Восемьдесят лет назад, 23 ноября 1942 года, советские войска замкнули кольцо окружения вокруг шестой армии. Впервые за всю историю кому-то удалось окружить крупную группировку вермахта. Характер войны резко изменился: до того терпевший поражение СССР внезапно начал успешно наступать. Успех был достигнут благодаря исключительно хорошо продуманному замыслу операции. Одна беда: историки до сих пор не знают, как и когда его придумали — и этим изменили ход истории. Naked Science разбирается в деталях.
К осени 1942 года Красная армия явно проигрывала войне с нацистской Германией. К этому времени в плен было взято около 20 тысяч германских солдат, а красноармейцев — более четырех миллионов (сотни тысяч из них уже служили в немецкой армии как «хиви»).
К осени 1942 года РККА потеряла большую часть своих кадров. Только 10 процентов личного состава кадровой армии довоенного времени сохранилось. В результате у советской стороны было 11 миллионов бойцов, из которых примерно половина находилась на фронте, а половина в тылу. Немецкая армия на Восточном фронте насчитывала немногим более трех миллионов человек, но энергично вела наступательные бои за Сталинград. Там, где Красная Армия пыталась атаковать, она успешно держала оборону.
Проблемы возникали не только из-за недостатка личного состава. Немецкие войска находились на Волге в Сталинграде, поэтому доставка нефти из Баку (более 90 процентов советской добычи) на север привычным путем была невозможна. СССР быстро перенаправил поток энергоносителей через Каспийское море, Заволжье и Среднюю Азию, но готовых маршрутов с необходимой пропускной способностью там не существовало. Возник реальный риск дефицита горючего.
Быстро нарастить советские войска на Кавказе было сложно, поэтому весной-летом 1943 года немцы могли попытаться захватить нефтеносный район Баку. Остановить их было бы затруднительно, а без бакинской нефти шансы Красной армии на победу снизились до минимума.
Москва стремилась изменить ход событий. С момента выхода немцев к Волге 23 августа 1942 года осуществляла контратаки по немецкому продвижению, XIV танковому корпусу Хубе (часть 6-й армии Паулюса) — непрерывно или с краткими передышками.
Вновь обратим внимание: школа Красной Армии, подготовку бойцов которой высоко оценивали немецкие командиры начиная с июня 1941 года в Бресте, была в основном утрачена. Резервисты и курсанты ускоренного выпуска (военного времени) в новой Красной армии доминировали не только среди солдат, но и среди лейтенантов и даже капитанов. Их подготовка была хуже, чем у немецких противников, что сказывалось на ходе боевых действий. Несмотря на большие силы, которые Москва направляла на срывание прорыва к Волге, тот стоял на своих позициях. здесьМы изложили, какими именно советскими ошибками это было достигнуто.
В сложившейся ситуации со стороны СССР появился замечательный план по переменам.
Почему важно знать, каким образом появился «Уран»?
Перелом в ходе войны — заслуга автора плана «Уран». План предполагал два удара: к северу и югу от немецкой 6-й армии, именно там, где оборону держали румыны. Румынские войска резко уступали не только немцам, но и Красной армии, несмотря на снижение уровня кадров последней по сравнению с довоенным периодом.
Это перевернуло ход Второго мирового: вместо атак по немецкому клину возле Сталинграда, планировался удар по его румынским флангам. Даже обученные немецкие части после окружения имели мало шансов: без топлива и боеприпасов на одном тактическом уровне далеко не уедешь.
Легко понять значение «Урана», если вспомнить, что параллельно с ним под Москвой проходил «Марс», куда было привлечено больше людей и артиллерии, чем для «Урана».
Влияние плана на ход войны велико: продуманный план может переломить его, неудачный – приведёт к множеству жертв. Возможен был аналог операции «Марс» под Воронежем – удары по венграм и итальянцам (аналогично румынам). Но этого не сделали, что существенно отложило победу в войне.
Без ответа на вопрос о происхождении названия «Уран» невозможно понять, как Красная Армия повернула ход войны.
«Уран»: три версии, но все — несовместимы с жизнью
В Советском Союзе существовали три разногласных по содержанию версии о зарождении плана Сталинградской наступательной операции.
В книге «История Великой Отечественной войны» данный вопрос представлен следующим образом:
В Ставке уже в августе 1942 года начали формировать зачатки будущей наступательной операции. Изначальный план был достаточно узким по масштабу.
Это искусственное и выдуманное утверждение. Это не планы будущей наступательной операции, а самостоятельный план Верховного Главнокомандования с целью сорвать наступление противника на Сталинград или, как минимум, замедлить его продвижение к Сталинграду. Больше никто в Ставке тогда не задумывался о чем-то большем.
Шестого октября Военный Совет Сталинградского фронта (генерал Еременко и Хрущев) направил в Ставку предложения по организации и проведению контрнаступления.
Первую версию предложили анонимные люди из Ставки. Вторая версия принадлежит Хрущеву и Еременко. По первой версии понятно: Ставка в контексте военного планирования — это Сталин, Жуков и Василевский. Жуков не станет унижать себя, поэтому если он утверждает, что не разрабатывал план контрнаступления под Сталинградом («Уран») в августе, то так оно и есть.
На второй версии Георгий Константинович опять не нашёл живого места. оставилВасилевский указывал директивы Ставки о наступлении, из которых ясно, что замысел принадлежал не Хрущеву и Еременко, а непосредственно Ставке. Описывая поиска «отцов» сталинградской победы, Жуков… не стеснялсяВ высказываниях, например, «…в те времена БАТОВ был самый подхалимистый командарм и ловко лизал лапу старшим начальникам», или эпизоде, где А. И. ЕРЕМЕНКО выглядел уставшим, что вскоре подтвердилось довольно громким храпом, раздавшимся из угла хаты — во время обсуждения плана наступления фронта под руководством Еременко.
Заявив «А», нужно говорить и «Б». Для ликвидации пробела после поражения первых двух вариантов Жуков, уже в воспоминаниях, излагает12 сентября 1942 года в кабинете у Сталина он с Василевским обсуждали сложность среза узкого немецкого клинка к Волге и необходимость «иного решения». Сталин попросил предложить ему это решение, и 13 сентября его представили. Он описывает его просто: «Нам было ясно, что основные удары нужно наносить по флангам сталинградской группировки, прикрывавшимся королевскими румынскими войсками».
Хорошая версия: всё ясно, доступно. Но — ложь.
Необъяснимые наступления
Однако не будем спешить: предположим, что всё сказанное о 12 сентября истинно. Красная армия готовила «Уран», и по воспоминаниям Жукова отвлекала немецкие силы от Сталинграда, чтобы город не был захвачен. В рамках этого отвлечения с 18 по 26 сентября был нанесён крупный удар по немецкому клину к Волге. Одна только 1-я Гвардейская армия к началу удара имела… 340 танковИ двести двенадцать тысяч триста восемьдесят два человека. Для сравнения: 5-я танковая армия перед началом «Уран» (на направлении его главного удара, замыкающего котел), 18 ноября 1942 года. имела378 танков, силы почти как у 1-й Гвардейской ещё 18 сентября. В сентябре удар наносили также наступавшие рядом 24-я (54 500 человек) и 66-я армии Сталинградского фронта.
Удары по XIV танковому корпусу 6-й армии Германии потребовали привлечения около 200 тысяч человек и сотен танков. В составе корпуса было меньше сил: 16-я танковая, 3-я и 60-я моторизованные, а также 76-я и 305-я пехотные дивизии. Пять дивизий были сильно неполны из-за боевых действий в Сталинграде. Примерно 120 немецких танков уступали советской группировке по численности почти в три раза.
Атаки РККА здесь не принесли успеха (причины указаны выше), но продолжались и в октябре. С 1 сентября по 18 ноября 1942 года, пытаясь помочь Сталинграду с севера, Красная армия потеряла 167 тысяч человек. Почти 52 тысячи — безвозвратные потери, остальные — ранеными. Среднесуточные потери превышали 2100 человек, из которых почти 660 — убитыми и пленными. Большинство этих потерь было нанесено после 12 сентября, когда, по словам Жукова, «Уран» уже планировался.
Получается весьма необычное положение: в «Уране» задействовано 1,1 миллиона человек, а численность сил, сосредоточенных здесь перед началом операции с наступательными целями, сравнима с потерями к северу от города, где продвижение не наблюдалось. Какова была цель этих атак? Отвлечь немцев от Сталинграда не удалось: из города на север ни одна дивизия не была переброшена. Вместо этого со временем часть сил к северу от города была вовлечена в бои непосредственно в городе. При этом, отправляя большие силы на атаки вне Сталинграда, Красная армия держала очень слабой 62-ю армию, оборонявшуюся в самом городе: на 13 сентября там было 54 тысячи человек, почти в четыре раза меньше, чем привлекалось к наступлению в открытой степи севернее.
Предположим на секунду верность даты 12 сентября: тогда Москва отвлекала не немцев, а себя атаками к северу от Сталинграда. В результате больших потерь в этом районе замедлился момент начала операции «Уран». Крупная, но нерезультативная наступательная группировка отнимала силы у численно слабой, но эффективно оборонявшейся в городе 62-й армии Чуйкова.
Сражения с 12 по 16 сентября продемонстрировали, что защищающие город части способны inflicting куда более тяжёлые потери противнику в сравнении с атакующими частями на открытых равнинах.
Владимир Иванович Чуйков, командир 62-й Армии в Сталинграде, также сомневался в целесообразности помощи Сталинграду с севера.
Война требует не только солдат и вооружения.
Самым важным ресурсом является наличие компетентных военных лидеров, которых значительно реже можно встретить, чем танков, орудий или людей, готовых идти в атаку. 28 сентябряВ 1942 году для наведения ударов по немецкому прорыву сформировали Донской фронт. В него перевели часть сил Сталинградского фронта и резервы Ставки, а также назначили командующим Константина Рокоссовского, вероятно, второго после маршала Жукова генерала той войны с нашей стороны.
В октябре ему не удалось продолжить наступление из-за объективных причин. В ноябре в рамках операции «Уран» для него не нашлось полноценной задачи: северный удар выполнял соседний Юго-Западный фронт, а южный — Сталинградский фронт. В плане «Уран» Донской фронт был лишним. Его формирование и боевые действия — ошибка.
Штабисты Юго-Западного фронта прямым образом намекали на более подходящее назначение этому генералу. В своих послевоенных воспоминаниях генерал Иванов… описываетВ конце октября 1942 года я спросил Жукова о возможности назначения на нашу должность Рокоссовского. «Может быть, к нам назначат Рокоссовского?» — вырвалось у меня. «Губа не дура!» — ответил он грубовато и тут же добавил: «Воюй не там, где хочется, а там, где Бог велит».
Было бы целесообразно сосредоточиться на наступлении Рокоссовского, Иванов прав. Только всё время в октябре ему приходилось быть занятым.
«Иное решение» на пустом месте?
Взглянув на позицию Жукова, можно подумать о противоречиях в его действиях. Как можно одновременно искать альтернативу и неустанно двигаться по старому пути? Но при более пристальном рассмотрении отдельных моментов картина становится иной. Вполне возможно, что никакого раздвоения личности не существовало. Более того: вероятнее всего, осенью 1942 года плана «Уран» вовсе не было.
12-13 сентября вокруг Сталинграда не действовало никаких «королевских румынских войск». 3-я и 4-я румынская армии ещё не прибыли туда. 4-я, которая позднее заняла южную окраину города, вообще не существовала (возникла в ноябре), а 3-я не находилась севернее Сталинграда. Она пришла на смену пяти итальянским и двум немецким дивизиям, которых после появления румын перебросили в основном на север, только во второй половине сентября. Сто тридцать восемь километров, занятых позднее румынами к северу от Сталинграда, нельзя было считать «румынским мягким боком», поскольку такого бока ещё не существовало.
Возможно, советская разведка уже располагала всей информацией заранее? Это вероятнее для 3-й румынской армии — если разведчики крали планы перемещения войск прямо в Берлине на высшем уровне (на более низких ступеньках информации о будущих перебросках просто не было). Однако, чтобы узнать, что южный фланг 6-й армии прикроют румыны, советской разведке понадобилась бы машина времени: «королевские войска» прибыли в заметных количествах только глубоко в октябре 1942 года.
Прибытие туда 12 сентября было неизвестно даже немцам самим. Ситуация, когда 6-я армия зависла в воздухе, прикрывая фланги румынами, сложилась у вермахта не по плану, а из-за трудных обстоятельств: несмотря на попытки 6-й армии и частей 4-й немецкой танковой армии взять Сталинград, ничего из этого не удавалось.
С 13 сентября до вечера 19 ноября штурмовали город лишь с не очень длительными перерывами. Немцы несли потери, а сбросить советскую 62-ю армию в Волгу не получалось. Чтобы закрыть потери, Паулюс вытягивал силы то с северного, то с южного фланга 6-й армии и докладывал наверх, что у него ничего нет, дайте уже хоть что-нибудь. Вот «верхние штабы» и давали ему румын: толку в бою от них нет, зато их можно поставить на место немцев, которых после этого с дальних флангов снять и бросить к городу.
Предсказать это заранее было невозможно даже советской разведке. Сталинградское положение считалось безнадежным как в Кремле, так и в штабах армии. Снабжение советских войск шло под артобстрелом противника, видевшего Волгу. Крупные суда топили, по сути перевозили «шаландами», а иной раз и крупными лодками, которые ночью противнику было сложнее заметить. На такой основе снабжение 50-тысячной советской группировки выглядело сомнительным, благо бои она вела сверхинтенсивные и боеприпасов расходовала много.
Запланировать «Уран» на ноябрь 1942 года никто не мог 12 сентября 1942 года. Без машины времени невозможно было узнать, что фланги немцев прикроют румыны, и то, что Сталинград продержится два месяца без крупных переправочных средств под немецким огнем прямой наводкой.
В связи с этим нет ничего удивительного в том, что в книге регистрации кабинета Сталина, Жукова и Василевского отсутствуют записи за 12-е и 13 сентября 1942 года. Вся сцена, изложенная Жуковым, не могла иметь место в эти дни.
Так когда же его придумали на самом деле?
Мы установили, что план разгрома немцев под Сталинградом сложился иначе, чем в мемуарах Жукова и Василевского. Так как письменного плана «Урана» как единого документа нет (в то время секретные вещи не записывали на бумаге), требуется иной путь для ответа: каким образом появился «Уран»?
Только Жуков и Василевский могли разработать такой план. Планирование возможно лишь при наличии информации о резервах Ставки, доступ к которым был ограничен Сталиным, который не мог его придумать. Однако когда на самом деле произошло описание Жуковым варианта с «иным решением»?
Из журнала посещенийИзвестно расписание визитов Жукова и Василевского к Сталину, а также из хронологии путешествий, что до 27 сентября 1942 года ни разу за весь месяц они не были у Сталина вместе. Так как до этой даты в сентябре Жуков вообще… не появлялся.
Замысел плана «Уран» наверняка возник не позже 5 октября. В сталинском СССР военное планирование обсуждалось только с ответственными за него лицами. Жуков и Василевский 27 сентября проводили длительное время в кабинете Сталина практически наедине. Также там был Боков, заместитель Василевского по оргделам, допускавшийся к секретным вопросам, но он всю жизнь занимался организацией (никогда не планировал) и не мог быть автором «Урана». Следующая встреча той же тройки без лишних свидетелей состоялась в кабинете Сталина только 5 октября 1942 года.
В последующие месяцы до ноября подобного не происходило. Однако разработка операции «Уран» началась до ноября: Юго-Западный фронт, главный для этого плана, был сформирован ещё 25 октября 1942 года, а командование фронта было назначено (сняв его с Воронежского фронта) уже 22 октября.
Описанное Жуковым произошло в один из этих двух дней. Вероятнее во второй, чем в первый: иначе было бы логичнее поручить Донскому фронту задачи будущего Юго-Западного. На направление главного удара больше смысла ставить уже зарекомендовавшего себя в наступлении генерала. Рокоссовский таким был (откуда и жуковское «Губа не дура!»), а Ватутин еще нет. Если какой-то вариант «Урана» существовал до 5 октября 1942 года, то от него, по воспоминаниям Рокоссовского, отказались.
Определившись с датой, приходится сталкиваться с новым вопросом.
Зачем Жуков переписывал историю?
С позиции сегодняшнего дня разница в датах — 12 и 27 сентября (даже 5 октября) 1942 года — кажется несущественной. Ошибся человек на 15-20 суток, всего лишь. 23 дня, если быть точнее. С кем не бывает? Ведь писал по памяти спустя почти 30 лет после событий, доступа к журналу посещений Сталина у него в это время не было.
Разница существует, и она существенна. Жуков акцентирует внимание на невозможности начала операции «Уран» в августе: немцы до 23 августа не прорвались к Волге и Сталинграду, окружать было особо некого. За двадцать суток ситуация на важнейшем участке фронта преобразилась до неузнаваемости. Так происходит в большой войне во время масштабных операций.
История переноса даты появления замысла «Урана» на три недели повторяет предыдущую ситуацию. За это время Красная армия предприняла четыре неудачных попытки наступления к северу от Сталинграда силами значительной численности, понеся за считанные недели огромные потери – в десятки тысяч убитыми и ранеными. В те же дни немцы начали и провалили свое первое наступление на Сталинград. К 3 сентября 1942 года ситуация серьезно изменилась: сам Сталин сомневался в возможности удержания города, что ставило под угрозу основу планирования «Урана». В конце сентября – начале октября стало ясно, что быстрой потери города не будет. Жуков, известный своей чувствительностью к датам (см. разгром первой версии создания «Уран»), не мог случайно спутать эти даты.
В чём причина такого странного изложения событий Георгием Жуковым? Как понимать, что Василевский в своих мемуарах поддержал версию Жукова, хотя и указал более сдержанную дату (середина сентября)? Без понимания той эпохи объяснить это невозможно. Попробуем разобраться на похожем примере.
Воронов и Василевский в воспоминаниях. сообщаютРазведка будто существенно занизила численность 6-й армии противника. В результате количество немцев в котле под Сталинградом оценили в 80-90 тысяч, тогда как на самом деле их насчитывалось 330 тысяч.
В действительности разведка предоставила достаточно точное количество окружённых. архивных документов, где оценки разведки изложеныСоветские газеты публиковали сведения о контингенте противника, попавшего в окружение под Сталинградом. «Правда» во время сражения перечислила номера всех окруженных дивизий и указала общую численность вражеских сил: до 220 тысяч человек.
Согласно показаниям военнослужащих тыловых частей 6-й армии и воспоминаниями тех, кто избежал плена, реальное число окружённых под Сталинградом составило 250 тысяч человек, из которых 19 тысяч были «хиви» – бывшими советскими военнопленными, перешедшими на сторону противника. Цифра в 330 тысяч окруженных под Сталинградом, бытовавшая в СССР, не соответствует действительности: таково было общее число личного состава 6-й армии к 17 октября 1942 года вместе с тыловыми частями, простиравшимися до Ростова, и не попавшими в окружение.
Зачем Василевский и Воронов сочинили историю о недостоверности донесения разведки? Конечно, газету «Правда» в 1943 году не читали, будучи занятыми людьми. Кроме того, им в голову не могло прийти, что архивные документы разведки военных и НКВД когда-нибудь станут общедоступными. В противном случае не стали бы так рисковать. Но к чему вообще обвинять разведчиков, которые, несмотря на воспоминания маршала, трудились вполне профессионально?
Всякий, хоть немного знакомый с военной историей, понимает: если кто-то рассказывает байки про чужие ошибки в бою, ищи оплошности именно у рассказчика. Это правило применим и к версии Воронова—Василевского.
Дело в том, что исходный план «Урана» не предусматривалСемьдесят дней длились эпические бои и блокада шестой армии в районе Сталинграда. По словам того же Василевского, предполагалось быстро уничтожить окруженных, чтобы освободившимися силами наступать на Ростов и отрезать всю немецкую группу армий «А» на Кавказе. Котёл должен был стать заметно крупнее сталинградского, и немцы после него вряд ли смогли бы вернуть Харьков к весне 1943 года и отбросить Красную армию от Украины, куда та вышла в феврале 1943 года, обратно аж под Курск.
Вот только реализовать это не получилосьВ плане «Уран» имелся один недостаток: помимо двух основных ударов по румынам предусматривался ещё один — вспомогательный, по немцам, вдоль правого берега Дона с 24 ноября 1942 года. Целью являлось захват хутора Вертячий для разделяющего немецкий оборонный рубеж на две части. Разбив его надвое, ликвидация оборонительных позиций была бы радикально проще.
Прорваться через немцев, как ожидалось после аналогичных попыток сентября—октября 1942 года, не удалось. Вместо этих попыток было бы целесообразно перебросить ту же группировку советских войск севернее, на фронте с румынами, и атаковать Вертячий с тыла, с запада. К сожалению, кто именно — Василевский, Жуков или совместно — допустил ошибку и решил взять немцев в «лоб», хотя бы на вспомогательном участке, мы уже никогда не узнаем.
Представим себя на месте Василевского после войны. У него два варианта: написать в мемуарах, что с товарищем не додумал и тем сорвал окружение крупнее Сталинградского, или заявить, что разведка предоставила неточную информацию, и объективно вина за всё лежит не на нём. Для тех, кто интересуется мнением общества о нем, этот выбор — весьма сложный. Василевский выбрал второй вариант.
Из этого примера понятно, почему Жуков записал в своих мемуарах план удара по «королевским румынским войскам» на 12 сентября 1942 года. Тогда никто, включая Гитлера, не знал о местонахождении этих войск, где позднее был нанесен удар «Уран». Жуков в сентябре-октябре 1942 года как представитель Ставки… вынужденПод давлением Сталина советские командующие принуждались к частым и бесрезультатным атакам немецкого отряда, протянувшегося к Волге. Сталин считал, что если не остановить немцев, они возьмут Сталинград. Однако эти атаки не удавались из-за разницы в тактических качествах вермахта и Красной армии на тот момент.
Жуков нуждался в оправдании каких-то действий. Вот почему в его мемуарах так часто встречаются подобные заявления.
Чтобы одержать победу над значительно превосходящим противником в эпоху артиллерии, недостаточно только живой силы. Ее уничтожат из пушек на поле боя. Требуется хотя бы внезапность, но о какой внезапности можно говорить, если советские войска два месяца подряд пытались срезать немецкий клин восточнее Дона и севернее Сталинграда? Да, переносили линию удара туда или сюда на 10-50 километров, но это всё же одна зона фронта, а немцы на ней все еще немцы.
В воспоминаниях и письмах разных лет Жуков описывает другую картину: вместе с Василевским ещё 12-13 сентября 1942 года убедили вождя нанести удар — внезапный, в «мягкие бока», не там, где пробовали раньше. Безрезультатные удары между Доном и Волгой продолжались до конца октября 1942 года. якобы были просто «отвлекающими».
Аналогичный манёвр применил Жуков для объяснения провала операции «Марс» у Москвы с 25 ноября 1942 года. Ссылаясь на то, что силы отвлекались от Сталинграда. Современные исследователи верно отмечаютВ «Марсе» численность пехоты и артиллерии Красной армии превосходила численность в «Уране», а отвлекающие удары не бывают мощнее главных. Тем не менее, Жуков при написании мемуаров не мог предположить публикации архивных документов по «Марсу»: в советское время неприятные документы неудачных операций публиковали крайне редко.
Зачем мы все это узнали?
Спустя восемьдесят лет после того, как владельцы этого белья переломили ход мировой истории, вопрос возникает сам собой: к чему сейчас все это перебирание чужого нижнего белья? Да, Жуков и Василевский местами загибали углы, пытаясь казаться более прозорливыми, чем были на самом деле. Но не все ли равно? В конце концов в целом план был здравым. Именно упор на качественно слабые немецкие фланги позволил окружить шестую армию.
Это окружение и ликвидация окруженных так ослабили вермахт, что тот был вынужден отступать на запад. Отступающая армия во Второй мировой войне автоматически теряет в три-четыре раза больше танков, чем наступающая или стабильно держащая фронт.
Потери в ходе этого сражения были особенно значительными для врага. В Сталинграде было взято более 110 тысяч пленных – в пять с половиной раз больше, чем за полтора года до этого. Впервые в наступательной фазе советские безвозвратные потери (154 тысячи убитыми и пропавшими без вести) оказались меньше, чем у противника. Только немецкая 6-я армия потеряла более 220 тысяч человек безвозвратно. Изменение соотношения потерь в ходе войны невозможно переоценить: Красная Армия начала накапливать опытные кадры быстрее, а вермахт – терять их.
В любом случае Жуков и Василевский предложили то, без чего перелом в войне Красной армии был бы невозможен. Представим, если бы задумались раньше, спланировали лучше — война могла бы закончиться на месяцы раньше. Но это жизнь: идеально все не бывает. Бессмысленно винить тех, кто повернул войну в нужное русло, что сделали это поздно. Ведь могли бы и вовсе этого не сделать — тогда погибли бы бесчисленные миллионы советских граждан.
Все это так. И тем не менее понимать, как и когда на самом деле Изобретение «Урана» оказалось крайне важным. Как отметил упомянутый Батов, которого Жуков охарактеризовал фразой «ловко лизал», историю нельзя корректировать, так как у неё ничего не будет чему учиться.
В чём же заключается её новый урок? В понимании побуждений военных, принимающих с точки зрения постороннего наблюдателя странные решения. Выдумывание дат замысла «Урана» или «ошибки разведчиков под Сталинградом» — это весьма странное решение, ведь правда всегда может стать известной.
Берясь за подобное, военные всегда подвергаются большому риску. Если ради лучшего мнения потомков они готовы к такому риску, то на что способны ради благосклонности непосредственного начальства?