталкивались с явным буллингом, но все равно пережили немало неприятных моментов в общении с одноклассниками. Мы расскажем о том, что такое групповой нарциссизм, как педагог и даже родители могут способствовать его развитию, почему причиной травли является не ребенок, а, скорее всего, класс. И как «легкий» групповой нарциссизм может трансформироваться в серьезную травлю? А также пофантазируем о том, что могло бы произойти с персонажами фильма «Чучело» после окончания истории.
В этой статье мы не будем обсуждать проблемы с учителями или одноклассниками. Однако важно понимать, что психологические травмы, пережитые в школе, могут быть даже более болезненными, чем те, что связаны с родителями, или существенно их усугублять. Сегодня мы поговорим о негативном опыте, связанном со школой.
Люди, испытывающие щемящую тоску по школьным годам, имеют полное право на это чувство. Возможно, им действительно сопутствовала удача. Однако этот текст предназначен не для них, а для тех, кто испытывает неоднозначные чувства, вспоминая о школе. Изначально, для объяснения проблемы, потребуется небольшое лирическое отступление. Простите.
Наболело
Я училась в школе в 1990-х годах, но не в российской, а в казахстанской. В нашем классе не было открытого буллинга, хотя сын классной руководительницы (который, к слову, был нашим одноклассником, что обычно запрещено школьными правилами) постоянно оскорблял мою подругу, используя обидные слова, касающиеся, по его мнению, ее внешности. За это он не получал никакого наказания, кроме стандартного «ай-яй-яй» от матери. Из-за этих случаев у моей подруги развились комплексы.
В нашем классе также учились три выдающиеся девушки, задававшие стиль всему потоку. Этот класс считался «привилегированным», поскольку в нем, по общему мнению, занимались наиболее способные ученики, ведь это был «математический» класс»).
Именно они решали, какие занятия будут наиболее привлекательными для класса, кто из учеников обладает наибольшим талантом, добротой, привлекательностью и, в целом, превосходит остальных, сближаясь с ними или отталкивая. Те, кто не желал следовать установкам «элиты», нередко становились изгоями. Классный руководитель поддерживала тесную связь с «святой троицей» и всячески поддерживала их начинания, порой даже публично высмеивала вместе с ними учеников, которых они считали странными. Например, мальчика, который заикался.
После этого я перешла в другой класс, который показался мне менее требовательным и более гуманным. Там не было тех же строгих критериев, которым необходимо было соответствовать, царила дружелюбная атмосфера, а насмешки, если и возникали, то были совсем не обидными. Помню, моя бывшая классная руководительница, кажется, еще долгое время была обижена на меня и на переменах подходила с вопросом: «Чего перешла-то?» В самом деле, зачем? Ведь ее класс – лучший!
Я предполагал, что мой опыт был типичным: 1990-е годы, небольшой город, атмосфера которой была знакома многим. Однако, это не так.
Подобная ситуация повторилась с моей дочерью, когда мы временно переехали из Санкт-Петербурга в Севастополь. Обстоятельства вынудили нас там завершить последние три класса. Атмосфера в местной школе (несмотря на престижный статус одной из ведущих гимназий города-героя) существенно отличалась от той, что царила в «культурной столице», где она училась без проблем в течение девяти лет.
«После непростого периода в одном из классов новой школы, через год перевели в другой, и обстановка изменилась – улучшились отношения с одноклассниками. Однако повода для радости было мало: оказалось, что буллингом занимаются не только ученики, но и… классный руководитель (а также некоторые родители, близкие к нему). Это стало настоящим потрясением. Попытки защиты своих прав – сначала осторожные, затем более решительные, включая обращение к юристу (!), – не принесли результата: напротив, они привели к ухудшению положения.
Иногда для понимания важно рассказать следующее: школьный буллинг не всегда проявляется в физической агрессии, такой как избиения в темных коридорах, унижения или прямые оскорбления. Он может начинаться с ситуаций, когда одни ученики считают себя вправе определять поведение и действия других, устанавливая иерархию, а также с травли, осуществляемой учителями.
О скрытых формах буллинга практически не пишут. Однако подобные ситуации способны оказать значительное негативное влияние на жизнь человека, даже если не приведут к уголовным последствиям. Также целью этих материалов является опровержение распространенного заблуждения: причиной буллинга является не ученик, а, как правило, класс (иногда – его руководитель). Это мнение разделяют психологи и социальные педагоги.
Например, известный педагог-психолог Людмила Петрановская в своих выступлениях рассказала: «Это ошибочное мнение, что для создания образа козла отпущения требуется какая-то особая патология. В большинстве случаев причина травли кроется не в характеристиках жертвы, а в особенностях группы. Один и тот же ребенок может оказаться изгоем в одной группе и найти свое место в другой. Или быстро перестать быть изгоем в той же самой группе, например, после смены классного руководителя».
Некоторые группы детей чаще становятся инициаторами травли, однако обвинять их – это все равно, что возлагать вину на жертву насилия за ее физическую слабость, поскольку людей с меньшей физической силой чаще подвергают агрессии, чем сильных. Подобно тому, как было описано ранее, эти проблемы обычно решаются (или, наоборот, возникают) при переходе в новый класс или школу.
Мы сосредоточимся не на явном буллинге, о котором существует обширная литература, а на скрытых формах, с которыми сталкивалось значительно больше людей.
В прошлом году американские ученые создали базу данных по подростковым самоубийствам в США с 1991 по 2019 год. А затем сравнили показатели с расписанием работы школ и каникул. Выяснилось, что случаи суицида среди подростков в возрасте от 12 до 18 лет во время учебных месяцев происходили гораздо чаще, чем в период каникул. При этом в районах, где школы начинают работать в августе, рост самоубийств тоже начинался в августе, а те регионы, в которых учебные заведения стартовали год с сентября, — соответственно, с сентября. После того как в марте 2020 года американские школы из-за пандемии перешли на онлайн-обучение, количество суицидов среди тинейджеров опять резко упало, а когда дети вернулись в школу, уровень самоубийств даже поднялся по сравнению с предыдущими годами.
При чем здесь исследователь фашизма?
Немецкий социолог Эрих Фромм получил известность благодаря тому, что адаптировал психоаналитические идеи Зигмунда Фрейда к социальному контексту, расширив их применение с психологии личности на психологию общества в целом, и при этом модернизировал их. Он также исследовал психологические аспекты фашизма.
Эрих Фромм родился в 1900 году в Германии в семье, придерживавшейся ортодоксальных еврейских традиций. С приходом к власти Адольфа Гитлера он был вынужден перебраться в Женеву. После поражения фашизма многие социологи и психологи взялись за изучение причин произошедшего и того, как Германия пришла к такому положению дел.
Фромм объединил индивидуальные и социальные аспекты, что позволило ему разработать «универсальную формулу», объясняющую формирование авторитарной личности – людей, составляющих авторитарное общество. Однако сейчас речь пойдет не об этом, а о «краешке» его теории, касающемся коллективного нарциссизма. Свою концепцию Фромм представил, в частности, в двух основополагающих трудах: «Анатомия человеческой деструктивности» и «Бегство от свободы».
Изначально термин «коллективный нарциссизм» был частью теории, изучавшей фашизм и формирование авторитарных режимов, однако впоследствии он выделился в самостоятельную терминологическую единицу. Коллективный нарциссизм проявляется в социуме вне зависимости от политической системы и идеологии. По сути, это понятие описывает психологические особенности множества групп, не ограничиваясь только теми, которые объединены расой или этносом, но также включающими религию, социальный класс, статус, культурные ценности и другие факторы.
Коллективный нарциссизм не является патологией, если не выходит за рамки допустимого. Этот феномен может быть связан с позитивными аспектами, такими как патриотизм, а также с успехами в науке и технике, достигнутыми командами инженеров и ученых. Однако важно помнить, что это возможно лишь в том случае, если коллективный нарциссизм не принимает экстремальные и деструктивные формы.
Модель общества
В 1988 году американские психологи Роберт Рэскин и Говард Терри определили семь характеристик, указывающих на патологический нарциссизм у человека. К ним относятся: стремление к власти, ощущение собственной исключительности, демонстративность (которая может проявляться не только в сексуальном плане, но и в желании выставить напоказ свои сокровенные переживания, вызывая сочувствие), убежденность в том, что все хорошее должно полагаться по праву, гордыня, склонность использовать других людей в своих целях и чрезмерная самоуверенность. Часто не осознают, что за показной уверенностью скрывается человек, испытывающий глубокую неуверенность в себе и боящийся, что его недостатки, вызывающие сильное чувство вины, будут раскрыты.
Нарциссическое поведение часто является способом защиты от чувства стыда. Такие люди стремятся к восхищению со стороны окружающих, чтобы компенсировать внутренний дискомфорт и извлекать из этого выгоду, одновременно вызывая у других чувство неполноценности. Именно поэтому нарциссы склонны к манипуляциям и используют взаимодействие с другими людьми для того, чтобы те ощущали себя незначительными.
Аналогичная трансформация наблюдается и в случае группового нарциссизма, когда он переходит из нормального состояния в патологическое: например, патриотизм может выродиться в фашизм, а обычная религиозность – в сектантство.
Ощущение внутренней уязвимости, свойственное как обществу, так и отдельному человеку, побуждает группу к поиску компенсации. Чем сильнее выражено ощущение неполноценности, тем активнее демонстрируется внешняя уверенность и превосходство, и тем чаще возникают «репрессии» по отношению к тем, кто ставит под сомнение величие и престиж группы.
Общий враг, как правило, сплачивает общество, поэтому представители нарциссических групп обычно демонстрируют сплоченность и пользуются симпатией учителей, которые выставляют их образцом для подражания остальным ученикам. Им неизвестно (или они игнорируют тот факт), что несогласие с доминирующей точкой зрения в подобных коллективах может привести к травле — сначала в мягкой форме, которая при определенных условиях перерастает в более агрессивную.
В подобных коллективах нарциссические черты помогают людям ощущать свою ценность (которую они обычно не замечают, действуя в одиночку и не видя себя частью группы). Благодаря этому явлению, немцы, пережившие поражение в Первой мировой войне и обременённые репарациями, с энтузиазмом приняли фашистские идеи о «титульной» нации, предложенные таким же патологическим нарциссом — абсолютно незначительным, но крайне самоуверенным Гитлером.
Социологи рассматривают школьный класс как миниатюрную копию отдельных социальных групп. Исходя из этого, сделанные наблюдения применимы и к этой образовательной среде.
В нарциссических классах обычно наблюдается сильная сплоченность: большинство учеников убеждены в своей исключительности, связанной с принадлежностью к этому классу. Часто это действительно соответствует действительности, поскольку основу класса составляют дети с нарциссическими чертами. Такие люди могут не демонстрировать выдающихся способностей, однако, из-за повышенной уязвимости самооценки, они мотивированы на достижение целей, и нередко достигают их.
Несмотря на это, люди, работающие в параллельных потоках, могут обладать не меньшим интеллектом и талантом, чем те, кто демонстрирует большую продуктивность, однако часто они менее мотивированы и проявляют большую склонность к проявлению лени, поскольку не видят необходимости в активном стремлении к результату».
По данным бывшей уполномоченной по правам ребенка при президенте России Анны Кузнецовой, более половины детей в России (55 процентов — на минуточку, это чаще, чем каждый второй) сталкивались с буллингом (вероятно, речь идет в том числе о «свидетелях» травли), при этом более трети, 39 процентов, из них боятся рассказывать о случаях интернет-травли.
От превосходства — к буллингу и наоборот
Считается, что групповой нарциссизм является одним из основных факторов, обуславливающих агрессивное поведение в человеческом обществе. В 2005 году известный психолог польского происхождения Агнешка Голец де Завала из Голдсмитского колледжа в Лондоне провела исследование экстремистских групп в попытке понять, что побуждает людей совершать террористические акты. Выяснилось, что люди с высоким уровнем коллективного нарциссизма с большей вероятностью оценивали агрессивные действия члена группы как моральные, если они служили внутригрупповым интересам.
Люди, входящие в группы с высоким уровнем коллективного нарциссизма, например, в классе или религиозной общине, в целом проявляют большую агрессивность по сравнению с теми, у кого этот уровень низок. В основе нарциссичной группы, подобно таковому классу, находятся одна или несколько личностей с нарциссическими чертами. Именно они выступают в роли основных агрессоров.
Помимо этого, традиционная модель ролей в буллинге включает в себя и свидетелей. Их число обычно велико — они могут либо бездействовать, либо выражать несогласие (чаще всего – в смягчённой форме).
У детей, подвергшихся школьной травле, также наблюдаются определенные характеристики, хотя стоит еще раз подчеркнуть, что один и тот же ученик в разных классах может как переживать негативное воздействие, так и не испытывать его.
Тем не менее психологи выделяют категории детей, у которых больше рисков стать объектом буллинга. Это двоечники или, напротив, круглые отличники, любимчики учителей, новенькие в классе, физически слабые или гиперопекаемые родителями дети, а также те, кто подвергаются тирании и домашнему насилию, ябеды, дети учителей, те, кто имеют физические недостатки, серьезные заболевания, те, кто не имеют современных новинок в области электроники и одежды, или, наоборот, у них их слишком много, вундеркинды, «белые вороны», дети из малообеспеченных семей. Нередко жертвами травли становятся сами учителя.
Иногда жертвой становится человек, обладающий сильной жизненной энергией и сознательно отвергающий нарциссические установки. Именно такую ситуацию изображено в фильме (изначально — в повести писателя Владимира Железникова) «Чучело».
Лена Бессольцева, роль которой блистательно исполнила Кристина Орбакайте, происходила из небогатой семьи и, по нелепой случайности, приобрела репутацию доносчицы. Однако она проявила необыкновенную силу духа и смогла доказать свою правоту, несмотря на то, что нарциссические черты, свойственные окружающим, никуда не исчезли.
Уязвленные и «поверженные» одноклассники Яны не отказались от стремления к «превосходству», они лишь сменили объект своих чувств: Диму Сомова на Лену Бессольцеву. Если предположить, что произойдет дальше, то мы увидим: Лену и ее дедушку, которых дети ранее считали недалекими, теперь начнут почита́ть как «кумиров», а Дима Сомов станет изгоем. Начало этого процесса, когда на доску повесили картину бабушки Лены, уже показано в фильме.
Нарциссические группы характеризуются потребностью в объекте идеализации, с которым каждый участник коллектива устанавливает связь. Также им необходим «козел отпущения» – он служит для перекладывания негативных чувств и личностных качеств, что способствует укреплению сплоченности.
Иногда буллинг, характеризующийся жесткими формами, может начинаться с незначительных нарциссических проявлений и не всегда перерастает в серьезную травлю. Однако, при неблагоприятных условиях или при смене лидера на более агрессивного, такой переход вполне вероятен. Sic parvis magna — «Великое начинается с малого».