Насколько агрессивным был маленький Гитлер? Каковы были отношения Адольфа Гитлера с родителями? Психолог и писательница Алис Миллер исследует этот вопрос, стремясь найти объяснение жестокости, проявленной фюрером в детские годы.
В данной статье мы продолжаем рассматривать анализ детства Адольфа Гитлера, проведенный психологом и писательницей Алис Миллер. Как отмечалось ранее, данная работа не имеет целью оправдание совершенных им злодеяний, а направлена на их объяснение.
Алис Миллер, психотерапевт с большим опытом, считает, что ни один ребенок не появляется на свет с «злыми» и бесчеловечными чертами – эти качества формируются в результате пережитого в детстве насилия. Подробности об этом можно узнать в нашей предыдущей публикации – «Отец дьявола: Алоиз Гитлер».
Известно, что большинство историков утверждают, что мать Гитлера, Клара, «очень любила и баловала своего сына». Однако возникает вопрос: что они подразумевают под словом «любовь»? Алис Миллер, подобно психологу, определяет любовь не как безоговорочное исполнение желаний ребенка (что, собственно, противоречит самой концепции любви, поскольку удовлетворяет лишь бессознательные эгоистичные стремления матери, и, главное, наносит вред ребенку), а как способность матери быть восприимчивой к реальным нуждам ребенка и умение их распознавать. Важно отметить – не собственные, неосознанные потребности, а потребности ребенка. И, несмотря на распространенное мнение, лишь небольшое количество матерей, женщины, достигшие определенного уровня эмоциональной зрелости, которая не связана с возрастом, способны на это.
«Когда родители чрезмерно опекают ребенка, уступая всем его желаниям и даря бесполезные вещи, это часто является компенсацией за то, что они не могут дать ему по-настоящему, в связи со своими собственными трудностями, – так утверждает Миллер. По его мнению, если бы Адольф Гитлер рос в атмосфере любви и заботы, он был бы способен испытывать любовь и к другим людям. Однако его сложные отношения с женщинами, различные отклонения и, в целом, отстраненность в общении с окружающими говорят о том, что в детстве он не испытывал любви».
До появления на свет Адольфа у его матери уже были трое маленьких детей (Густаву было 2 года 7 месяцев, Иде – 1 год 4 месяца, а Отто – всего 3 дня), которые скончались в течение месяца от дифтерии. Спустя год после этой трагической потери у Клары родился Адольф. Хотя биографы единогласно утверждают о материнской любви Гитлера к своему новорожденному сыну, Алис Миллер изначально ставит это утверждение под сомнение.
Известно психологам, что взаимоотношения матери и ребенка в течение первого года жизни играют ключевую роль в его дальнейшем развитии. Этот период становится основополагающим для формирования личности. Поскольку в это время мать и ребенок находятся в тесном симбиотическом взаимодействии, ребенок на бессознательном уровне воспринимает и усваивает все эмоции матери. Тревога и страх, которые, вероятно, испытывала Клара после рождения Адольфа («А вдруг, и этот ребенок не выживет?»), не могли не повлиять и на него, и, возможно, нанесли серьезный урон его психическому здоровью в самом начале жизни.
«Необычные обстоятельства в семье (в частности, полное отсутствие внимания к переживаниям Клары со стороны ее мужа, Алоиза, – прим. NS) порождают еще одно следствие: матери, пережившие потерю ребенка и впоследствии родившие другого, нередко идеализируют своего умершего ребенка, подобно тому, как люди, не достигшие успеха, склонны фантазировать о нереализованных возможностях. Это создает дополнительное давление на живого ребенка, побуждая его стремиться к большему, чтобы не оказаться в тени умершего брата (или сестры). Однако, подлинная материнская любовь обычно направлена на идеализированный образ умершего ребенка, которого воображение наделяет всеми качествами, которые могли бы быть присущи ему, если бы он был жив. Аналогичная ситуация наблюдалась и в семье Ван Гога, у которого, к счастью, умер лишь один из его братьев».
Учитывая, что Адольф Гитлер стал первым ребенком после потери его матери Кларой трех предыдущих детей, трудно поверить в ту «нежную и самозабвенную любовь», которой, по утверждению биографов, она его окружала. Однако Алис Миллер предлагает объяснение этому: «Вероятно, не случайно, что все те биографы, которые изобразили ее как Мадонну, были мужчинами». Мужчинам, как правило, свойственно идеализировать женщин – особенно матерей, и особенно тех, кто кажется далеким и «абстрактным», как мать Гитлера. Таким образом, историки могли оказаться в плену собственных представлений, представляя факты в том виде, в каком они хотели бы их видеть.
Кроме того, биографы нередко прибегают к попыткам «психоанализа» Адольфа Гитлера. Многие из них утверждают, что, поскольку в детстве Адольф находился в близких, зависимых отношениях с матерью, он испытывал сильную потребность во всеобщем признании, восхищении и «слиянии» с народом. Однако ситуация представляется совершенно иной.
«Ребенок, которому в детстве уделялось достаточно внимания и заботы, легче перенесет их недостаток во взрослой жизни, чем тот, кто никогда не испытывал их. Следовательно, если человек испытывает постоянную потребность в любви и внимании, это всегда указывает на то, что он ищет того, чего никогда не получал, и вовсе не значит, что он не хочет лишать себя чего-либо, что в избытке имел в детстве», – пишет Миллер.
Страх и показное почтение к своему деспотичному мужу, который применял к ней насилие, и раболепная Клара сохранила их даже после кончины Алоиза Гитлера. Когда Кларе необходимо было обратить чье-либо внимание на что-то значительное, она ссылалась на трубки, которые остались после смерти Алоиза. Она продолжала бояться мужа даже после его смерти, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы сын – Адольф – поделился с ней своими переживаниями относительно унижений, которые причинял ему отец. А если принять во внимание вероятную идеализацию Клары своих умерших детей, которые, по ее мнению, «не могли бы совершить ничего плохого», то Адольфу Гитлеру оставалось лишь притворяться (в том числе и перед самим собой) и полностью подавлять свои истинные чувства (по отношению к отцу), вытеснять их, поскольку они представлялись «опасными» – их никогда бы не одобрила забитая женщина, мать Гитлера.
Фест так характеризует фюрера: «На протяжении всей жизни он прилагал огромные усилия, чтобы скрыть свою подлинную сущность и возвысить себя. Трудно найти другую значимую историческую фигуру, которая столь же тщательно конструировала свой имидж и так же старательно скрывала детали своей личной жизни. Созданный им образ напоминал скорее памятник, чем человеческий облик».
На мировой политической арене Гитлер воплощал драму своего детства в ином образе. По словам Алис Миллер, подобно своему отцу, он стал диктатором, единственным, кому было позволено высказывать свою точку зрения, а остальным надлежало беспрекословно подчиняться. Он внушал опасения, однако одновременно пользовался симпатией своего народа, который теперь преклонялся перед ним, как когда-то Клара перед своим супругом».
Известно, что Гитлер оказывал сильное влияние на женщин, хотя это и не касалось всех. Для маленькой, застенчивой девочки, живущей внутри женщины, он являлся образом обожаемого отца, который безошибочно определял правильное и неправильное, и мог помочь ей справиться с ненавистью, подавленной и накопившейся с детства (евреев; см. предыдущую статью). Безусловно, это в большей степени относится к женщинам, имеющим сложные отношения с собственными отцами – вряд ли здоровая женщина предпочтет рядом с собой чрезмерно властного и деспотичного мужчину, если ее собственный отец был добр и заботлив.
К сожалению, такие женщины, как Клара, нередко воспринимаются не просто как воплощение добродетели, а даже как идеальный женский образ для многих мужчин. Похожий идеал женственности был и у Гитлера (который, однако, испытывал подавленное чувство неприязни к своей матери – за то, что она не оберегала сына от отца, и даже после его кончины – от тягостных воспоминаний; именно поэтому он с таким презрением и неуважением относился к женщинам, достигнув взрослого возраста). Этот идеал он описывает в своем главном труде «Майн Кампф»: «Сознание широких масс совершенно невосприимчиво к любым слабостям и нерешительности. Подобно женщине, чье душевное состояние определяется не абстрактными принципами, а необъяснимой чувственной тягой к силе, которая восполнит ее сущность, толпа склонна больше уважать властелина, чем просителя… Она не замечает ни беспринципности, с которой осуществляется ее духовное давление, ни возмутительного злоупотребления ее правами, поскольку не имеет ни малейшего представления о сути всего учения. Все, что она видит, – это беспощадную силу и жестокость расчетливых действий, которым она, в конечном счете, безраздельно подчиняется».
Неужели это и есть портрет Клары, которая «бесстыдно» и «омерзительно» подчинилась мужу-тиранину, забыв о себе, о своих детях и о своем достоинстве, выбрав рабское положение перед Алоизом?..