Восемьдесят лет назад союзники осуществили в Нормандии крупнейшую десантную операцию в истории. Это странно, ведь Гитлер и Роммель знали место высадки англичан и американцев и располагали силами и средствами, чтобы предотвратить ее. Немцы использовали семнадцать миллионов кубометров бетона для строительства Атлантического вала, установили миллионы мин и заграждений. Почему, несмотря на это, высадка в Нормандии удалась? Какова роль Восточного фронта в этом событии?
События шестого июня 1944 года — о них рассказывают много, но многие не знают всей правды. Такое происходит потому, что об операции «Оверлорд» писали в основном английские и американские историки, поэтому их взгляд был своеобразным.
Вполне естественно, что житель Запада не ответит на вопрос о количестве союзных солдат, приходившихся на одного немца в день высадки в Нормандии, или о факторах, позволивших осуществить операцию „Оверлорд“. Что же тогда известно ему?
В западной исторической литературе говорится, что немцы строили Атлантический вал — укрепления против высадки Союзников — долгие годы, привлекая полмиллиона человек. Самая крупная в истории линия бетонных укреплений была прорвана союзниками за несколько часов. Если спросить обывателя о причине такого исхода, точного ответа не получите.
Стоит задуматься над тем, почему все это не остановило союзников. В Атлантический вал Германия влила семнадцать миллионов кубометров бетона и установила на нем несколько миллионов мин всех типов, включая самые совершенные — прыгающие. У нее также были морские мины, которые могли сделать высадку союзников малореальной, и химическое оружие — во много раз более действенное, чем у СССР, Англии или США.
Атлантический вал: линия бессмысленных укреплений
Гитлер директивой № 40 весной 1942 года приказал начать строительство укреплений от Норвегии до Южной Франции, но все понимали, что высадка англо-американских войск могла произойти только в относительно узкой полосе между Антверпеном и Нормандией, примерно шестьсот километров по прямой.
Высадка севернее или южнее представляла трудности из-за большого расстояния от аэродромов союзников в Англии до места высадки. не моглоДальность истребителей «Спитфайр» — не более 240 километров. Этим было обусловлено отсутствие эффективного прикрытия для кораблей снабжения, а также проблемы с обеспечением высадившихся войск. В связи с этим подавляющее число укреплений и орудий Атлантического вала располагалось именно в этой зоне.
Это порождает множество сомнений. Строительство укреплений для стены потребовало… 17 миллионовВ 600-километровой зоне предполагаемой высадки использовали 14 миллиона кубометров бетона и 1,2 миллиона тонн стали. Такое количество означает, что на каждый метр береговой линии можно было разместить 28 кубометров железобетона.
Люди придумали противодесантные сооружения много веков назад. К 1867 году один Кронштадт прикрывали 11 тысячами таких построек, в основном ряжами — деревянными срубами, наполненными камнями. Под тяжестью камней ряжи уходили на морское дно. Верхний край такого ряжа располагался чуть ниже уровня воды во время отлива. Обстрелять их было невозможно, но и провести поверх баржу с тяжелой военной техникой — тоже.
Из железобетона можно создать барьеры размером 2 на 2 на 50 метров, объемом в 10 миллионов кубометров. Таких заграждений можно изготовить 50 тысяч штук. При длине 50 метров барьеры перекрыли бы 2500 километров береговой линии.
Этого достаточно, чтобы перекрыть весь французский, бельгийский и голландский побережье, подходящее для высадки союзников. танкодесантных кораблейДесант без артиллерийской и пушечной поддержки не выживет долго. Обеспечить поддержку у берега, защищенного искусственными подводными препятствиями, невозможно.
Да, с помощью ряжей можно подорвать долгими водолазно-взрывными работами, но это невозможно сделать незаметно или быстро. По этой причине к месту высадки за сутки подтянутся крупные силы противника, что сорвет операцию в самом начале.
Вместо ожидаемого решения приняли другое. Семнадцать миллионов кубов Атлантического вала направили на тысячи крупных ДОТов — не мелких огневых точек для пушки или пулемета, как на Восточном фронте, а огромные сооружения, напоминающие форты XIX века или линию Мажино. В них были казармы, склады, туалеты и многое другое. Отсутствовала одна важная деталь: люди. К этому моменту вернемся.
С другими частями вала произошла аналогичная история. К 20 мая 1944 года немцы разместили на нём 4,3 миллиона мин. Приблизительно по шесть штук на метр, если учитывать зону возможной высадки. Казалось бы, очень много. Тем более что союзники располагали только английскими боевыми противоминными тралами, которые в основном не работали.
В то время Германия создавала наиболее совершенные мины, такие как прыгающие, с областью поражения радиусом двадцать метров.
На участке высадки «Юта», лишенном немецкой пехоты, союзники потеряли от мин менее пары сотен убитых и раненых, а задержек из-за разминирования почти не было.
Мин, как и бетона, было достаточно. Однако нюанс заключался в том, что практически все стояли совсем не там, где высаживались союзники.
На море картина была идентичной. Нацистская Германия создала самые совершенные морские мины своего времени: к 1943 году они стали настоящими морскими дронами, а не обычными минами. Немецкая мина «слушала» море с помощью гидрофона и только после того как слышала шум двигателя нужной мощности, включала магнитный датчик.
Еще их морские мины умелиОпределяли уменьшение давления воды (на 60 миллиметров водного столба) при прохождении над миной реального корабля и включали магнитный взрыватель только при получении такого давления. Имелись счетчики кратности, то есть мины активировались не при проходе трала или следующего за ним корабля-тральщика, а на третий раз, когда поверх мины двигался боевой или десантный корабль.
Нельзя утверждать, что у Германии не хватало донных мин или средств их установки. ставилиПо полторы тысячи в месяц, а копили на складах с 1943 года. При тех же темпах поставок до 6 июня 1944-го — у берега, ещё немецкого, где ставить их могла каждая крупная шлюпка, — семь тысяч судов первого дня высадки испытали бы большие проблемы.
Успех высадки показал, что никаких серьезных проблем с минированием не возникло.
Повторяется постоянная ситуация: бетон имеется, но отсутствуют действенные противодесантные преграды. Имеются миллионы наземных мин, но не в нужном месте. Тысячи не обезвреженных морских мин, но их так и не установили.
Что стало причиной? Немецкая армия могла предотвратить заговор, и Гитлер мог не ошибиться, предложив Роммелю, возглавлявшему войска в Нормандии, выпить яд, что тот и сделал осенью 1944 года.
В конце текста мы получим ответ на этот вопрос.
Высадка: немецкое противостояние трудностям.
Кто смотрит фильм «Спасение рядового Райана» или читает западные книги о высадке в Нормандии, видит эпическую борьбу — если не Сталинградскую или Курскую битву, то что-то похожее. Немцы ведут плотный огонь, сами в ДОТах сидят, выкурить их очень сложно. В общем, героическая борьба как она есть.
Картина построена не на фактах. В действительности союзники высадились почти в пустоту, где немецких солдат было немного. Пять участков высадки союзников с общим фронтом около полусотни километров и 156 тысячами высаженных за первую сутню пришлись на сектор, формально обороняемый силами примерно. однойЧисленность вражеских дивизий составляла всего 6800 человек.
Чтобы оценить масштаб трудностей высадки, рассмотрим бой за наиболее сложный участок – Омаха-бич. Именно там у немцев сосредоточено больше всего сил, именно там союзники понесли наибольшие потери. Речь идет о пляже протяженностью примерно 9,7 километра, перед которым возвышались целых 43 немецких ДОТа. пять пехотных ротВ общей сложности насчитывалось 1100 человек, включая подкрепления, такие как артиллеристы, находившиеся на расстоянии нескольких километров от рот.
Перед этими ротами высаживались две американские пехотные дивизии плюс рейнджеры — всего тридцать четыре тысячи человек. В первой волне было семь тысяч человек. Часть из них сразу утонула, еще при высадке. Например, танкистов планировали высаживать поодаль от берега на так называемых DD — обычных танках, которые обернули брезентом и объявили плавающими.
Несмотря на то что штиль не был абсолютным в момент высадки, 27 из 29 плавучих танков у Омахи-бич моментально потонули, многие вместе с экипажами. Всё же основную часть пехоты высадили на берег.
Уже в шесть тридцать утра первой волны американцы высадили четырнадцатьсот пятьдесят человек пехоты ротного звена. С самого начала их было больше, чем противника. Если бы немцы дожидались конца дня, то на каждого из них пришлось бы по тридцати американцев.
Но они не досидели. Причин было две.
Первая причина – боеприпасы закончились. Самый известный пулеметчик из этой зоны Хайнрих Зеферло утверждает, что к часу дня израсходовал более 12 тысяч патронов к своему пулемету MG.42. Для понимания: это центнеры боеприпасов (с учетом лент и ящиков). Ему таскал отдельно выделенный человек всё необходимое, настолько высокой была скорость расходования всего у… одного пулеметчика.
Важно понимать: ничто Зеферло стрелять не мешало, противник вел по его огневой точке необстрельный огонь (вероятно, из-за неопытности американские солдаты ее просто не видели). От безнаказанности он обнаглел настолько, что, израсходовав все остальные патроны, перешел на трассирующие, сделав, в теории, свою огневую точку явно видимой. Но и тогда его никто не подавил, а позицию он оставил только когда и трассирующих не осталось.
На Омахе-бич 85 немецких пулеметных гнезд явно не были рассчитаны на такое сопротивление. К середине дня патроны повсеместно заканчивались, а подвозить их из тыла не успевали. 352-я дивизия вермахта, чьи пять рот изображали ультиматум, останавливающих безмерно превосходящие силы противника, все равно не имела бесконечных запасов патронов в своем тылу.
Вторая причина отступления немцев: часть немецких ДОТов оказалась обойдена. Такое произошло из-за того, что 43 ДОТ не могли физически прикрыть 9,7 километра Омахи-бич. При слишком большом расстоянии между ними (более 200 метров) из амбразур часто не видно нужного участка берега. Между ДОТами отсутствовали окопы с пехотой, которые должны были там быть.
Район обороны именовался недостаточно густым: один человек приходился на 9,7 километра. В первой линии пехоты плотность была ещё меньше. Достаточно людей удалось разместить на ДОТах, но между ними не хватало. Оптимальная плотность войск в обороне — не ниже одного человека на метр, что в 9 раз выше показателя немцев в данном районе.
Если бы 352-я дивизия могла обеспечить нормальную плотность живой силы, то высадки на «Омахе» бы не состоялось. Немецких солдат было бы в девять раз больше, и противнику нанесли бы потери, многократно превышающие 2400 человек. Именно из-за этого высадка и сорвалась.
На сайте покерного клуба «Омаха» ей почти не удалось вырваться от поражения. обратиться к работам западных историков по теме:
Из артиллерийских полков на дно ушло 26 орудий. Управление пехотными подразделениями было нарушено практически сразу же. 116-й полк, если к уничтоженным добавить неисправные, лишился трех четвертей радиостанций, его передовые пункты управления были быстро выведены из строя. На участке «Омаха» в этот день очень ощущалась неопытность многих молодых американских командиров. Батальон, высаживавшийся на участке «Омаха», из 51 танка потерял 21. Еще более тяжелые потери понес соседний танковый батальон.
Западные историки отмечают, что руководители рядовых подразделений не руководили своими солдатами, из-за чего большая часть времени оставалась бездействующей, хаотично ожидая под обстрелом врага.
Если бы 9,7 километров оборонялись силы, равные лишь одной пятой от численности высадившихся 34 тысяч человек, то результат был бы таким же стремительным и полным поражением, как у союзных. высадки в Дьеппе в 1942 году.
Многие утверждают, что немецкая пехота в этом районе имела низкое качество. Фактически это правда. На «Омахе» большинство немцев… былаИз 352-й дивизии, в основном состоявшей из семнадцатилетних, выделялся Зеферло – двадцатилетний парень, подвергшийся обстрелу старшим солдатом. Работал он когда-то водителем лошади в тылу немецких войск на Восточном фронте и хотя бы издалека слышал пушечные выстрелы. О личном составе 716-й дивизии, куда приходилось меньшее количество солдат вермахта на берегу, подробно не расскажем. Достаточно сказать, что она была намного хуже, чем 352-я.
В новосозданной 352-й дивизии боевые стрельбы из личного оружия начались только весной 1944 года, так как до этого солдаты никогда патроны не получали. Никаких учений выше ротного звена никто не видел. Командиры немцев во Франции были комиссованными по ранению с Восточного фронта — кто без ноги, кто без глаза, кто неоднократно контуженный.
Несмотря на это, этот фактор не стал серьезной причиной поражения. Немецкие солдаты, несмотря на нехватку подготовки по сравнению с российскими десятиклассниками современности, полдня оборонялись против значительно превосходящих их американцев и inflicted вдвое больше потерь. Всё это происходило с одним противотанковым орудием на 500 метров фронта, сражаясь против сотен танков противника. В случае если фронт 352-й дивизии был бы не 50, а 10 километров, им вполне удалось бы остановить высадку союзников в море.
Подробно описывать эпические сражения на остальных участках высадки 6 июня нет необходимости: там немцев было значительно меньше, чем на «Омахе» (в разы или даже в десятки раз, как на «Юте»), а союзников – ничуть не меньше.
«Средства у нас есть, у нас мозгов не хватает»
События на норманских берегах кажутся бессвязными. Несмотря на меньшую численность войск в сравнении с союзниками – немцы располагали лишь трети миллиона бойцов во Франции – военные училища Германии готовили солдат к подобным ситуациям. Там учили, что при малом количестве людей необходимо создавать мощные оборонительные рубежи, чтобы задержать противника до подхода своих резервов.
Обороноa атлантического побережья предлагала особенные условия для такой операции. Высадка была возможна лишь после траления прибрежных вод. Союзники, естественно, провели траление именно против Нормандии за сутки до высадки. В этом районе у немцев было много торпедных катеров с высокой мореходностью и скоростью, которые они систематически применяли для набегов на английские эскорты снабжения.
Что препятствовало ведению минимальной разведки вдоль побережья моря? не вели.
Серьезные противодесантные заграждения из множества миллионов кубометров бетона невозможно было бы демонтировать без большого числа сильных взрывов, хорошо слышных с берега. За многие дни такого демонтажа можно было подтянуть к нормандским берегам все 40 немецких дивизий, которые сорвали бы высадку еще на узком пляже, до того как англо-американцы развернули бы там всех своих солдат.
У немцев были особые возможности уничтожить высадившихся благодаря развитой гражданской отрасли пестицидов, открывшей и производящей табун, зарин (а также зоман и другое). Эти вещества не просто токсичнее союзных аналогов: легко проникают через военную форму и имеющиеся в то время костюмы защиты.
Химическое оружие союзников для немцев было безвредным. Английский иприт сдерживался обычной шинелью и противогазом, а от американского люизита вообще ничего не требовалось. Из-за дефектных испытаний его приняли на вооружение, хотя в реальных условиях он практически не действовал.
Рейх располагал запасами химического оружия и мог доставить их во Францию. Из-за токсичности зарина даже несильные огневые ресурсы пяти рот на расстоянии десяти километров могли помешать десантированию.
Все чаще задают вопрос о причинах того, что всё это не было сделано, но пока нет ответа.
Чтобы найти решение, нужно сначала разобраться в мышлении немецкого военно-политического руководства.
Высадка в Нормандии не была неожиданностью для Гитлера и Роммеля — последнего, командовавшего группой армий В, отвечавшей за побережье Нормандии.
Почему не были приняты какие-либо действенные меры? Многие считают это загадкой, историк Хастингс так же… пишет:
Гитлер весной 1944 года интуитивно полагал, что союзники высадятся в Нормандии. Впрочем, на этот раз, проявляя непривычную сдержанность, он пошёл против своих предчувствий и не настаивал на усилении обороноспособности Нормандии.
Причины сдержанности Гитлера просты: у него имелись высококвалифицированные генералы. Например, Рундштедт, возглавлявший все немецкие силы во Франции, 24 мая 1944 года… прогнозировалЧто союзники атакуют сразу по нескольким фронтам. Что тут высадка в Нормандии?
Кроме того, и после 6 июня 1944 года он еще две недели считал так же и все ждал «основной высадки» в Па-де-Кале (намного севернее Нормандии), отчего не предоставлял Роммелю столь нужные ему резервы. Часто причиной считают известную дезинформационную операцию британской разведки «Фортитюд».
Несмотря на то, что эта структура заслуживает уважения, её не смогли бы поддержать, не имея помощи от немецкого генералитета, который действовал неосознанно. Верхние штабы умудрилисьПроанализировать численность союзов войск при вторжении, указав в два раза больше действительных 45 дивизий – 85-90.
Оценивая потенциал вторжения, берлинские штабисты руководствовались тем, что у немцев традиционно не было развитой разведки.
Ни у кого из них не возникло предположения о том, что только Соединенные Штаты… держалиНа флоте – четыре миллиона человек, ещё 2,4 миллиона – в ВВС. Хотя, казалось бы, достаточно было взглянуть на карту войны в Тихом океане и послушать завывания сирен над немецкими городами, чтобы заподозрить нечто подобное.
Кроме того, не учли колоссальную раздутость небоевых штатов американской армии, хотя вермахт к 1943 году имел достаточно американских пленных, чтобы выяснить этот вопрос. Штаты мобилизовали 16 миллионов, примерно как немцы.
Из шестнадцати миллионов человек в вооружённых силах не было более двенадцати миллионов дваста тысяч одновременно. В состав боевых дивизий не вошло более… 1,2 миллионаДевяносто процентов, называемых вооружёнными силами США, не смогли бы участвовать в боевых действиях.
При такой неэффективной организации и с учётом боевых действий в других местах, союзникам было невозможно выставить более 45 дивизий для десанта.
Оценка немецко-штабистской группы, о 90 дивизиях в экспедиционном корпусе, не позволяла принимать разумных решений. Невозможно высадить столько союзников в одной Нормандии. Пропускная способность портов не позволяет снабжать их всех. Следовательно, следовало ожидать высадок в других местах, что и делал Рундштедт, признавая это разумным в итоге Гитлер.
Простое интуитивное понимание Гитлером и Роммелем факта, что Нормандия — лучший вариант для высадки, было недостаточно. Если верить оценке в 90 союзных дивизий (1,2 миллиона человек в дивизиях), недостаточным был бы любой шаг немецкого руководства. Немецкие дивизии, спасибо Восточному фронту, даже по штату больше 6800 человек не имели. Тридцать девять стоявших в Северной Франции дивизий были в несколько раз меньше ожидаемых союзных сил. Разумных решений с такой разведкой и такими штабами не смог бы принять даже Наполеон — не смог и Гитлер.
Чтобы избежать очевидной неудачи, он принял решение отправить Роммеля в Нормандию.
Когда Роммель просил перебросить резервы к побережью Нормандии, Рундштедт отказал, а Гитлер, проявляя несвойственную ему беспристрастность, не склонял его в пользу любимчика на не очень приятного ему Рундштедта.
Если бы исполнили просьбу Роммеля о размещении 2-й танковой дивизии у Сен-Ло (близ будущей высадки. — Прим. ред.)Если бы это случилось, результаты для высадившихся 6 июня американцев были бы катастрофическими и определяющими. (сброс в море. — Прим. ред.)».
британский Историк Макс Хастингс
Проблема состояла в том, что это был обычный немецкий подход: «у нас, как всегда, ничего нет, поэтому пошли хотя бы хорошим командиром».
Противодействие высаживающимся союзникам нуждалось в совершенно другом, едином подходе: умении мыслить, как у Planners, разбирающегося одновременно в особенностях армий противника и в взаимодействии флота и армии Германии при защите берегов.
Немецкий флот не размещал новые магнито-гидродинамические мины у берегов Франции потому что флоту никогда не ставили серьезных задач по защите этого участка. Ему сказали: «Поставьте что-нибудь», он и поставил в 1943 году. Новые мины в 1944? Кригсмарине приказов не поступало. Адмиралы же задумывались о постановках мин у англичан в тылу, чтобы топить корабли снабжения Британии. Проблемы вермахта на суше их не волновали.
Из-за этого разведку катерами проводили вдоль нормандийского побережья перед высадкой: торпедные катера уничтожали снабжающие английские корабли. Только так союзникам удалось избежать встречи с подтянутыми немецкими резервами у берега.
И с противодесантными заграждениями ситуация похожая. Немецкие укрепления создавались по образцу сухопутных сооружений вермахта. Здесь — противотанковый еж, там «зубы дракона», а то и колючая проволока. Повторим: армия привыкла вести боевые действия на суше.
Однако, чтобы остановить высадку с моряДля обороны от десанта нужны противодесантные препятствия, например ряжи, наполненные железобетоном. Но об этом в немецких военных училищах для сухопутных войск не рассказывали. Поэтому такие идеи их выпускникам и не приходили в голову. А про ДОТы рассказывали, поэтому в них вложили безумные 17 миллионов кубометров бетона.
Применение химического оружия представляло большую сложность. В экспериментах немцы обнаружили, что только прорезиненные костюмы обеспечивали хоть какое-то преимущество против зарина. Однако армия привыкла ходить в шинелях, а не в резиновых костюмах. Поэтому табун с зарином использоваться не желал: ветер мог подуть в неправильном направлении, и переодеваться во все резиновое никто не стремился.
В отчаянном положении 1944 года подобные соображения не следует учитывать. Однако всё в немецкой военной машине действовало по привычному сценарию, и это при постоянно меняющемся характере войны вело прямо к поражению.
Что было дальше?
Расширение позиций союзников после Дня D было лишь вопросом времени: англо-американские силы вторжения могли выслать на фронт миллион солдат, в то время как у немцев во всех боевых частях на Западе насчитывалось около трети миллиона.
Ещё до 6 июня 1944 года Роммель точно заметил, что немцам удалось бы сорвать высадку только непосредственно у берега. Вглубь страны такого не добиться: у них было существенно меньше сил.
Продолжение продвижения британских и американских войск не шло легко и быстро. Сцены с битвы на «Омахе» демонстрируют, что их армия испытывала острый недостаток компетентных командиров. констатировалВ труде о битве в Нормандии британский исследователь Макс Гастингс…
В ходе всей Второй мировой войны в случаях столкновения английских или американских войск с немецкими примерно равного численности немцы добивались победы.
Проблемой оказались не солдаты: американцы и англичане были в среднем выше и сильнее недокормленных немецких подростков. Может быть, не были столь же храбрыми, как немцы, но храбрости им хватало. Ключевую слабость союзников подметили они сами еще в годы войны:
«Они Оценку эту можно применить не только к американцам, но и к её авторам — англичанам. Не знакомы свою работу как военнослужащие, и это касается всех — от генерала до рядового. Младший командир, пожалуй, самый слабый элемент в этой цепи, он просто не руководит, поэтому солдаты практически не сражаются.
Такая стратегия не приносила результата, поскольку немцам приходилось держать 160 дивизий на Востоке и 39 — в Северной Франции. Дивизии из несовершеннолетних солдат, практически не знавших боя, были слишком слабыми и лишены ресурсов, чтобы использовать проблемы союзных армий во всей мере.
После нескольких месяцев напряженной схватки у плацдарма союзники смогли его покинуть, а немцы отступили до линии Зигфрида на довоенной границе Германии. Однако они взорвали портовые мощности, из-за чего снабжение союзников было нарушено. К тому же началась осень и нелетные дни, а без авиации союзные войска даже при значительном превосходстве эффективно наступать не могли.
Вне всякого сомнения, эффект вторжения велик. Больше, чем любой другой шаг Союзников до него в ходе войны.
Как Naked ScienceРанее отмечалось, реальный эффект немецких стратегических бомбардировок был невысоким (минус 17 процентов немецкого военного производства в 1944 году по оценке американцев, и минус четыре процента по оценке англичан). Де-факто стратегические налеты пошли на пользу немцам, так как отвлекли огромные ресурсы союзного ВПК от сухопутного наступления во Франции.
Высадка в Нормандии была быстрой и связала множество немецких дивизий. Взять, к примеру, 352-ю. Ее, подобно волнам предшественников из 1942-1943 годов, формировали для переброски на Восток, где гибли новые немецкие дивизии. Раздергавшись на Западе летом 1944 года, она снизила давление на Красную армию. Это оказалось очень кстати, поскольку наступления того года стоили СССР еще весьма высокого числа убитых и раненых.
Значит ли это, что Черчилль был прав, когда писал Рузвельту: «Великие и масштабные успехи американских и английских войск во Франции существенно изменяют положение дел на европейском континенте. Не исключено, что победа, одержанная нашими армиями в Нормандии, превзойдет по своей значимости все ранее полученные русскими войсками достижения.
Само собой, нельзя путать грубую льстивую риторику слабого союзника к сильному с фактическими событиями. Даже при значительности немецких потерь на Западе за всё время войны они не превысили 50 процентов от общих боевых потерь Германии.
Конечно, Красная армия справилась бы без этого: в то время примерно две трети ее танков и самолётов постоянно находились в стратегических резервах. И 20 тысяч тех же танков или 35 тысяч боевых самолётов к 9 мая 1945 года. так и не успели вступить в бой.
Несмотря на это, события восьмидесяти лет назад спас жизнь многим гражданам нашей страны. Эффект высадки в Нормандии сложно недооценить.