Прошли новогодние поздравления президента, и народный сарказм по поводу них утих. Он утих до следующего года. А затем снова до следующего, и так будет продолжаться, пока не сменится политический лидер. Сначала его будут поддерживать, а затем… все повторится.
Психология толпы
Почему мы возносим своих лидеров до уровня богов, а затем подвергаем их осуждению? Ответ кроется в самом факте их обожествления. Но зачем мы вообще прибегаем к такому обожествлению? Этот вопрос Зигмунд Фрейд исследовал в своей работе «Массовая психология и анализ человеческого Я». Но обо всем по порядку.
Характерные черты толпы – это простота и крайние проявления чувств, отсутствие сомнений и колебаний, импульсивность, переменчивость и раздражительность. Она столь же нетерпима к авторитету, сколь и склонна доверять ему. Толпа стремится к тому, чтобы ею руководили и подчиняли. В ней могут одновременно существовать абсолютно разные, противоречивые идеи. Толпа подвержена влиянию речи и не стремится к истине, а жаждет иллюзий. Она легко поддается эмоциональному заражению, значительно усиливая эти чувства. Толпа способна не только на масштабное разрушение, но и на выдающийся героизм, который редко проявляется у отдельных людей, когда они не являются частью толпы. Она не приемлет задержек в реализации своих желаний и требует их незамедлительного удовлетворения.
Неважно, какие люди формируют толпу, какой у них образ жизни, чем они занимаются, какой у них характер и интеллект – достаточно лишь объединиться в толпу, чтобы у них возникла «коллективная душа», побуждающая самых разных людей ощущать, думать и действовать иным образом, чем если бы каждый из них действовал и чувствовал по отдельности.
Любовь Заева: «Когда лидер обретает неограниченную власть, он становится похож на Хроноса, пожиравшего собственных детей – вспомним Гитлера или Сталина. Поэтому подчинённые, как дети, склонны проявлять уважение к жесткой власти, устанавливающей определенный порядок и систему, и бунтовать из ненависти, чтобы избежать гнева или страха, исходящих от лидера-отца».
Да любите друг друга!
Масса может обладать сложной структурой – или представлять собой бессистемное скопление людей. Последняя характеризуется отсутствием лидера. Однако, толпа стремится к нему: появление вожака приведет к её превращению в организованную массу.
Фрейд анализирует особенности подобной массы, используя в качестве иллюстраций церковь и армию. Важно отметить, что обе эти организации поддерживаются в целостности посредством применения определенного принуждения к своим участникам. В каждой из них присутствует лидер: в церкви – Христос, в армии – главнокомандующий. В обеих массах распространено заблуждение о том, что этот лидер одинаково благосклонно относится ко всем индивидам, входящим в их состав. «От этой иллюзии зависит все, – утверждает Фрейд. – Если она рассеется, то, в зависимости от внешних обстоятельств, церковь и армия немедленно перестанут существовать».
Взаимосвязь каждого человека с Христом определяет и их близость друг к другу. Аналогичная ситуация наблюдается в армейских коллективах. «В результате, – заключает Фрейд, – в таких группах каждый индивид испытывает либидинальную привязанность как к лидеру (Христос, военачальник), так и к остальным участникам». Это объясняет и феномен паники, возникающей при распаде группы. Когда прекращается взаимная поддержка, и каждый начинает думать только о себе, возникает значительный и зачастую необоснованный страх.
Некоторые полагают, что сплоченность массы объясняется не взаимной симпатией, а скорее опасением перед её мощью. Индивидуальный человек просто не решается выступить против неё. Однако у этой точки зрения есть слабое место – она игнорирует ранее упомянутый героизм толпы и приоритет её интересов над личными интересами каждого участника. При наблюдении за массой можно заметить, что её члены не так уж и подвержены страху и способны на благородные поступки, ради которых готовы пожертвовать даже жизнью.
Дмитрий Ольшанский отмечает, что «вождь нации» выступает в роли символического отца, вызывающего противоречивые эмоции, аналогичные тем, что испытываются по отношению к настоящему родителю: от восхищения и желания быть похожим на него до зависти, ревности и стремления его свергнуть».
Влюбленность и гипноз
Фрейд рассматривает эти явления как взаимосвязанные, а также связывает их с психологией масс. Всем знакомо явление идеализации любимого человека. Сексуальный объект переоценивается и не подвергается критике, его достоинства кажутся превосходящими качества других людей. При сильном вытеснении у многих возникает ощущение, что объект любви привлекателен именно благодаря этим качествам. На самом деле, ситуация иная, что приводит к неизбежному разочарованию влюбленного, чрезмерно идеализировавшего своего партнера до того, как наступил этап чувственной любви. Как правило, чем более объективно «плох» объект, тем сильнее его идеализация в восприятии влюбленного: действительно хорошего человека сильно идеализировать не требуется. Фрейд добавляет, что «в некоторых случаях любовного выбора становится ясно, что объект служит заменой собственного Я-идеала». Иными словами, мы выбираем партнеров, которые, как нам кажется, воплощают наше собственное совершенство.
Фрейд проводил аналогию между влюбленностью и гипнозом, отмечая схожие черты: покорность, отсутствие критического мышления по отношению к объекту влечения и подавление собственной инициативы. «Несомненно, гипнотизер занимает позицию идеального Я», – заявлял Фрейд. Взаимодействие гипнотизера и человека, находящегося под гипнозом, напоминает динамику в группе, состоящей из двух участников. Их отношения можно рассматривать как нечто среднее между влюбленностью и отношением толпы к лидеру.
Масса формируется из множества людей, отодвинувших собственные идеалы на второй план ради лидера, и в связи с этим находящих общность друг с другом. В результате, для массы крайне важна фигура лидера, поскольку без него она теряет управляемость, становится хаотичной и, самое важное, обрекает себя на саморазрушение. В таком состоянии она может проявлять жестокость по отношению к собственным членам.
Дмитрий Рождественский, психолог-консультант, практикующий в рамках психоаналитической ориентации, обучающий аналитик и супервизор Национальной Федерации Психоанализа, кандидат психологических наук: «Каковы истоки жертвенности, свойственной русскому человеку, и проявляющейся во имя идеи? Российский этнос – это, прежде всего, коллективное начало. Русский человек ощущает себя частью единого целого и не смог отделиться от матери-России. В русских народных сказках можно заметить страх перед индивидуализацией: пример тому – сказка о репке, которую пытаются вытащить из земли».
Отцы народов
Это не афоризм. Вождь – это не кто иной, как «альфа-самец» первобытной стаи человекообразных обезьян. Вождь выступает в роли символического «отца» для каждого мужчины (ранее – мальчика). В прошлом мальчик видел в своем отце идеал, с которым себя отождествлял.
Фрейд объясняет: «Идентификация, с другой стороны, может быть проявлением скрытой враждебности по отношению к отцу (чаще всего неосознаваемой – NS). Мальчик идентифицирует себя с отцом, стремясь занять его позицию рядом с матерью. Таким образом, идентификация изначально носит амбивалентный характер, поскольку она может быть и проявлением нежности, и желанием избавиться от отца».
– По словам известного психотерапевта-психоаналитика Дмитрия Ольшанского, вождь нации выступает в роли символического отца, на которого проецируются различные, порой противоречивые чувства, свойственные отношению к родителю: от зависти и ревности до желания подражать и стремления к свержению, а также любви и агрессии. Как отмечал Фрейд, он может являться для нас образцом, помощником или соперником. Это не уникальная черта, свойственная только русским, а универсальное явление, характерное для всех народов. На протяжении веков они обожествляли своих лидеров, и эти верования не зависят от эпохи или уровня развития цивилизации. Например, японский император до сих пор считается прямым потомком богини Аматэрасу, хотя это одна из самых передовых цивилизаций с развитой демократической системой управления, где император является символом нации и не обладает реальной властью.
Любовь Заева отмечает, что стремление к украшению стен портретами вождя уходит корнями в древние тотемистические практики, когда изображения животных или черепа предков использовались для защиты от бед и символизировали силу».
Президент в России больше, чем президент
– По словам Дмитрия Ольшанского, в России отсутствует разделение властей. Все рычаги управления сконцентрированы в руках одного человека, который выступает в роли национального символа, главы государства и выполняет роль главного распорядителя, а также ему предлагают вернуть титул «отца народа.
Недавно освобожденный Ходорковский сообщил, что его освобождение произошло по распоряжению президента Путина. Что это означает? Это свидетельствует о том, что президент стремится закрепить в общественном сознании образ источника всех принимаемых решений и нести единоличную ответственность за все происходящее на территории страны.
Отсутствие реальной смены власти приводит к отождествлению власти и главы исполнительной власти, а также к обожествлению правителя – закономерный и ожидаемый процесс. В России власть всегда персонифицируется в лице конкретного лидера, занимающего пост пожизненно и передающего власть своему преемнику. Выборы выполняют лишь роль формальности, подтверждающей легитимность преемника, и за последние двадцать лет в России не проводилось подлинных выборов.
В государствах, где власть не персонифицирована и не зависит от индивидуальных качеств и предрассудок конкретного человека, а функционирует как беспристрастный механизм, вождизм проявляется в меньшей степени. Так, в Англии смена премьер-министра не оказывает существенного влияния на жизнь граждан, и страна не может ухудшить свои показатели из-за смены главы правительства. В России же, по мнению многих, решения одного человека определяют практически все. Обобщая мысль классика, можно утверждать, что президент в России имеет больше власти, чем предполагает его должность.
Сталин, Гитлер и Эдипов комплекс
– По словам Любови Заевой, специалиста Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии, структура психики предполагает наличие в ней изначально заложенного «файла» Отца. Это касается не только биологического отца, но и Отца как фундаментальной основы организации общества, мира и мироздания. Неслучайно Бога называют Отцом Небесным.
Гражданское восприятие лидера страны отражает представления о некоем идеальном отце, состоящие из фрагментов ожиданий. На подсознательном уровне, унаследованном от прошлого, заложено убеждение, что именно лидер-Вождь способен и должен возглавлять общество. Вождь воспринимается как нечто божественное, что порождает бессознательное стремление идеализировать его и относиться с почтением. Это проявляется, в частности, в желании увешивать стены портретами лидера, что имеет корни в древних тотемических практиках, когда изображения животных или черепа предков служили оберегами и символизировали мощь.
Идеализация неизбежно приводит к девальвации, разрушению и неприязни. Ни одна революция, ни смена власти не могла бы состояться без этой двойственной связи – «любовь-ненависть». Фраза «Король умер, да здравствует Король!» отражает, по сути, неприязнь к отцу, что и является сутью Эдипова комплекса. Чтобы обрести значимость, сын должен превзойти отца, продемонстрировать свою способность занять его место, но и сам отец должен изгнать сына. Это ничто иное как борьба за власть, когда преемники оттесняют лидера, стремясь занять его позицию – как если бы вчерашний ребенок, которому позволяли играть у стола, внезапно бросил вызов Вождю.
Лидерство всегда предполагает двойственность. Лидер обладает огромной властью, подобно Богу, и народная идеализация наделяет его значительной энергией, в которой он черпает силы. Однако, как и любой отец, лидер смертен. И всегда появляется преемник, стремящийся заявить о своих правах на не меньшее влияние. Безудержная власть делает лидера схожим с Хроносом, пожиравшим своих детей (вспомним Гитлера или Сталина). Поэтому подчинённые, как дети, склонны почитать жесткую руку, устанавливающую порядок и систему, и в ненависти бунтовать, чтобы избежать уничтожения гневом или страхом лидера – отца.
Объясняя свою точку зрения на действия лидера страны, каждый человек, по сути, делится и личными переживаниями, связанными с образом отца: с воспоминаниями о слишком мягком или, напротив, излишне требовательном родителе, о разочарованиях, вызванных безответственностью отца, или о радости общения с отцом, который устанавливал справедливые правила, не подавляя при этом детей.
Лидер представляет собой совокупность коллективных и личных представлений. В него мы вкладываем все те качества, которые хотели бы видеть, но не получили от собственного отца, воплощая в нем образ идеального родителя. Таким образом, лидер – это, по сути, массовая иллюзия. Это Отец, который во многом является плодом фантазии, поскольку в действительности его попросту не существует. Он проявляется в виде представлений и ожиданий людей и исчезает вместе с ними, как только рассеивается представление об его идеальности. В результате наступает конец лидерства – в форме завершения карьеры, забвения, а порой и трагической гибели.
По мнению Дмитрия Ольшанского, в России власть персонифицируется конкретным лидером, занимающим её на длительный срок и передающим полномочия наследнику. Выборы в этой системе выполняют роль формальности, подтверждающей легитимность преемника, и реальных выборов в стране не проводилось уже два десятилетия».
«Психология масс и анализ человеческого Я»
«Зигмунд Фрейд утверждал, что прямые сексуальные влечения негативно сказываются на обществе. В связи с этим вспоминаются ограничения на публичные проявления любви и общая табуированность секса, характерные для СССР. Такие проявления считались «заразительными» и могли привести к тому, что человек отвлечется от основной задачи – «строительства социализма».
Фрейд также отмечает, что коллективная влюбленность оказывает негативное воздействие. В качестве примера можно вспомнить распространенную ситуацию, когда жена неприязненно относится к друзьям своего мужа (которые, по сути, являются группой, массой), и наоборот, друзья не принимают жену или подругу своего товарища. Фрейд утверждает, что невротические симптомы, являясь следствием подавленных, но все еще действующих сексуальных импульсов, также оказывают деструктивное влияние на массу, поскольку человек в состоянии невроза чувствует себя столь же изолированным и независимым, как и при влюбленности. Вспомним о существующем в СССР «табу» на психические заболевания: в обществе социализма от каждого ожидалось соответствие нормам, а обращение к психологу считалось постыдным занятием, что, к сожалению, сохраняется и в наши дни.
Наши эксперты:
Любовь Заева, эксперт Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии
Дмитрий Ольшанский, психотерапевт-психоаналитик