Что предпочтительнее — нейрокомпьютерные или окулографические интерфейсы? Считается ли правильным подбирать людей под интерфейсы, а не наоборот? Об этом беседовали с Ярославом Туровским, профессором, руководителем лаборатории медицинской кибернетики ВГУ, ведущим научным сотрудником ИПУ РАН, доктором технических наук и кандидатом медицинских наук.
Ярослав Александрович, выпускник Воронежского медицинского университета, доктор медицинских наук, работающий в области медицинской кибернетики. Что побудило вас перейти в область информационных технологий?
Я бы не сказал, что переходил в другую область. Времена диагностики тихой перкуссией, когда доктор с хорошим слухом мог слышать отклонения постукиванием по телу, уходят. Медицина становится всё более высокотехнологичной, и эти изменения радикальны. В XIX веке вклад техники заключался в том, что умелый токарь мог выточить из агата стетоскоп хорошего качества для хорошего врача. На этом вклад техники, как правило, заканчивался, всё остальное делал сам врач.
Сейчас положение совершенно иначе. То, о чём раньше представлять было невозможно, определяет техника. В первую очередь кардинально расширились возможности диагностики. С помощью УЗИ, КТ или МРТ ставить диагноз гораздо легче, но с одной стороны повышается точность, а с другой — от врача требуется иной подход. Есть много весьма распространенных и коварных болезней, но если раньше для определения тех же сердечных заболеваний нужно было выслушивать шумы сердца, определяя, идет ли заброс крови обратно через клапан, поврежденный ревматизмом, то сейчас это делает доплер УЗИ, которое не только определяет, есть или нет заброс, но и выдает все скоростные параметры. Понятно, что теперь терапевту стало проще, но с другой стороны — больше ответственности на врача УЗИ. В итоге врач, принимающий решение, всё равно является ключевым звеном, но его вклад постепенно снижается, как бы «размываясь» между несколькими специальностями, часть из которых это как раз диагносты, работающие на основе современных методов исследования. Поэтому медицинская кибернетика теперь не просто отдельная специальность — это настоящее и будущее медицины.
Врач, принимающий решения, всё ещё играет важную роль, однако его влияние постепенно уменьшается и перераспределяется между различными специалистами.
— А как же техническая часть?
В физмат-классе меня больше увлекала биология и химия. После поступления в медицинский институт на втором курсе, занимаясь научно-исследовательской работой студента, я проставлял пивом другу-программисту за программы, решавшие научные задачи моего исследования. Уже тогда я ясно понимал, что без IT-приложений медицина потеряет много возможностей обработки данных и будет в значительной мере описательной. На третьем курсе моя научная работа опиралась на программные алгоритмы, которые я придумал, а мой друг реализовал.
— Что побудило вас поступить на медицинский факультет, не пойти в популярное ныне программирование?
Меня всегда интересовала биология и математика, особенно то, как мозг порождает математические понятия. Чтобы понять некоторые математические вещи, нужно изучить мозг. В целом, чтобы понять, почему мы так думаем, принимаем решения, интересно посмотреть на этот процесс. Математика формализована, что помогает лучше понять мышление. Меня всегда интересовали возможности переноса сознания, продления жизни, совершенствования сознания. Например, сможет ли человек с развитым мозгом, меняя шкалу своего субъективного времени, прожить несколько жизней за одну биологическую. Эти вопросы заинтересовали меня в школе и в конечном итоге привели в медицину.
— Вас увлекала фантастика?
Любая медицина и медицинские исследования начинаются с фантастических идей. Вакцины от оспы — пример такого начала. Ученые и медики решили не искоренить оспу, а ограничить ее распространение. Это считалось фантастикой, ведь черная оспа веками губила население, и мысль о ее полном уничтожении казалась несбыточной даже в XIX веке. Сейчас оспы нет: её полностью изгнали в мире в 1970-е годы. В СССР эндогенную оспу упразднили перед войной, оставались только завозные случаи. К сожалению, оспа — единственная человеческая инфекция, уничтоженная человеком, но есть много удачных вакцин от других болезней, которые сдерживают эпидемии.
Пример фантастики, которая стала реальностью — возможность пришить отрезанную руку или ногу. Сто лет назад это было немыслимо, сейчас — сложная, но рутинная операция.
В университете микрохирург рассказывал нам о мужчине, у которого рука затянуло под циркулярную пилу. Его срочно доставили в центр микрохирургии, и хирург пришил руку. Пациент выжил и смог держать ведро с водой на этой руке — это было сильное впечатление.
…или восстановить отсеченную руку или ногу – это было фантастикой сто лет назад, а сейчас сложная, но обыденная операция!
Нейроинтерфейсы и область их применения
Ваша лаборатория занимается исследованиями в передовых областях науки, таких как нейрокомпьютерные и окулографические интерфейсы (рабочие принципы которых основаны на регистрации движений глаз), миоэлектрические протезы. Это сложные и новые для всех направления. В каких из них наблюдаются наиболее заметные результаты?
Назвать эти направления новыми трудно. В СССР существовала фантастика ближнего и дальнего прицела. Говоря о надежде, следует помнить, что все интерфейсы, предназначенные для прямого контакта с нервной системой, являются самыми перспективными. У них по сравнению с другими интерфейсами самые плохие результаты. Причина — высокая требовательность к оператору. Есть даже направление: подбор людей под интерфейсы и алгоритмов интерфейсов под людей. Изменяем свойства интерфейса для лучшей работы на конкретном человеке, смотрим, у кого получается лучше, а у кого хуже, иногда подключив даже генетику.
Это фантастика дальнего прицела. Стратегически возможности взаимодействия человека с устройствами нервной системы могут значительно улучшить качество жизни людей с различными диагнозами и реально продлить жизнь. Однако до массового производства устройств, а не единичных успехов, еще очень далеко, во всем мире.
Говоря о ближнем прицеле, самое реальное будущее видится в интерфейсном управлении, например, окулографических интерфейсах. Простота, точность и эффективность — их сильные стороны. Дополнительно: обработка медицинских сигналов и поддержка принятия решения. С одной стороны, это рутинная задача, а с другой — полезная вещь, решающая ряд важных прикладных вопросов.
— Правильно ли то, что наш мозг — это система электрических сигналов? Являемся ли мы по сути биороботами?
Это представление было популярно в пятидесятые годы прошлого века. Это не просто система, а сложное взаимодействие с многообразными свойствами, превосходящими совокупность нейронов. Наш мозг нуждается в более глубоких исследованиях. Многие вещи остаются непонятными на всех уровнях – от молекулярного до всей системы мозга. Поэтому утверждать, что человек — биоробот, нельзя из-за отсутствия общепринятого определения «биоробота».
— Чем же на самом деле является наш мозг?
Было бы хорошо, если кто-то смог это чётко и понятно изложить. Наш мозг — сверхсложная система, включающая все электрические, биохимические и генетические процессы. Эти процессы обеспечивают мозгу самонастройку и гибкое реагирование на факторы внешней среды. Те, кто не проявлял достаточной гибкости, были съедены. Согласны?
— Согласна. В чём же причина, что гарнитура функционирует эффективнее на одних людях, чем на других?
Человек — сложная и не всегда предсказуемая система, поэтому создание подходящих интерфейсов — трудоемкий и длительный процесс. Многие явления пока непонятны. Например, стремятся выяснить, какие гены у людей связаны с лучшим управлением нейроинтерфейсами. Для этого нужно проследить биохимическую цепочку от генов до физиологии, то есть до уровня клеток и т. д. Это сложно из-за недостаточно изученных процессов. Известно, что метаболизм в митохондриях влияет на качество управления интерфейсом: чем активнее митохондрии, тем больше энергии и быстрее идет процесс. Но как это дальше связано? Какой следующий шаг? Почему нейрон с такими митохондриями работает лучше? В чём проявляется преимущество?
Существуют люди, которые демонстрируют более высокую эффективность. Исследования показывают, что у некоторых индивидуумов лучше развита способность к формированию устойчивых зрительных вызванных потенциалов, однако их статистические показатели в сборе данных оказываются ниже. Какие факторы, такие как концентрация внимания и мотивация, могут влиять на это? Эти аспекты изучаются, но прямая и однозначная взаимосвязь не всегда обнаруживается.
Давайте вернёмся к вашим проектам. Окулографические интерфейсы дают возможность управлять каким-то процессом, двигая глазами через очки?
Это не обязательно очки, у нас есть целый ряд систем. Мы не начинаем с технологии. Технологически-ориентированный подход — когда создаётся классная технология, а затем ищут, где её применить.
По опыту получается, что она не всегда подходит для всех применений.
Избегаем прямого противостояния проблеме. Например, нужно обеспечить общение человеку, которому болезни не дают пользоваться обычными средствами связи. Возможны разные варианты: от простых, доступных даже юным техническим специалистам, таких как акселерометрические датчики, которые лучше всего работают у частично парализованных людей — достаточно слегка шевельнуть головой, и датчик это фиксирует. Это дешево, просто и эффективно. Также есть устройства, основанные на мышечной активности, движениях глаз или электроэнцефалограмме. Выбираем, какое устройство наилучшим образом подходит для конкретной ситуации.
В ходе исследования мы сравнивали интерфейсы на одних и тех же пациентах в острой фазе инсульта, чтобы определить наиболее эффективные.
Нейрокомпьютерные интерфейсы традиционно слабее, поскольку их использование требует значительного периода тренировки. На здоровых людях лучшие результаты показали окулографические интерфейсы, которые были сопоставимы с дыхательными интерфейсами, реагирующими на изменения режима дыхания. Однако окулографические интерфейсы провалились у пациентов после инсульта, и даже оказались хуже нейрокомпьютерных. По всей видимости, в этой фазе нарушаются механизмы, связанные с регуляцией произвольных движений глаз.
Дыхательный интерфейс — не новая идея. Даже мультфильм «Американский папа» девяностых годов показывал парализованного агента ЦРУ, управляющего инвалидной коляской с помощью такого устройства. Мы изучаем чужие разработки, включая их в учебный процесс на уровне лабораторных работ студентов. Что 5-10 лет назад считалось инновацией, сейчас рутинная работа для младшекурсников. Но сам подход — воспроизведение и сравнение устройств — очень удобен. Сначала это заставляет синтезировать все системы, во-вторых, повторяя чужие пути, четче видишь плюсы и минусы. Почему люди остановились здесь? Почему свернули именно сюда? Можно не соглашаться с ними. Можно сделать лучше. Или так же, потому что в дыхательном интерфейсе максимальные скорости достигнуты, дальше уже не прыгнешь. У окулографических интерфейсов тоже есть ограниченная скорость, но параметры точности, качество камеры, программное обеспечение можно улучшить. У нейрокомпьютерного интерфейса есть потенциал для развития показателей на самых разных феноменах мозговой активности. Внутри каждого интерфейса есть варианты текущего функционирования и дальнейшего развития.
Что пять-десять лет назад было новшеством в интерфейсах, сейчас обычная практика для лабораторных работ студентов первого курса.
Мы ведем работу по созданию персональных интерфейсов для операторов. Каждый интерфейс индивидуален. В ходе тестирования выяснилось, что у одних людей показатели точности достигают 95% при хорошем состоянии здоровья и высокой скорости работы. Другие же практически не зависят от этого фактора: независимо от состояния они держатся на уровне 60-70%. Каждый пользователь имеет свой уникальный паттерн эффективности работы с различными интерфейсами.
Несовершенство человека
— А что студенты делают во время опытов?
В случае с нейрокомпьютерными интерфейсами самый простой способ — набор текста или определённых символов с помощью гарнитуры. Более опытные пользователи могут управлять самоходными шасси, ползущими по земле, а освоившие это — дронами либо игрушками, как в игре «Ил-2 штурмовик», но таких крайне мало. Если речь не идёт о специалистах ИТ, то задачи усложняются: реализовать штатные алгоритмы (это на троечку) или придумать собственные и доказать их работоспособность соответствующим образом. В целом практика показала, что лучшие результаты студенты демонстрируют перед сессией, когда сообщают: выполнишь задание, получишь доступ к экзамену. И тут сразу проявляются чудеса интеллекта. Очень важна ещё мотивация.
Так получается, что некоторые справляются с управлением лучше других, с самого начала? Природа оказывается неравнодушна.
В беге марафонов спортсмены из Восточной Африки преуспевают благодаря особенностям строения нижних конечностей. Шумахер же быстро управлял болидами F1 благодаря сенсорно-моторной реакции и низкой чувствительности к перегрузкам. Летчики и космонавты — это исключения, большинство людей в космос не полетит.
Успех зависит не только от здоровья, но и от типа нервной системы, а также других факторов. У кого-то зрение лучше, что даёт ещё одно преимущество. Для разных профессий есть разные склонности. Люди с предрасположенностью к чему-либо в среднем достигают лучших результатов, чем те, у кого её нет. Не значит ли это, что последние не смогут добиться высоких результатов? Просто им потребуется больше усилий.
— Это зависит от строения мозга?
Полагаю, ответ следует искать на клеточном, биохимическом уровне. Нельзя утверждать, что обладатель более объемного мозга умнее. Народный юмор иногда использует эту мысль в шутках. В ходе экспериментов мы должны выяснить, кто справляется лучше, а кто хуже, и задаться вопросом: почему? Начиная исследовать это, мы начинаем понимать некоторые механизмы работы мозга.
Ясно, что объем мозговой ткани важен. Теперь изучаем другие факторы, например, как биохимия влияет на результаты. Это сложная задача, требующая кропотливой и продолжительной работы, которая может занять не одно десятилетие, а возможно, и столетие.
Какие ключевые области кибернетики можно выделить как на российском, так и на мировом рынках? Разнозначны ли главные тенденции развития в этих сферах?
Я считаю, что исследования приблизительно одинаковы, так как идеи свободно распространяются. Нет глобальных различий. Много групп изучают мозг, но нет специфических направлений для каждой страны. Это похоже на дельту реки: общий поток, но есть ответвления, места слияний или расхождений русел. Точно так же и в науке.
— А что тормозит применение нейроинтерфейсов?
Сначала недостаточная точность, потом – большая зависимость от состояния. Современные нейроинтерфейсы развиваются медленно из-за человеческих ограничений: человек устает быстро. Взять, к примеру, интерфейсы типа p300 Волна P300 (P3) представляет собойПотенциальный компонент, обусловленный когнитивными способностями. — прим.ред.Требуется высокая концентрация внимания, которую человек не может длительное время сохранять. Это большая проблема.
Как определить, когда оператор концентрирует внимание, а когда отвлекся? Это серьезная задача, которую не всегда удаётся успешно решить. Эволюционно мы созданы так, чтобы быстро и не всегда целенаправленно переключать внимание. Если долго и внимательно смотреть на жирных мамонтов и не смотреть по сторонам, есть риск быть съеденным каким-нибудь саблезубым хомяком.
С появлением первых интерфейсов возникла надежда, что добавление нескольких электродов к голове и увеличение вычислительной мощности суперкомпьютеров позволит достичь радикальных прорывов. Однако реальность оказалась сложнее. У каждого человека и программы свои индивидуальные параметры. Электроэнцефалограмма, объективно говоря, не всегда точна для определения многих состояний. Это привело к известной картине «долины смерти технологий», которая иллюстрирует массовое выявление ограничений в технологиях на ранних стадиях после всплеска активности, вызванного завышенными ожиданиями от ее возможностей.
Нейрокомпьютерные интерфейсы сейчас находятся в схожей ситуации, что и в начале 2000-х и 2010-х годов. Поначалу энтузиазм был огромен, но постепенно утих. Многие зарубежные и отечественные группы потеряли к нему интерес. Максимально возможное с этой технологией уже достигнуто при существующих технических решениях по сбору данных с мозга. Есть лишь незначительные локальные улучшения, которые стали именоваться иначе, например, вернулись к терминологии биологической обратной связи и так далее. На данном этапе необходим методический прорыв, новые технологии, позволяющие получать новые данные с мозга. В этом вопросе ожидание помощи от физиков и IT-специалистов.
Взаимодействие мозга с компьютером теряет популярность у многих международных коллективов и российских исследователей.
В фантастике раньше писали о базах на спутниках Сатурна и Юпитера к 2011 году, а экспедициях к другим звездам к 2025 году. Но этого не случилось. В нашей области похожая ситуация. Нужно слишком много усилий и финансов. Сейчас мы столкнулись с тремя проблемами: технологическими ограничениями, которые не были очевидны в начале пути, завышенным энтузиазмом и излишним хайпом. Много паранаучных проектов поднялось на этом хайпе, но когда пена начала спадать, выяснилось, что технология рабочая, но ограниченная. Нужно понимать, что это стандартная ситуация для многих технологических решений, связанных с человеком. В медицине тоже регулярно открывали и применяли революционные решения. В итоге осталось мало работающих решений и много разбитых надежд. Но то малое, что осталось, обеспечило прорыв в соответствующих отраслях.
Прогноз на нейробудущее
— В какой сфере, по вашему мнению, произойдет самый большой скачок за следующие 15-20 лет?
Хочу достижения в некоторых сферах, но думаю, следующий прорыв произойдет где-то в интернете. Например, человек зайдет в банк, его распознают по лицу, кредит автоматически начислят и начнут списывать деньги, не забывая о «установленных законом налогах и сборах».
А в остальном все существенно хуже.
Попробуйте найти повсеместно работающие системы контроля здоровья конкретного человека. Вы ничего не найдете, кроме не очень точно работающих фитнес-часов. Мы же сделали простейшую вещь: пациент фотографирует на телефон результаты измерений с тонометров или глюкометров, и данные поступают в общую базу. В итоге любой врач может посмотреть все анализы, как и родственники пациента. Сделано это для пожилых людей, чтобы они одним нажатием передавали данные, а остальное делает программа. Это элементарные вещи, на уровне студенческой работы (да и делали студенты), но их нет в массовом порядке. Единичные подобные решения есть по разным городам страны, потому что идеи витают в воздухе. А массового внедрения нет. В любом сотовом телефоне есть интернет-банк. То есть гипертонические старушки уже и банкинг освоили, а вот передачу данных о давлении — еще нет.
В сфере систем управления появилось множество интересных разработок, но когда они станут частью нашей жизни? Например, голосовые помощники, которыми сейчас пользуется много людей.
— Системы управления: человек или группа людей подают команды и управляют, например, группой беспилотников. Не одним своим беспилотником: в некоторых решениях функции распределяются непосредственно в самим рое. Многие решения уже стали привычными, многие — все еще экзотическими. Все зависит от конкретного направления и от моды. Очки дополненной реальности AR долго считались эффективными и модными, а потом интерес к технологии угас.
— Как же ведется распределение задач внутри группы БЛА? И пользуются ли специальные алгоритмы и программы для этого?
Совершенно верно, возьмем пример пчелиного роя или муравьев-термитов с сложной организацией общественной жизни. У муравьев есть матка, солдаты, рабочие. Все выполняют функции, поддерживающие общий дом. Так же и у беспилотников возможно разделение по «строению», как рабочий отличается от солдата, так и по функциям внешне похожих устройств.
Традиционно существуют группы дронов, специализирующиеся на решении определенных задач: носители других дронов, разведывательные, радиоборьбы, камикадзе, носители оружия и другие. При совместной работе разных типов в рое выполняется конкретная задача. Операторы, управляющие или задающие алгоритм управления, также ведут себя по-разному. Например, мы моделируем поведение человека с различными ошибками. Задача состоит в том, чтобы система ошибалась так же, как конкретный оператор.
Эта игра напоминает шашки. В ней есть единственный правильный ход, который ведет компьютер к наилучшему результату. Но если против вас играет машина с такой же стратегией, то оба будут делать оптимальные ходы. Опыт показывает, что в некоторых случаях можно выиграть, играя неидеально. Проще говоря, победа возможна из-за сложностей в прогнозировании действий человека.
Суровая практика применения
— Говорят, что вы также работаете над разработкой протезов конечностей. На какой стадии находится эта разработка? Можно ли сейчас управлять рукой с помощью мысли?
Конечно, механической рукой сейчас никого не удивишь. Первый прототип такой руки появился в СССР еще в пятидесятых годах. Описание биоэлектрического протеза и схемы его изготовления есть в книге «Радиоэлектронные игрушки», выходившей для увлекающихся робототехникой советских школьников среднего возраста в конце семидесятых.
Цель не в создании точной копии руки, а в возвращении ей функциональности. Реализована возможность тактильной чувствительности на кончиках пальцев, как при ощущении предметов во время прикосновения. Также реализованы температурные датчики, реагирующие на объект, который взята рука, и проприоцептивные — позволяющие чувствовать положение руки, степень сжатия или разжатия пальцев даже при закрытых глазах. Все эти данные передаются остаткам руки через тактильные воздействия. Прототипы уже разработаны и представлены. Теперь необходимо сделать их максимально компактными.
— А как вы относитесь к биочипам Илона Маска?
Он — выдающийся предприниматель, блестяще стартовавший не один амбициозный проект. Ему постоянно нужно привлекать к себе внимание, рассказывать о новых, уникальных достижениях. Запустил он ракету-носитель Falcon Heavy, полетел на МКС, но публика требует большего, а затем начинается рутинная работа. Помните модную Tesla, сейчас к ней привыкли. Сказочных новостей здесь уже не так много. Многое из того, что показывал он, давно реализовано в США, но без такого масштабного шума. В итоге Маск открыл еще одно направление бизнеса — с биочипами, которые активно рекламируют.
— Биочип пациента уже установлен, и он чувствует себя хорошо.
Исследования в области микроэлектронной техники для имплантации в мозг, то есть снятие данных с живого человеческого мозга, велись еще в 1970-е годы в СССР и США. В Америке Институт Калифорнийского технологического института проводил эксперименты на обезьянах до Маска, показывавшие отличные результаты, и по сути здесь нет ничего необычного. Были парализованные пациенты, которым вживляли микроустройства, и они успешно управляли коляской, ложкой и всем остальным. Таким образом, глобальных новых научных результатов в его работах пока нет.
— Зарастал ли имплант тканью в конечном итоге?
— К сожалению, со временем электрод «зарастает», и управление снижается. Любое хирургическое вмешательство рано или поздно вызывает серьёзные проблемы в ткани. Организм крайне негативно реагирует на вторжение посторонних предметов.
Помимо науки
— Активно ли вы ведёте преподавательскую деятельность? Есть ли отличия современных учеников от вашего поколения?
Студенты всегда различались, но наблюдается вымывание среднего звена. Количество сильных, мотивированных и умных студентов примерно неизменно, в то время как положение средних ухудшается. Существует фраза советского происхождения — «педагогически запущенный ребенок». После года занятий у меня студент становится более адекватным. Однако это не гарантирует полного исправления, так как негативное влияние школы всё ещё ощущается.
Студенты видят будущее близко, но очень краткосрочно. Такой подход формируется историей их семей: родители и предки неоднократно сталкивались с переворотами и реформами. Потому никто не мечтает о светлом будущем и не ждет «Волги» за ваучер. Люди хотят получать сейчас, здесь и как можно больше. Низкий горизонт прогноза ведет к низкой мотивации, а возможно, даже ее полному отсутствию для длительной работы.
— Но у вас же самый престижный вуз и факультет?
В регионе система отбора студентов через экзамен и собеседование дает больше результатов, но и большую ответственность. Когда же результаты ЕГЭ не всегда ясны, то получаем аналогичный результат: сборная по бегу из профессионалов, хромых, безногих и толстяков, где требуется хотя бы добежать до финиша, а тренер виноват в случае неудачи. Конечно, есть отличные студенты, но есть и те, кто просто набрал хорошие результаты по ЕГЭ. Необходимо найти оптимальное сочетание подходов: из ЕГЭ — единого опроса для всех школьников страны — взять лучшее, изменить правила поступления и обучения в вузах.
— Трудно быть и учёным, и учителем. А кроме работы, чем любите заниматься?
Любимое дело — мое хобби, это удобно: не работаю, а занимаюсь удовольствием. Второе — дача с автоматизированным поливом и другими полезными штуками для сбора урожая без хлопот. Такие задачи инженерные, но развивают мозг. Еще есть рабочие вещи, например, сварка под аргоном у друга на предприятии.
— Что сейчас из книг читаете? Есть любимые писатели?
В первую очередь, конечно же, качественную фантастику.
Я получил грант на участие в научном мероприятии гуманитарного профиля. Тематика была интересной — взгляд на XX век на постсоветском пространстве. Грант был посвящен изучению фантастики, такого ныне популярного направления, как альтернативная история. Было интересно взглянуть на, в общем-то, часто невысокого качества произведения с точки зрения востребованных читателями сюжетов. Конечно, сама альтернативная история — это эскапизм. Где люди хотят переиграть историю своей и не только своей страны.
Помимо фантастики, сама история весьма интересна. К современным историческим реконструкциям у технарей часто возникают вопросы. Согласитесь, когда боевой корабль древнего мира, например широко известная реплика триеры «Олимпия», не имеет даже лееров, то есть без какого-либо бортика, то любой морской пехотинец в доспехах в пылу боя неуклюже спотыкается, падает в воду и сразу тонет. Это смотрится очень странно. Но не так странно, как некоторые «исторические» фильмы, где сэкономили на консультантах по истории, а режиссер часто безосновательно считает себя творцом и «так видит». Поэтому мне нравится больше старое кино, где умели отдельными деталями подчеркнуть ситуацию. Вспомним, хотя бы советский фильм «Часы остановились в полночь», история о том как белорусским партизанам удалось ликвидировать видного деятеля нацистских оккупантов в Белоруссии, подложив ему под кровать бомбу в хорошо охраняемый дом. Там есть момент, когда поезд с карателями проходит указатель Achtung partisanen, около которого стоит немецкий часовой. Поезд проходит, часовой оборачивается, расстегивает верхнюю пуговицу шинели, а там тельняшка! Эпизод идет буквально 30 секунд, но как сыгран.
Какие книги вы могли бы порекомендовать для чтения?
Я выдаю студентам список книг. Чтобы не быть «жертвами ЕГЭ», то есть людьми с узким кругозором, необходимо прочитать эти книги. Фантастика помимо интересного сюжета формирует образ будущего. Из писателей-фантастов я ставлю на первое место Ивана Ефремова. В его книгах чувствуется научный подход, что не удивительно. Некоторые фрагменты достаточно тяжелы, но понятно, что это писалось не сейчас, когда сюжет должен развиваться на двух-трех страницах, а потом надо новое придумывать. У него чувствуется масштабность. В хорошей фантастике смысл в том, что ты придумываешь набор правил для своего мира и живешь по этим правилам, не меняя их на каждой странице и не скатываясь в противоречия и Мери Сью. Мери Сью — это персонаж с преувеличенными качествами, способностями, внешностью и удачей. — прим.ред.Я считаю, что Ефремов создал вселенную, которая наилучшим образом сочетает в себе внутреннюю последовательность и логику.
Эпилог
Компьютерные технологии значительно расширяют возможности человека и способны в будущем совершить скачок в развитии. Но если портативные компьютеры доступны всем, то биочипы смогут иметь лишь развитые страны. Не превратится ли это в новое средство господства?
Я не жду прорыва отдельной технологии. Не жду чудо-таблетки от рака или компьютера размером с ноготь мизинца, который считает быстрее всех на Земле. Идеальный вариант лидерства — кратковременное воздействие с большим результатом. Это психологическая особенность со времен палеолита: убил мамонта и все племя сыто. Такого не будет. Доминирование будет системным. Единая развитая система образования, науки, технологий, потребляющих научные результаты. Строгий менеджмент и контроль, как в Китае. Всё это вместе обеспечит доминирование.
Опубликовано при поддержке гранта Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в рамках федерального проекта «Популяризация науки и технологий» № 075-15-2024-571. Физтех-Союза).