Если не считать шуточной «Дарвиновской премии», нешуточные экстремальные виды спорта представляют нам самый яркий пример того, как люди действуют наперекор своим инстинктам. Вопреки миллионам лет эволюции, выработавшим у нас отчаянный страх перед всем, что представляет реальную опасность, они прыгают, разгоняются, бросаются ? и всегда рискуют. Какие психологические механизмы лежат в основе поведения, часто приводящего к травмам, нередко ? к инвалидности, а иногда ? и к смерти?..
14 октября 2012 года австрийский экстремал Феликс Баумгартнер (Felix Baumgartner) установил мировой рекорд в скайдайвинге ? его потрясающий прыжок вы можете увидеть своими глазами в нашей заметке «Повелитель стратосферы. Дубль 2». Встав на самый край, он немного задержался и сделал невероятный по своей храбрости шаг, начав падение с высоты стратосферы ? 39 км над поверхностью Земли. В полете скорость героя достигала умопомрачительных 1300 км/ч ? и лишь специальные тренировки и уникальное снаряжение позволили ему вынести всё и благополучно приземлиться.
Отношение к Баумгартнеру, как и к экстремалам вообще, в обществе двоякое. С одной стороны, трудно не восхищаться столь отчаянной храбростью. С другой же ? эти люди нередко воспринимаются сумасшедшими сумасбродами, не нашедшими себя в «нормальной жизни» и из-за этого идущими на совершенно глупый, ничем неоправданный риск, плюющими на чувства и страхи своей семьи и близких. Однако с точки зрения психологии все оказывается далеко не так просто. Давайте же попробуем разобраться.
Баумгартнер готовится к полету, сидя в капсуле стратостата, 6 октября 2012 г.
©Joerg Mitter/AFP/Getty Images
Прежде всего ? кто все эти люди? Действительно ли те, кто испытывает склонность к крайне рискованным развлечениям, всерьез отличаются от людей, привыкших к более спокойным видам отдыха? В 2009 году психологи Эрик Браймер (Erik Brymer) и Линдси Оудс (Lindsay Oades) пообщались с 15-ю любителями бейс-джампинга, экстремальных видов серфинга и горных лыж, прыжков с водопадов, скалолазания без страховки и т.п. Общение проходило в форме свободных интервью – ученые, в частности, интересовались, как эти люди воспринимают и понимают столь положительные человеческие качества, как мужество и смирение. Интересно, что, по словам участников интервью, оба эти качества непременно возникают и переживаются перед лицом реального страха и смерти.
Все опрошенные твердо заявляли, что подобные переживания, стимулированные экстремальными увлечениями, позволили им стать лучше и в других областях жизни. В самом деле, психологи считают, что все эти крайне рискованные занятия меняют людей, которые увлекаются ими, ? и эти эффекты способны охватить и прочие сферы жизни, выходя далеко за границы простого увлечения.
Возьмем тот же страх. Вообще, страх ? совершенно нормальная и естественная эмоциональная реакция, один из встроенных в нас механизмов защиты от различных угроз. Страх не только сигнализирует об опасности, но и готовит организм к ней.
Руфер из Новосибирска Вадим Махоров на высоте 650 метров
©Виталий Раскалов
С точки зрения эволюции и выживания идти на риск, который способен привести к тяжелому увечью и даже смерти ? и который не имеет никаких «достойных» причин ? занятие совершенно нелогичное и даже безумное. Неудивительно, что такой риск вызывает отчаянный страх: все наше естество протестует против этого шага. Иное дело когда риск оправдан, и такое поведение дает шансы на спасение себя или других членов группы. В этих случаях победа над естественным страхом может обернуться победой в жизни.
Если взглянуть на экстремальные виды спорта с этой стороны, можно понять, что заставляя раз за разом идти наперекор собственному страху и естественным инстинктам самосохранения, они делают страх постоянным спутником жизни и учат спокойно относиться к нему, преодолевать его ? и не терять голову в самой опасной ситуации. Слабость в коленях, дрожащие руки, путаные мысли ? все эти знакомые каждому симптомы понемногу уходят, позволяя в самой опасной ситуации действовать более взвешенно и четко.
Увы, этим позитивным эффектом экстремальные увлечения не ограничиваются. Обнаружив, что колени уже не трясутся, мысли не путаются, а страх почти ушел, многие экстремалы снова чувствуют нехватку чего-то важного в своей жизни ? и увеличивают степень опасности. Они взбираются выше, разгоняются быстрее, только бы вернуть то старое переживание.
Феликс Баумгартнер тренируется в спортивном зале, готовясь к главному полету в своей жизни, 7 октября 2012 г.
©Joerg Mitter/AFP/Getty Images
Этому поведению тоже есть объяснение. Ведь в наш мозг «вшиты» не только «механизмы страха», как защиты от опасности, ? но и «механизмы радости», которые активируются тогда, когда опасность благополучно преодолена. В нейрофизиологии они называются системами внутреннего поощрения, и сегодня изучены довольно неплохо. Мозгу, в общем-то, все равно, что именно случилось: влюбились ли вы, получили повышение или благополучно приземлились из стратосферы – в любом случае он использует одни и те же молекулы.
Ключевым веществом в работе систем поощрения является нейромедиатор дофамин, который выбрасывается нейронами каждый раз, когда организму удалось «спастись» ? и вызывает переживание эйфории, всеохватывающего счастья и вообще оптимизма. То ощущение глубокого внутреннего перерождения, о котором говорили опрошенные Браймером и Оудс экстремалы, может быть связано с действием именно этого гормона.
Недостаток дофамина связан с целым рядом психологических нарушений и депрессивным состоянием, и стимуляция выделения этого гормона, очевидно, не может не иметь долгосрочных положительных психологических эффектов. Получается, на одной чаше весов ? недолгое переживание настоящего страха, на другой ? долговременное ощущение полноты жизни. Кажется, теперь мы менее готовы осуждать спортсменов-экстремалов?..
За очередной дозой дофамина можно и на сотый этаж подняться
©Вадим Махоров
Увы, у выброса дофамина имеется и обратная сторона. Это вещество вызывает своего рода привыкание ? недаром дофаминергические системы тесно связаны с действием целого ряда наркотиков. От привычки «сидеть на дофаминовой игле» отказаться не так просто ? и гормон заставляет снова и снова пускаться на риск, чтобы заставить мозг выбросить очередную дозу.
Теперь мы понимаем, почему такие спортсмены нередко с особенным презрением относятся ко всякого рода наркотикам и алкоголю: они «сидят» на собственном ? на опасности, которая раз за разом вызывает у них настоящее счастье. До тех пор, пока не случится что-нибудь действительно трагичное.
В самом деле, как и настоящие наркоманы, пристрастившиеся к «адреналину» экстремалы со временем все менее склонны считаться с издержками своего увлечения ? и все более ценят его плюсы. Нередко это приводит к реальной недооценке опасности, к излишней уверенности в себе, своих силах и способности контролировать риск ? и к готовности идти на риск еще больший. Чем это заканчивается для бейс-джамперов или любителей ринуться на сноуборде по лавиноопасному склону, легко себе представить.
Впрочем, считать, что все любители экстремального спорта ? сплошь «дофаминовые наркоманы» ? не стоит. Как правило, это вполне разумные, неплохо подготовленные и натренированные люди, четко взвешивающие каждый момент своих опасных трюков. Уже знакомый нам Феликс Баумгартнер за свою жизнь совершил немало рискованных прыжков ? чего стоит его рекорд по самому низкому прыжку в бейс-джампинге, который составил всего 29 метров ? тогда австриец сиганул с руки статуи Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро!
Феликс Баумгартнер готовится к прыжку с руки статуи Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро
©redbullstratos.com
Несмотря на целый ряд таких экстремальных рекордов, Баумгартнер жив, здоров и перевалил за четвертый десяток… В конце концов, лучше «сидеть» на «естественных наркотиках» организма, чем мучить его постоянными дозами алкоголя или других средств, позволяющих хоть иногда почувствовать себя по-настоящему живым.