Стэнфордский эксперимент: как американский психолог Филипп Зимбардо продемонстрировал, что в определённых условиях даже добропорядочный человек может скатиться к жестокости.
«Необходимо вызвать у заключенных тоску, страх, ощущение несправедливости, демонстрируя, что их жизнь находится под нашим полным контролем… Мы будем лишать их индивидуальности различными методами. В результате все это породит у них ощущение беспомощности. Значит, в aufblasbare wasserrutschen этой ситуации у нас будет вся власть, а у них – никакой», – наставлял участников знаменитого Стэнфордского эксперимента его автор, американский психолог Филипп Зимбардо.
Что такое хорошо
…а что подразумевается под термином «плохо»? «Плохо» – это осознанное и преднамеренное действие, направленное на причинение вреда, оскорбление, унижение, дегуманизацию или уничтожение других людей, не виновных в чём-либо; либо применение личной власти и полномочий Системы с целью стимулировать людей или vendita piscina gonfiabile con scivolo позволять им совершать подобные поступки от ее имени. Коротко говоря, «зная, что такое хорошо, поступать плохо» – такое определение злу дает Филипп Зимбардо в своей книге, посвященной Стэнфордскому эксперименту «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев». Но что это за эксперимент такой?
Самые психологически устойчивые
«Похоже, эти молодые люди не осознают, что церковные колокола Пало-Альто звонят для них. Вскоре их жизнь претерпит кардинальные и совершенно неожиданные перемены. Именно так начинается повествование Филиппа Зимбардо: «Воскресенье, 14 августа 1971 года, без пяти десять утра.
Пало-Альто – это небольшой город в Калифорнии, рядом с которым расположен кампус Стэнфордского университета. В подвале факультета психологии этого университета была организована имитация тюрьмы. На объявление о возможности участия в эксперименте за вознаграждение в 15 долларов в день (что эквивалентно 76 долларам, если учитывать инфляцию по состоянию на 2006 год) откликнулось 70 человек. Зимбардо и его соратники отобрали 24 человека. Это были наиболее физически крепкие и психологически уравновешенные участники.
Все участники были мужчинами, студентами колледжей, преимущественно из семей со средним достатком. Группу разделили на две подгруппы: одна должна была исполнить роль охранников, другая – заключенных. Никто из них не желал быть тюремщиком, поэтому Зимбрадо определил их роли случайным образом. Позже они будут считать, что их выбрали в охранники из-за роста (хотя между группами не наблюдалось статистически значимой разницы в росте). А пока… Они подбирали форму для своих ролей в местных магазинах. Кроме того, каждому выдали зеркальные солнцезащитные очки. Чтобы скрыть взгляд… Охранники должны были носить их на протяжении всего времени службы. Сам Зимбардо занял должность «управляющего» тюрьмой.
Осужденных облачили в грубые робы из миткаля и выдали резиновые шлепанцы. Они не получили нижнего белья – это было сделано намеренно, чтобы нарушить их обычную позу и вызвать ощущение дискомфорта. На одной ноге у каждого из них была закреплена небольшая цепочка, служащая символом отсутствия свободы. На голову надевали чулки, создавая видимость сбритых волос. Вместо имен им присвоили номера, которые им предстояло запомнить. В течение двух недель – срок, отведенный на проведение эксперимента – к ним будут обращаться только по этим номерам.
Все это задумывалось для того, чтобы сбить заключенных с толку и создать максимально реалистичную тюремную обстановку. Любые формы физического и сексуального насилия были категорически запрещены с самого начала. Зимбардо интересовало, как человек реагирует на ограничение свободы, на условия содержания в тюрьме и на воздействие заданной социальной роли на его поведение. Первоначально его внимание было сосредоточено на заключенных, однако вскоре оно переключилось на охранников, и сам эксперимент вышел из-под контроля.
Эффект Зимбардо
«Существенная разница между симуляцией тюрьмы, проведенной в Стэнфорде, и настоящими тюремными учреждениями заключается в том, что в реальных тюрьмах находятся совершенно другие заключенные и сотрудники охраны. В реальных тюрьмах приходится сталкиваться с социопатами, людьми, склонными к насилию, для которых нарушение закона или нападение на охранников – обычное дело. Для их контроля требуются высококвалифицированные сотрудники, готовые, при необходимости, применять жесткие меры. «Милые» участники стэнфордского эксперимента не обладают той жестокостью и грубостью, свойственной настоящим заключенным и сотрудникам охраны, – отметил Зимбардо, один из консультантов эксперимента, полицейский Билл.
В 2015 году Кайлом Патриком Альварезом был создан фильм, повествующий о Стэнфордском эксперименте и носящий такое же название.
И оказался совершенно неправ. Однако до начала эксперимента об этом никто не мог даже предположить. И унижения заключенных начинаются почти сразу. Несмотря на смущение и неловкость, большинство охранников довольно скоро привыкают к своей роли. Их можно понять: что произойдет, если они проявят мягкость? Скорее всего, заключенные перестанут им подчиняться?
Возможно, они сорвут проведение эксперимента? Возможно. Однако бескомпромиссность не равно жестокости. Какие пределы она может переступить в стандартном психологическом исследовании?
К концу второго дня охранники приходят к выводу, что их подопечные не уважают их авторитет. Чтобы преподать им урок, они снимают одеяла с кроватей и тащат по колючим кустарникам. Уборка колючек с одеял займет у арестантов не менее часа. Если, конечно, они планируют спать под одеялами. Тюремщики, сам того не подозревая, заставляют заключенных выполнять бессмысленную и бесполезную работу. Как и в любой тюрьме, так и в армии, в любой административной системе, даже в школе. Это необходимо для поддержания власти и контроля, для подавления воли, свободы и индивидуальности.
Сотрудники исправительного учреждения провоцируют конфликты между заключенными, выбирая «благоприятный» и «неблагоприятный» корпуса. В «неблагоприятном» корпусе заключенных заставляют убирать туалеты без использования перчаток, выполнять длительные физические упражнения, а также лишают спальных принадлежностей, вынуждая их спать на бетонном основании.
На четвертый день тюремщики, чтобы предотвратить попытки к побегу (которые действительно имели место), убедили местную полицию перенести импровизированную тюрьму в настоящее здание – в один из неиспользуемых тюремных корпусов. К счастью, это не удалось. Это вызвало недовольство самого Зимбардо, который, по его словам, «был зол и раздосадован». Он активно участвовал в роли садистского охранника.
На пятый день заключенные начинают подвергаться гомосексуальным унижениям. Тюремное начальство не знает, что все происходящее записывается на скрытые камеры. В одной из таких записей слышно, как охранник по фамилии Барден обращается к заключенному под номером 2093: «Ты будешь невестой Франкенштейна». Заключенному под номером 7258 он говорит: «Ты будешь Франкенштейном». Охранник требует, чтобы арестованный передвигался, как Франкенштейн, и выражал любовь к заключенному под номером 2093. Он заставляет заключенных подходить друг к другу, имитируя половой акт. «Как собаки, верно? Так и поступают собаки! Он уже готов, не так ли? Смотрите, он стоит сзади, это собачья манера! Почему вы не делаете это, как собаки?» – смеется другой тюремщик, Хеллман.
Участники эксперимента, включая команду психологов-наблюдателей и самого Зимбардо, настолько глубоко погрузились в свои роли, что игнорировали страдания заключенных и не принимали всерьез их обращения. Прекратить эксперимент удалось лишь после вмешательства аспирантки Стэнфордского университета и невесты Зимбардо, Кристины Маслак, которая ранее в нем не участвовала. Она поставила под сомнение этичность дальнейшего проведения эксперимента, и его пришлось остановить уже на шестом дне.
Абу-Грейб расположена в 32 километрах от Багдада. В 2004 году эта тюрьма стала причиной международного скандала. Американский телеканал CBS обнародовал информацию о пытках, которым подвергали заключенных американские военнослужащие. Более того, канал представил фотографии, сделанные самими охранниками. На них солдаты позируют на фоне пирамиды из обнаженных заключенных, а также запечатлены сцены избиений, приведших к их гибели.
Пострадавших подвергали насилию, вынуждали передвигаться на четвереньках и имитировать лай, добывать пищу из отходов, раздевали донага и надевали на голову полиэтиленовые пакеты, выводили на поводке. И постоянно фотографировали. «Один из американцев заявил о намерении изнасиловать меня. Он нарисовал женщину на моей спине и принудил меня принять унизительную позу, держа в руках собственные гениталии», – сообщил один из заключенных.
В числе тех, кто организовывал подобные злодеяния, были и женщины – военнослужащие армии США Линди Рана Ингланд и Сабрина Харман. Примечательно, что они оказались одними из самых безжалостных надзирателей. Сабрина Харман широко улыбалась, позируя на фоне убитого иракца по имени Манадела аль-Джамади, а одного из заключенных заставила стоять с пакетом на голове и с привязанными к его рукам, ногам и гениталиям проводами, заявив, что в случае малейшего движения она убьет его электрическим током (хотя провода не были подключены к источнику питания, можно предположить, какие чувства испытывал заключенный).
Система
События, произошедшие в тюрьме Абу-Грейб, вновь актуализировали обсуждение Стэнфордского эксперимента. Среди прочих, интерес к этой истории проявил Филипп Зимбардо. Он не просто заинтересовался ею, а пришел к выводу, что военное руководство и правительство действуют неверно. Изначально обвинения были связаны лишь с действиями отдельных военнослужащих, однако Зимбардо полагает, что коренная причина кроется в самой системе.
«По мнению Зимбардо, основной вывод из Стэнфордского тюремного эксперимента заключается в следующем: значительную роль играет контекст. Социальные обстоятельства нередко оказывают более сильное воздействие на поведение и мышление отдельных лиц, групп и даже лидеров государств, чем принято считать. Определенные ситуации способны оказывать на нас настолько мощное влияние, что мы начинаем действовать таким образом, который ранее казался немыслимым… Ключевой урок СТЭ (Стэнфордского тюремного эксперимента. – NS) состоит в том, что ситуацию создает Система. Она предоставляет легитимную поддержку, полномочия и необходимые ресурсы, благодаря чему возникают те или иные обстоятельства».
Система позволяет обычным людям проявлять деспотичное поведение, считая это общепринятым. Многие не задумываются о том, является ли такая норма справедливой или нет. Они полагают, что она верна, и на этом основании действуют. Большинство не размышляют. А если и начинают думать, то в конечном итоге уступают желанию соответствовать остальным. Это проще и безопаснее.
Эксперимент Милгрэма и Хофлинга
В 1963 году американский психолог Стэнли Милгрэм, работавший в Йельском университете, провел эксперимент, в котором трое человек были размещены возле аппаратов с кнопками. Один из них выступал в роли экспериментатора, второй – в качестве «учителя», а третий – в роли «ученика» (на деле это был актер). Экспериментатор поручал «учителю» давать «ученику» несложные задания на запоминание. При каждой ошибке «ученика» его якобы ударяло током (по крайней мере, так считали «учитель» и «ученик», хотя последний лишь изображал страдания). С каждой новой ошибкой экспериментатор заставлял «учителя» повышать силу тока, подкрепляя свои требования различными объяснениями. Начиная с 15 вольт, 26 участников из 40, задействованных в исследовании, дошли до максимального значения в 450 вольт. Только пятеро остановились на 300 вольт, когда «ученик» начал выражать первые признаки неудовлетворенности, четверо – на 315 вольт, двое – на 330 вольт, а по одному человеку остановились на отметках 345, 360 и 375 вольт.
Аналогичный опыт был проведен в 1966 году психиатром Чарльзом Хофлингом. Он звонил в сестринские пункты больниц различного типа и, представляясь врачом, инструктировал медсестер ввести пациенту 20 мг препарата Астротен, который является опасным веществом. Эта доза вдвое превышала допустимую норму в 10 мг, что было известно медсестрам. Тем не менее, это не помешало им выполнить указание. 21 из 22 медсестер безоговорочно исполнила распоряжение врача, которого они никогда не видели. К счастью, всех их вовремя остановили, и пациенты не пострадали, так как это был всего лишь эксперимент.
Слепое принятие авторитетов, характерное для подавляющего большинства людей, и соответствующая идеология, являющаяся основой любой системы, могут привести к серьезным последствиям. В частности, к жестоким преступлениям, подобным нацизму и преследованиям инквизиции. Подобные явления существуют и сегодня, хотя и в меньшем, или большем масштабе. Дедовщина в армии, угнетение женщин, травля в школе, насилие со стороны родителей над детьми, мужей над женами – на все это большинство предпочитает не обращать внимания. В том числе и полиция. Это воспринимается как нечто привычное, но при этом отрицаемое. Похоже, что это плохо, но «такое бывает». Появляется желание выразить свой протест, однако возникает опасение спровоцировать конфликт, «выносить сор из избы». И в конечном итоге, люди считают, что «сами разберутся». Ведь это стало своего рода нормой.
Мнение
– Когда обсуждают Стэнфордский эксперимент, часто употребляется термин «случайно», – отмечает психоаналитик, специалист Европейской конфедерации психоаналитической психотерапии, Любовь Заева. Случайный подбор участников, случайное распределение их по двум группам – однако с точки зрения психоанализа следует говорить скорее о неслучайности ряда деталей.
В каждом человеке присутствуют садистические и мазохистические черты. Эти проявления, выступающие в различных формах неприязни, помогают нам с раннего детства добиваться необходимого для поддержания жизни и выражать недовольство, если наши потребности не удовлетворяются своевременно или в достаточной мере. Обычно эти побуждения постоянно стремятся к проявлению, выходя из природных резервуаров и механизмов бессознательного, но при этом находятся под контролем моральных норм, правил поведения и жизненных принципов. Чем более развиты у человека Эго и Суперэго, тем меньше вероятность того, что он нарушит определенные границы не из-за страха наказания, а потому, что не видит в этом никакого смысла и выгоды. То есть, ситуация, когда я избегаю каких-то действий из-за страха, отличается от ситуации, когда в этих действиях просто нет моей потребности, и, следовательно, нет желания их совершать.
Вернемся к эксперименту. Когда был опубликован призыв к участию, на него откликнулись те люди, у кого заявленная тема – тюрьма – не вызвала отторжения, а наоборот, заинтересовала. То есть, изначально у них возникло желание в этом поучаствовать, а значит, воплотить свои фантазии и стремления. В противном случае они бы просто не проявили интерес. Далее уже не имело большого значения, на какой стороне они оказались, поскольку садизм и мазохизм – это единый механизм, который может меняться в зависимости от глубины подавления определенных желаний, опасений раскрыть свои истинные побуждения, уровня внутренней свободы.
«Авторитетный автор эксперимента Зимбардо предоставил «тюремщикам» возможность свободно выражать садистические побуждения. Изначально участники напоминали подростков, чья идентичность в значительной степени формируется через агрессивное самоопределение и соперничество, а способы их проявления и способность к сублимации зависят от уровня их инфантильности. На Зимбардо была спроецирована роль Взрослого, представляющего Суперэго, закона и установлений. Если внешне выраженное Суперэго допустило свободу этих побуждений, то каждый далее руководствовался интенсивностью собственных желаний. Таким образом, все участники эксперимента еще до начала активной фазы действий стремились к реализации ранее подавленных побуждений. Не случайно, что участниками были студенты, то есть подростки, у которых желание свободного проявления запретных побуждений весьма велико и может легко превзойти принцип реальности.
Важно помнить, что любое начинание коренится в бессознательном стремлении автора к выражению. Таким образом, сама концепция эксперимента была продиктована определенными, близкими к садистским, мотивами Зимбардо. Некоторые из этих мотивов нашли воплощение в активной организации провокационных условий и правил, в то время как другие проявились в пассивном наблюдении за переживаниями участников.
В сущности, данный эксперимент сосредоточен не на влиянии утраты социальных ролей и самоидентификации, сколько на проявлении садомазохистических побуждений у людей, предположительно имеющих пограничный тип личности. Обычный человек с невротическими чертами, скорее всего, ограничился бы любопытством, но не смог бы нарушить установленные границы дозволенного, свободно погружаясь в фантазии из своей внутренней реальности, названной «Тюрьма». Мы выбираем лишь те сценарии и пространства, которые нам близки и знакомы хотя бы поверхностно. Мы способны примерять только те роли, о которых у нас уже есть определенные представления, основанные на личном опыте…