Изучая мозг с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии и воздействуя на участников рассказами о любви, исследователи определили «нейронную основу» любви. Установлено, что шесть разновидностей чувства по-разному связаны с областями мозга, отвечающими за систему вознаграждения и социальное познание.
Предыдущие исследования показали связь романтической и материнской любви — важных чувств в жизни человека — с активацией системы вознаграждения мозга. Эта система состоит из структур, объединенных нервными клетками, которые общаются с помощью дофамина. Существует ли разница между шестью видами любви — к собственному ребенку, романтическому партнеру, друзьям, домашнему животному, незнакомцам и природе — с точки зрения нейронов?
Авторы новой научной работы, сотрудники кафедры нейронауки и биомедицинской инженерии финского Университета Аалто совместно с коллегами из Университета Тампере (Финляндия) и Юлихского исследовательского центра (Германия), задались этим вопросом. Функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) помогла найти ответ. Статья ученых. опубликована в журнале Cerebral Cortex.
Подумайте о любви к друзьям или соседям. Сложные, исторически устойчивые социальные и культурные институты, затрагивающие миллиарды людей, построены на представлениях, включающих трансцендентные сущности, которые якобы чувствуют любовь ко всему человечеству — или, по крайней мере, к определенной этнической либо социокультурной подгруппе. Наша любовь может выходить за рамки видов: владельцы питомцев чувствуют и выражают любовь к ним; в отношениях собак и их хозяев участвует окситоцин, что аналогично связи между матерью и младенцем.
В эксперименте приняли участие 55 здоровых взрослых жителей Хельсинки: 29 женщин и 26 мужчин, говорящих по-фински. Средний возраст участников составил 40,3 года. У всех добровольцев был как минимум один ребенок, у 27 — домашнее животное. В отношениях с романтическим партнером участники находились около 11,9 лет и не принимали лекарств, которые могли бы повлиять на результаты эксперимента.
За день до начала исследования участникам сообщили, что им предстоит послушать 42 коротких аудиорассказа, предварительно записанных и проходить фМРТ. Каждая история касалась обыденной ситуации, вызывающей любовь — межличностную, межвидовую и относящуюся к окружающей среде (несоциальную). Объектом этого чувства могли быть: романтический партнер, ребенок, друг, домашнее животное (собака или кошка), незнакомец и природа. Ученые также добавили нейтральную категорию, которая включала шесть контрольных историй.
Пример такого рассказа: «Вы находитесь в прачечной со своим партнёром. Партнёр загружает белье в стиральную машину. Внезапно вы осознаёте, какой прекрасный человек ваш спутник жизни. Вы чувствуете любовь к нему» или «Вам требуется помощь с переездом, вы звоните другу. Друг, конечно, обещает помочь. Вскоре вместе поднимаете картонные коробки, чтобы погрузить их в машину. Обычная ситуация, но в этот момент вы чувствуете любовь к другу».
После прослушивания участникам давали 10 секунд на погружение в чувство, вызванное повествованием, представление образа. Затем ещё 10 секунд для освобождения разума от предыдущей эмоции. Между прогонами люди отвечали на два вопроса, выведенных на экран: «Насколько легко было погрузиться в рассказ?»; «Насколько любящими вы себя чувствуете сейчас по отношению к миру в целом?». Также участники оценивали общие чувства, вызванные стимулами.
Перед проведением фМРТ испытуемых попросили заполнить анкету из 15 пунктов о «страстной любви» и опросник из девяти пунктов о «сострадательной любви к человечеству». Также взяли образцы слюны участников в трех точках: до сканирования мозга, сразу после него и через 20 минут. Цель состояла в оценке уровня окситоцина, однако качество анализа оказался низким.
Результаты опроса свидетельствуют, что средний балл «страстной любви» составил 6,83, указывающий на сильное влечение участников к своим партнёрам. Баллы «сострадательной любви к человечеству» и любви к миру в целом до фМРТ составили 4,87 и 6,8 соответственно, после процедуры показатели выросли до 7,75. Романтическая и родительская любовь были самыми высокооцененными категориями, в то время как чувства к домашним животным, друзьям и незнакомцам оказались самыми сложными для выражения.
Рассказы о любви активизировали крупные участки двусторонних височных долей и левой префронтальной коры, а также мозжечка (вероятно, это связано с обработкой слов в повествовании независимо от его эмоционального окраса). Во время прослушивания аудиоисторий активность этих зон у участников была больше, чем при мысленном воспроизведении образов. Большинство рассказов снизили активность больших областей теменной коры и височной доли.
Активность нейронов зависит от объекта любви. Межличностная (к партнеру, ребенку, друзьям) задействовала социальные области мозга в височно-теменном узле и «срединных структурах» сильнее, чем межвидовая (к домашним животным) и несоциальная (к природе). У людей с питомцами эти области оказались активнее, чем у тех, кто домашних животных не имеет: следовательно, любовь к ним нейронно похожа на межличностную.
Любовь к природе задействовала парагиппокампальную извилину — область серого вещества вокруг гиппокампа, отвечающую за восприятие ландшафтов. Чувство глубокой привязанности коррелировало с усиленной активностью системы вознаграждения мозга, нижних и верхних лобных извилин, а также глазничной области по сравнению с любовью к незнакомым людям, домашним животным и природе. Испытуемые испытывали скорее сострадание к незнакомцам, чем любовь.
Мы продемонстрировали зависимость «нейронной основы» чувства любви от объекта этой любви. Активация мозговых областей, связанных с социальным познанием, была общая для разных видов межличностной любви. Аффилиативные связи вызывают более сильные, теплые чувства и связаны с большей активацией в системе вознаграждения. Исследование дает понимание того, почему мы испытываем большую привязанность к близким по сравнению с незнакомыми лицами, хотя основные мозговые процессы одинаковы для всех типов межличностных отношений. Возможно, это поможет объяснить, почему религии и философские учения, например христианство и буддизм, называют благосклонность к другим «соседней любовью» или «любящей добротой», даже если она не ощущается столь же сильно, как любовь к близким.