На месте ацтекского города Тлателолько — одной из древнейших частей Теночтитлана — археологи обнаружили 36 захоронений.
Находки, сделанные экспедицией Национального института антропологии и истории Мексики, подтверждают, что через несколько лет после завоевания Тлателолько испанцами выжившие группы коренного населения вернулись в город, где стали проводить церемонии и религиозные ритуалы — в качестве своего рода культурного сопротивления.
История образования Тлателолько довольно запутана. Существует предположение, что когда ацтеки около 1260 года пришли на острова озера Тескоко в современной Центральной Мексике, там уже существовал этот город, который позже стал самой древней частью Теночтитлана. Некоторые археологические находки (особенно керамика) допускают такую возможность.
Правда, это не слишком согласуется со второй версией образования Тлателолько. Согласно ей, в 1337 году часть жителей Теночтитлана основала это поселение, объявив независимость от основной группы ацтеков. Что было тому причиной — не вполне ясно.
В любом случае в 1473 году город вернулся под власть столицы ацтеков и стал ее частью. Большой рынок Тлателолько имел чрезвычайное значение и выступал экономическим центром двойного города Теночтитлан-Тлателолько. По самым разным оценкам, ежедневно его посещали от 30 до 60 тысяч покупателей и продавцов. В своем письме испанскому королю конкистадор Эрнан Кортес сообщал, что рыночная площадь Тлателолько по территории в два раза больше целого города Саламанка и туда ежедневно приходят свыше 60 тысяч жителей.
В 1521 году, после временного изгнания, испанцы осадили, захватили и разрушили Теночтитлан. Дольше всех сопротивлялись защитники Тлателолько. Позже на месте его руин поднялись кварталы Мехико.
Разумеется, раскопки такого места интересуют археологов. Изучать его начали в XX веке, а в этом году исследователи под руководством Хосе Антонио Лопеса (José Antonio López) обнаружили 36 захоронений детей и взрослых. Останки шести человек находились внутри шаровидных горшков местного производства, использовавшихся как погребальные урны. Причем два из них относятся к доиспанскому периоду, а четыре — к колониальному (их идентифицировали по сопутствующим материалам, таким как глазурованная керамика и майолика).
Особенно выделяется захоронение ребенка с 15-сантиметровым обсидиановым лезвием в черепе, а также фрагментом кремня в шейной части и зеленым камнем на месте моляра (вероятно, речь идет о протезе).
Останки предварительно датировали поздним постклассическим (1200-1521 годы) и ранним колониальным (1521-1650 годы) периодами.
Недалеко от первых находок археологи обнаружили помещение, которое, судя по его размерам и количеству найденных материалов, предположительно, было мастерской доиспанского периода с возможным использованием в колониальный период. В этом месте археологи извлекли большое количество обсидиана: 15 тысяч готовых предметов и почти две тонны этого материала в разном состоянии.
Кроме того, нашли две антропоморфные скульптуры высотой 40 и 35 сантиметров с остатками полихромной росписи. Одна из них сделана из базальта и сохранила следы синего пигмента в части волос и немного черного и синего на щеках. Вторая вырезана из другой вулканической породы, на ней остались следы красного и черного пигментов под глазами, а также немного белой краски.
Хосе Лопес объяснил, что интерпретировать скульптуры сложно. По его словам, в доиспанские времена у них были одни функции, но в колониальный период они изменили свое значение, став своего рода символами религиозного и культурного сопротивления. Ученый полагает, что обнаруженные археологические материалы свидетельствуют о скрытой приверженности к язычеству у коренного населения во время насильственной христианизации.