В крепости, стоящей на границе христианских королевств Пиренейского полуострова, археологи нашли останки рыцарей монашеского ордена, погибших во время сражений с маврами. Один скелет оказался женским — и совершенно непонятно, кем была эта женщина и что она делала в пограничном укреплении.
В начале II тысячелетия нашей эры война за веру распространилась не только на Святую землю, но и на саму Европу. Крестовые походы против неверных привели к таким же походам против альбигойцев и, позднее, гуситов. В промежутке еретиками объявили самых преданных защитников папской власти — тамплиеров.
Но на самом деле война за христианскую веру началась раньше — в I тысячелетии, когда юг Пиренейского полуострова завоевали мусульмане, что не могло понравиться правителям испанских королевств. Папа Урбан II, придумавший концепцию крестовых походов, еще не родился, когда на границе Кордовского эмирата (позже — халифата) сражались мусульмане и христиане.
Крепость Сорита-де-лос-Канес в провинции Гвадалахара на юге Испании построили в IX веке по приказу эмира Кордовы Мухаммеда I. Примерно через 100 лет христианские королевства Испании посчитали, что они способны на Реконкисту, но сдаваться эмират не собирался. В результате пограничный замок несколько раз переходил из рук в руки, пока не пал перед тамплиерами в 1124 году.
Тамплиеры не были заинтересованы в небольшой гвадалахарской крепости, потому через 50 лет Сориту-де-лос-Канес передали недавно появившемуся ордену Калатравы. Это первый католический воинский монашеский орден, созданный в Испании. Его основали цистерцианцы для защиты южной границы Кастилии (и замка Калатрава, что дало название ордену).
Вплоть до XV века Сорита-де-лос-Канес оставалась приграничным замком, и монахам ордена Калатравы приходилось постоянно поддерживать свои боевые навыки. Ученые из Испании и Германии провели исследование, в котором хотели узнать о том, как жили монахи-воины, чем питались и от чего умирали.
Для этого они эксгумировали с кладбища замка останки 25 человек, живших с XII по XV век. Результаты работы опубликованы в журнале Scientific Reports.
Исследователи установили, что 23 человека из этих 25 погибли в бою. На их костях остались характерные следы от проникающих колото-резаных ран и повреждений, нанесенных тупым предметом. Удары пришлись по тем частям тела, которые были наиболее уязвимы и не защищены от оружия того времени, — передней части черепа и паховой области.
Соотношение изотопов углерода-14 и азота-15 показало, что питались рыцари ордена Калатравы так же, как и прочие представители средневекового высшего общества, — со значительным потреблением белка. В их рацион входили и мясо, и морская рыба, хотя район этот находится далеко от побережья.
Изучение скелетов позволило установить не только причину смерти 23 монахов-воинов, но и то, насколько регулярно они тренировались в воинском искусстве, а также их возраст на момент смерти и … пол. Да, среди 23 погибших рыцарей оказалась женщина — это определили по ее костям.
Для монашеского католического ордена это совсем нехарактерная картина. Причем характер повреждений костей женщины (несросшихся на момент смерти) говорил о том, что, как и прочие, она погибла в бою.
Вначале исследователи предположили, что это была служанка, которой пришлось взять в руки оружие во время особо сильного удара мусульман. Но такая гипотеза оказалась несостоятельной.
Во-первых, католические ордена не практиковали наем женской прислуги, так как их рыцари были монахами и соблюдали (хотя бы в теории) целибат. Во-вторых, работа прислуги, как и любая другая, оставляет характерный след на костях.
У погибшей женщины следов износа костей, какой появляется от многолетней домашней работы, нет. Напротив, судя по останкам, она занималась регулярными воинскими тренировками, в том числе с мечом. Раны в бою она получила в те же части тела, что и остальные воины (голова и пах), то есть на ней, скорее всего, был доспех, который еще нужно уметь носить.
Женщина была невысокой (около 1,5 метра ростом), со средним телосложением. Ее рацион отличался от рациона мужчин крепости — в нем было меньше белка. Едва ли это может свидетельствовать, что воительница оказалась в Сорите-де-лос-Канес случайно, проездом из другого региона. Но даже если она не была местной жительницей, сам факт существования женщины-воина, проходившей регулярное обучение, — явление крайне необычное для средневековой Испании, хроники которой не фиксируют уникумов типа Жанны д’Арк.