Сначала мужчины находили привлекательными пышные формы и… обильно развитую грудь. Затем – стройные и широкоплечие фигуры. Потом – «коровьи головы» и орлиные носы. Потом – бледные и «слегка беременные» женщины. Потом все пошло по другим…
Красота как иллюзия
Не существует женщин, которых можно было бы назвать некрасивыми. В определенный момент времени и в определенном месте именно такой облик – будь то румяная полная женщина или рыжеволосая худенькая без бровей и ресниц – мог быть желанным для мужчин. Однако мы сегодня привыкли ориентироваться на западные стандарты красоты, навязанные Голливудом, и иногда забываем, что чем дальше от привычного нам уклада жизни, тем необычнее – если не сказать причудливее – может казаться внешний вид для европейца.
Невесты из африканского племени туарегов, например, вынуждены оставаться девственницами, если к моменту свадьбы их талия – и, как утверждают, даже шея – не скрывается под слоями жира. Требуется не менее 12 таких складок. У бушменов и койсанов же в моде крупные ягодицы – чем они больше, тем привлекательнее. И Ким Кардашьян не дотягивает до бушменских идеалов красоты – у настоящей красавицы задняя часть должна быть такой, что вставать становится затруднительно, и при этом она обязательно должна выступать под углом девяносто градусов (в медицине это состояние даже получило название «стеатопегия» – преимущественное накопление жира в области ягодиц). Все логично: в условиях голода потенциальная невеста должна быть способна выносить детей, поэтому ее тело должно быть достаточно пышным. Хотя на Черном континенте существуют и весьма необычные представления о красоте – те же тарелки, вставляемые в губы женщин из племени мурси (чем больше тарелка, тем привлекательнее выглядит женщина). Впрочем, утверждают, что это делается не ради красоты, а чтобы ухажеры из других племен не похитили девушку. А своим и так вполне достаточно.
В Новой Гвинее женщины не стесняются демонстрировать грудь, будь то юные и подтянутые формы или зрелые, утратившие упругость. И именно последние считаются наиболее привлекательными. Не из-за признаков старения, а потому, что чем больше размер, тем лучше – предпочтительно, чтобы он доходил до области пупка. В Японии же ценят молодых девушек, не достигших двадцатилетнего возраста, за их детские черты лица, слегка оттопыренные уши и… небольшую неровность зубов.
В Индии дородные женщины считаются привлекательными. В сети можно найти множество рассказов о том, как европейские мужчины, которые на родине предпочитают стройных и подтянутых девушек, оказываясь в Индии, начинают проявлять интерес к смуглым женщинам с пышными формами. И это не связано с массовым влиянием – дело в том, что стройность здесь не результат занятий фитнесом: чаще всего девушки просто испытывают недостаток в питании. Подсознательно возникает мысль, что такая женщина не сможет выносить ребенка. В Индии полнота воспринимается как признак достатка, а достаток – как показатель хорошего здоровья. Зачем нужны истощенные и слабые люди? В конечном итоге, каждый найдет себе подходящего партнера.
Красота и древние
Потому что восприятие красоты субъективно. Ее представления формируются под воздействием экономических, политических и даже религиозных факторов, характерных для конкретного общества. Таким образом, понимание этих факторов позволяет прогнозировать, каким будет доминирующий идеал красоты в данном регионе. Но для начала давайте рассмотрим историю вопроса, начиная с эпохи палеолита.
В те времена в моде, безусловно, ценились пышные формы. Это подтверждают древние статуэтки, известные как палеолитические Венеры (на сегодняшний день самой древней из них является Венера из Холе-Фельс, возраст которой насчитывает 35 тысяч лет): это женщины с внушительными формами, отличающиеся крупной грудью, животом и бедрами. У многих из них отсутствует голова – возможно, древним мужчинам этот элемент женского тела не представлял особого значения. Много ли изменилось с тех пор?.. Впрочем, красота женского лица имеет значение – это подтверждают не только современные представления о красоте, но и древнеегипетские, и особенно древнегреческие.
Население Древнего Египта переживало периоды войн, однако, благодаря плодородной долине Нила, не страдало от голода. Поэтому изображенные на фресках красавицы не были полными, а отличались стройными фигурами, длинными ногами, небольшой грудью, широкими плечами и в целом напоминали мальчиков (тоже египтян, с длинными прямыми черными волосами и «кошачьим» макияжем). Чрезмерная худоба не приветствовалась, как и избыточный вес. Предпочитались подтянутые и даже мускулистые тела. Почти как в наши дни. Вероятно, именно поэтому нам так приятно рассматривать древнеегипетские изображения – они напоминают нам об образе современных красавцев и красавиц. В стране пирамид существовало относительное равенство полов (что мы наблюдаем сегодня в европейской цивилизации), поэтому особенные различия в мужской и женской фигурах не ценились – никакой большой груди и ягодиц, никаких излишне кукольных лиц: высокие и угловатые скулы, нос исключительно прямой, губы пухлые, а глаза, хотя и большие, но такие же, как у мужчин.
Древние греки придавали большое значение красоте. Возможно, они ценили мужскую красоту выше женской, хотя и последняя не осталась без внимания. Спартанское воспитание и популярность Олимпийских игр сформировали представление о красоте как о правильных и довольно крепких пропорциях тела. У женщин идеалом считались небольшая, но округлая грудь, широкие бедра, не очень длинные ноги и полные плечи (неравенство полов в Элладе находило отражение и в облике женщин – их фигура должна была быть женственной и изящной). Лицо с прямым носом, почти без выпуклости в переносице, также считалось признаком красоты. Римляне, унаследовавшие греческую культуру, однако, считали красавицами женщин с горбинкой на носу. Высокий и широкий лоб, большие и широко расставленные глаза – вот еще несколько важных деталей. В целом, голова девушки должна была напоминать коровью. Неудивительно, что богиню Земли Геру в качестве комплимента называли волоокой.
Красота и грех
В эпоху Средневековья представления о красоте претерпели значительные изменения. Причиной тому послужили продовольственные трудности, рост населения и строгие христианские нормы, ограничивавшие практически все аспекты жизни. Демонстрация женского тела теперь считалась предосудительной, поэтому дамы скрывали свои фигуры под бесформенными платьями, закрывающимися до пят. Выразительные черты ни в облике, ни в лице больше не ценились – в моде были женщины с внешностью, напоминающей лик святого: с высоким лбом (для достижения которого дамы удаляли волосы на лбу и использовали специальное средство против роста волос), длинной шеей (достигавшейся путем выбривания волос на затылке) и признаками рахита.
Идеал – Дева Мария.
Светлые, нежные волосы считаются преимуществом, однако намеренное осветление осуждалось, а также их приходилось скрывать под необычными головными уборами, напоминающими рога и конусы. Лицо должно выражать смирение, поэтому брови удаляли полностью, а грудь старались скрыть, подтягивая ее тугими повязками. Кроме того, требовалась мертвенная бледность кожи, которую добивались различными способами – от отбеливания лимонным соком и свинцовыми белилами до кровопусканий, и небольшой округлый живот (у тех, кому повезло его не иметь, использовали специальные подушечки), который символизировал постоянную беременность. В целом, в Средневековье заботиться о своей внешности было нецелесообразно: это не соответствовало образу «праведной» женщины.
Красота возвращается
Именно так это именовали в эпоху Возрождения. В Европе, уставшей от морализаторства, назревал духовный перелом, однако уровень жизни, напротив, демонстрировал прогресс в науке и производстве. Мода, как и все остальное, подвержена цикличности, и общество вновь обратило внимание на античность с ее идеализацией человеческого тела. Навязанный церковью идеал худобы стал утомительным – на пике популярности были пышнотелые женщины с развитыми бедрами, широкими плечами и большой грудью, но изящными ступнями. Забудьте о болезненной бледности – здоровая кожа должна быть покрыта румянцем!
Действительно, в начале XVII века чрезмерно вычурные формы начинают утомлять – в цене легкость и игривость, а также весьма откровенные декольте: акцент делается на груди, шее, руках, плечах и лице. Остальная часть фигуры не соответствует каким-либо определенным стандартам, хотя талия по-прежнему подчеркивается корсетом. В противовес средневековой сдержанности в моде яркий макияж – скорее, даже декоративная окраска: обилие пудры, румян и неизменные мушки. Тем не менее, невероятно светлая кожа остается востребованной (темная воспринимается как признак загорелой от физической работы бедноты), но для контраста – черные глаза, брови и ресницы. В прическах используются башни из цветов и миниатюрные корабли. Ввиду исключительной сложности и высокой стоимости укладок дамы моют голову крайне редко.
Со временем парики и обилие декоративной косметики, подобно новогодней елке, перестают радовать. В девятнадцатом веке нормы красоты вновь меняются – популярность обретают стиль ампир и естественная привлекательность. Вместо нанесения пудры для осветления кожи, дамы начинают употреблять уксус; для придания здорового румянца они едят землянику. Чрезмерная полнота, как и истощенность, больше не считаются привлекательными – идеальная фигура напоминает древнегреческие статуи с их плавными очертаниями и грушевидной пропорциональностью.
Красота по-американски
Начало XX века ознаменовалось масштабными изменениями. Женщины добиваются признания своих прав и отказываются не только от традиционного наряда, но и от общепринятых представлений о женственности: в моду входят короткие прически, фигуры, отличающиеся андрогинностью, угловатостью и худобой, с удлиненными ногами. Однако от макияжа не отказываются, а, напротив, уделяют ему большое внимание. Особое внимание уделяется акцентированию глаз и бровей. На верхние и нижние веки наносят обильные слои темных теней, чтобы придать взгляду выразительность и драматизм. Брови делают тонкими и тщательно окрашивают, популярными становятся брови, оформленные в форме «домика», что усиливает ощущение общей нервозности и трагизма женского образа. В центре внимания оказывается тип личности, которого можно охарактеризовать как «эмансипированную истеричку», склонную к мрачным размышлениям, – женщину, освободившуюся от патриархального гнёта, но пока не нашедшую применение своей свободе.
Вторая мировая война внесла существенные коррективы – теперь худоба не является мерилом привлекательности. Голод и тяготы заставили мужчин вновь оценить женственность, предпочитая дам с кукольной внешностью: с курносыми носами, длинными ресницами и пухлыми губами. Фигура должна быть достаточно пышной, но при этом гармоничной, как у Мэрилин Монро. Голливуд начинает формировать и навязывать свои стандарты красоты для всей европейской цивилизации.
Твигги: эталон красоты 1960-х
В 1960-е годы, после периода «оттепели» после войны, внимание вновь привлекают очень худые девушки. Вероятно, обществу, находившемуся в состоянии некоторой нестабильности, еще не хватало нового идеала, поэтому эталоном становится девушка, напоминающая ребенка. Возможно, это было просто отражение реакции мира на послевоенный демографический всплеск. Ярким примером такой модели стала Твигги: супермодель с очень тонкими чертами лица, большими глазами, длинными ресницами и короткой стрижкой. Подобная худоба была популярна и в 1990-е, когда в моде был образ аскетичной и отстраненной модели Кейт Мосс.
В начале двухтысячных в качестве эталона красоты выступала Анджелина Джоли – обладательница выдающейся фигуры, худощавого телосложения, выразительных скул и широких плеч. Это была женщина, воплощающая эмансипацию, но при этом сохранившая женственные, большие глаза и пухлые губы. Начало XXI века, возможно, воспроизводит тенденции XX столетия, объединяя черты мужского и женского образов.
Мнение
— Древние греки сформулировали универсальное правило золотого сечения, определяющее идеальные пропорции красоты в любом объекте, будь то портик или женская фигура, – отмечает известный петербургский психоаналитик Дмитрий Ольшанский. Однако последующие столетия продемонстрировали, что представления о красоте непрерывно трансформируются, и эпоха барокко, вопреки греческим мифам, четко обозначила, что диспропорция, дисгармония и отклонение от общепринятых норм также могут считаться прекрасными. Современные когнитивисты не менее упрощенно заявляют о предпочтении людьми правильных и завершенных форм, а эволюционисты убеждены, что всем нравятся здоровые и способные к воспроизводству самки, хотя в действительности мы наблюдаем, что вкусы людей не поддаются объяснению ни эволюционной целесообразностью, ни физиологическими потребностями. Одни люди тяготеют к незавершенным образам, находя удовольствие в несовершенстве и незавершенности, другие считают привлекательным то, что не способствует продолжению рода, например, прослушивание музыки или просмотр кино.
Представления о красоте, подобно другим суждениям, связанным со вкусом, формируются под влиянием языковой среды. Следовательно, они изменяются не только с течением времени, но и в зависимости от системы идей и структуры языка, что приводит к переменам в предпочтениях и оценках. Так, греческое слово «kalos», означающее «красота», имеет общее происхождение со словом «kalon», которое Сократ использовал для обозначения идеалов государства. Неудивительно, что именно в греческой культуре могло возникнуть концепция единства красоты, добра и истины. Грекам было несвойственно представлять, что привлекательная внешность может скрывать пустоту. В античной литературе мы не встретим образов расчётливых и циничных красавиц, использующих свою внешность для обмана мужчин. Это обусловлено тем, что структура языка указывает на то, что красота и справедливость – это одно и то же, и иначе быть не может.
Слово «bellus» (красота) имеет латинские корни, общие с «bellum» (война), что обуславливает уникальность римского представления о красоте как о завоевании. Это породило обилие римских косметических процедур, массажных техник, спа-салонов и индустрий красоты, которые по масштабу и обороту капитала, вероятно, не уступали, а возможно, и превосходили современные. Женщина должна стремиться к красоте, добиваться ее и покорять. Красота – это результат мастерства. Данная концепция характерна для римской культуры и отличается от греческого идеала «честной красоты».
Слово «краса» в русском языке имеет связь со словом «крада», означающим «огонь». Это породило представление о красоте как о силе, способной сжигать и разрушать. Практически каждая яркая героиня Достоевского предстает фатальной женщиной, приносящей гибель себе и окружающим мужчинам. То же самое можно наблюдать и у Толстого: ни одна красивая и привлекательная женщина не избегает печального конца, поскольку в русской культуре красота воспринимается как нечто опасное, способное уничтожать как саму женщину, так и тех, кто оказывается рядом с ней.
Красота – это огонь.
Слово «крада» имеет общее происхождение с глаголом «красть», а также связано с такими словами, как «красивый», «красный», «краденый». Таким образом, красота представляется обманом, неправдой, иллюзией, которая заставляет принимать одно за другое. Вспомним персонажей Гоголя, которые, по сути, являются оборотнями. Утверждение о том, что красота обманчива, идет вразрез с греческим пониманием красоты. Поэтому в русской культуре сложно сформировать идею о калокагатии, о единстве всех добродетелей. Вместо этого красота воспринимается не как добродетель, а как бремя и даже проклятие. Это подтверждается и народной мудростью: «Не родись красивой, а родись счастливой», будто бы это взаимоисключающие понятия.
Уже этот краткий обзор позволяет заключить, что представления о красоте непосредственно связаны с особенностями языка. В разные исторические периоды и в различных культурах привлекательными кажутся те черты, которые описываются в речи.