С момента открытия первой экзопланеты, 51 Pegasi b, началась активная работа по поиску жизни за пределами Солнечной системы. По мере развития технологий и научных знаний меняются и подходы к этим поискам. В настоящее время астробиология является ключевым направлением в деле обнаружения признаков жизни на далеких планетах.
Сегодня, когда научные публикации о новых открытиях появляются практически каждый день, объединение, на первый взгляд, различных научных дисциплин перестало вызывать удивление. Астробиология – довольно молодое научное направление, которое объединяет астрономию, биологию, химию, физику и другие области знаний.
Адам Франк, профессор астрофизики из Рочестерского университета в штате Нью-Йорк, посвятил себя поискам внеземной жизни. Он также является автором нескольких научно-популярных книг, включая бестселлер «Свет звезд. Инопланетные миры и судьба Земли» (Light of the Stars. Alien Worlds and the Fate of the Earth, перевод автора). Доктор Франк называет себя астробиологом и убежден, что вскоре мы сможем обнаружить признаки жизни, анализируя атмосферы экзопланет. Naked Science провела беседу с профессором, чтобы узнать, какие сигналы жизни можно найти в атмосфере удаленной планеты, насколько важно для этих исследований понимание земной жизни и многие другие вопросы.
– Я являюсь физиком и астрономом, однако в недавних интервью не раз признавался, что в последние годы меня все больше привлекает астробиология. Что послужило причиной такого интереса?
– Астробиология – поистине увлекательная область. Меня всегда поражало, почему астробиологией интересуются не все. Сложно представить вопрос более значимый или имеющий более серьезные последствия, чем вопрос о наличии жизни за пределами Земли. Однажды я даже в шутку поспорил с другом, работающим в области физики конденсированных сред, заявив ему: «По правде говоря, что может быть важнее – количество шариков, помещающихся в мешок, или существование жизни в других мирах?» На это он ответил: «Ну да», – и притворно рассердился.
Для нас это действительно вопрос первостепенной важности. Само существование жизни, пусть даже и неразумной, в другом месте, осознание того, что мы не единственная планета, на которой может быть жизнь (что вполне вероятно), – один из самых значимых научных и философских вопросов, которые можно представить, и, возможно, на которые можно найти ответ. Его значение сопоставимо с вопросом о происхождении Вселенной.
Зачастую, размышляя о фундаментальных научных вопросах, обсуждают возникновение Вселенной и устройство черных дыр. Рассуждая о происхождении Вселенной, я не верю, что когда-либо получим окончательного ответа, поскольку сам вопрос тесно связан с философией. Однако, в отношении существования жизни на других планетах, мы, вероятно, сможем найти решение. Происхождение и развитие жизни, если расширить этот вопрос до цивилизаций, позволит нам сформулировать конкретные ответы, которые затрагивают и наиболее глубокие философские вопросы о нашей сущности.
– Каким образом изучение жизни на Земле содействует вашей исследовательской деятельности?
– По сути, у нас есть только один пример жизни. Люди часто задаются вопросом: «Астробиология? Как это может быть реальной областью исследований, если мы располагаем лишь одним образцом?» Но, как я всегда подчеркиваю, подобный подход может привести к упущению множества значимых и актуальных открытий. Астробиология представляет собой изучение жизни в планетарном или космическом масштабе. И за последние годы мы добились значительного прогресса в этой области. Безусловно, ключевым аспектом является глубокое понимание истории развития жизни на Земле. Как я говорю, астробиология пережила три революции: открытие планет, обращающихся вокруг других звезд, затем исследование Солнечной системы, в ходе которого мы посещаем различные объекты и изучаем их, и, наконец, изучение 4,5-миллиардной истории Земли.
У нас сложилось достаточно полное представление об истории развития жизни на Земле, хотя и остается немало нерешенных вопросов. Анализ имеющихся данных позволяет понять, через какие этапы эволюции прошла наша планета. В прошлом здесь был водный мир, почти или полностью без континентов. Мы были Землей-«снежком». В каждом из этих преобразований жизнь играла значительную роль, а порой даже являлась причиной изменений. Таким образом, изучая историю Земли, можно получить представление о нескольких различных планетах, населённых жизнью, и исследовать их.
Генетика и базовые принципы жизни остаются неизменными, однако, если рассматривать взаимодействие жизни с планетой и ее трансформацию, то можно наблюдать множество различных сценариев, представляющих интерес для исследований. Как принято говорить, «все, что не противоречит законам физики и химии, вероятно, произойдет». Поэтому при изучении жизни на других планетах необходимо проявлять осторожность, поскольку возможности практически безграничны. Я уверен, что подобный подход позволит выявить закономерности и получить общее представление о том, как жизнь и планеты могут развиваться в тесной взаимосвязи. Это имеет огромное значение.
– Так как это относительно новое ответвление, с какими самыми непреодолимыми сложностями вы сталкиваетесь при поисках жизни в космосе?
– Люди часто не понимают, насколько близко мы подошли к реальному научному поиску жизни за пределами Земли. Это действительно впечатляет. Вопрос о существовании жизни где-либо еще во Вселенной волновал людей с времен древних греков, чьи философы размышляли о возможности жизни на других планетах. И на протяжении всей истории – не менее 2500 лет – велись непрерывные споры. Одни утверждали, что жизнь существует, другие – что нет. Это был спор, лишенный фактических данных.
И вот уже несколько лет мы движемся к тому, чтобы получить прямые сведения, касающиеся данного вопроса. Эти данные мы получим благодаря экзопланетам. Космос изобилует экзопланетами, и мы разрабатываем методы для изучения их атмосфер. Это позволит нам определить химический состав атмосферы этих планет. Изучение химического состава – ключ к пониманию, существует ли на них жизнь, то есть биосфера. В перспективе ближайшие 10, 20, 30, 40 лет мы получим значимые данные. Безусловно, интерпретация этих данных будет предметом дискуссий, но это будут не предположения, а конкретная информация.
Исследования связаны с определением атмосферных параметров и разработкой методов интерпретации сигналов биосферы, получаемых по свету, проходящему через атмосферу экзопланеты, обращающейся вокруг другой звезды. В настоящее время основное внимание уделяется именно этим вопросам. Эта область включает в себя множество сопутствующих задач. Например, я занимаюсь изучением экзопланетных атмосфер на ранних этапах их развития. Это чрезвычайно сложная задача, поскольку она основывается на идеях, предложенных Джеймсом Лавлоком и его Гипотезой Геи. В 1965 году он показал, что наличие кислорода в земной атмосфере обусловлено биологической активностью, и что атмосфера Земли не находится в состоянии равновесия, поскольку живые организмы постоянно потребляют кислород и высвобождают его обратно. Следовательно, исчезновение жизни приведет к снижению концентрации кислорода. Лавлок первым осознал эту взаимосвязь.
Атмосфера по своей сути является индикатором существования жизни. Ранее предполагалось, что обнаружение кислорода и метана в атмосфере планеты свидетельствует о наличии жизни. Однако сейчас мы понимаем, что ситуация гораздо сложнее. В настоящее время перед учеными стоит непростая задача: установить, какие именно химические вещества являются биосигнатурами.
– Какие наиболее захватывающие открытия последних лет способствовали развитию астробиологии как самостоятельной научной дисциплины?
– Наибольшее удивление и потрясение вызвали сами экзопланеты, ведь они стали ответом на вопрос, который волновал человечество на протяжении 2,5 тысячи лет. Однако важность открытия заключается не только в этом. Мы достигли этапа, когда начали задаваться вопросом об общем количестве экзопланет во Вселенной. Какое количество звезд необходимо изучить, чтобы найти ту, у которой есть экзопланета? Сколько звезд нужно проанализировать, чтобы обнаружить ту, у которой есть экзопланета, расположенная в подходящей зоне для поддержания жизни или наличия жидкой воды на ее поверхности? И на эти вопросы мы также получили ответы.
Вы, вероятно, знакомы с уравнением Дрейка. Две переменные этого уравнения – количество звезд, имеющих планеты, и число планет, находящихся в зоне обитаемости. И сегодня мы располагаем данными по этим параметрам. Оказывается, у каждой звезды в небе – у каждой! – есть планеты, что является поистине удивительным открытием. У одной из пяти звезд есть как минимум одна планета, расположенная в зоне, благоприятной для возникновения жизни. Такие открытия принципиально меняют ситуацию – они кардинально трансформируют наш подход к поиску внеземной жизни.
Важно также наше понимание климата. Забавно, что в США, когда кто-то произносит это слово, люди часто подразумевают политику. Однако, речь идет о том, как функционируют планеты. Изучая Венеру, Марс, Землю и Титан – огромный спутник Сатурна – мы изучаем принципы климата. Климат и жизнь тесно связаны, это одно из ключевых понятий. Изучая историю Земли, мы даже выяснили, как работают планеты, лишенные жизни. Мне нравится такая формулировка: климат – это то, как планеты используют солнечный свет и пытаются сделать с ним что-то полезное. Таким образом, теперь мы хорошо понимаем, как работает климат на безжизненных планетах. А благодаря Земле мы знаем, как климат функционирует на планете, где есть жизнь – это важный шаг. То есть теперь мы научились мыслить на уровне планеты, и это станет важной частью понимания систем.
Существует также ряд других важных факторов. Вся наша работа, посвященная изучению жизни в экстремальных условиях и исследованиям антарктических подледных озер (что позволяет отметить вклад выдающихся ученых), позволила нам узнать о существовании на Земле форм жизни, способных адаптироваться к поразительным условиям.
– Всего несколько десятилетий назад стало известно, что Вселенная простирается далеко за пределы Млечного Пути. А открытие первой экзопланеты произошло лишь 27 лет назад. Как вы охарактеризуете прогресс космических исследований к концу XXI века?
– Для меня космические исследования экзопланет занимают важное место, и в этой области предстоит проделать большой объем работы. Если бы молодые студенты попросили меня посоветовать перспективное направление, я бы рекомендовал область, связанную с гравитационными волнами. Это – совершенно новое направление, которое открывает невиданные ранее возможности для изучения небесных тел. Открытие гравитационных волн стало настоящим потрясением не только благодаря самому факту, но и из-за влияния, которое оно оказало на астрономию. Трудно было предположить, что удастся зарегистрировать сигнал от двух сливающихся черных дыр. Таким образом, гравитационные волны, как и экзопланеты, представляют собой область, имеющую большое значение.
В космологии уже не наблюдается прежнего энтузиазма. Большой объем работы был выполнен с использованием существующих данных, особенно тех, что относятся к ранней Вселенной, и я не уверен, что в будущем мы сможем получить значительные новые результаты. Безусловно, мои коллеги-космологи не согласятся и посчитают это несерьезным. Тем не менее, остается много возможностей для изучения крупномасштабных структур Вселенной. Например, барионные акустические осцилляции представляют собой метод, позволяющий увидеть следы событий, произошедших в ранней Вселенной, и то, как они повлияли на формирование галактик. Кроме того, звездообразование все еще активно продолжается – это перспективное и весьма интересное направление. Сверхновые также пока недостаточно изучены, поскольку мы до сих пор не до конца понимаем механизм их взрывов. Это касается астрономии.
Большие данные окажут существенное влияние на многие аспекты, особенно на те, что связаны с измерением времени. Традиционно астрономы наводили телескоп на участок неба, проводили наблюдения за ним в течение определенного периода и фиксировали полученные данные. Ранее у нас не было возможности непрерывно наблюдать за всем небом, а затем снова за всем небом на следующую ночь и так далее. Небесные объекты постоянно меняются, и нам бывает сложно отслеживать некоторые из них. Именно эта проблема – регистрация быстро меняющихся небесных явлений – и является сложной. Однако теперь, благодаря телескопам, таким как LSST (Large Synoptic Survey Telescope), мы сможем проводить ежедневные наблюдения за небом, собирать данные и обрабатывать их – и кто знает, какие открытия нас ждут? Вероятно, будут обнаружены многочисленные явления, которые сейчас мы даже не можем предвидеть – это характерно для запуска новых инструментов. Таким образом, в области временных измерений произойдут значительные достижения, как и в применении машинного обучения для анализа полученных данных.
Когда речь заходит непосредственно к изучению космоса в пределах Солнечной системы, следует говорить не об исследованиях, а об использовании ресурсов. Профессор Франк подчеркнул созвучие английских слов «exploration» (исследование) и «exploitation» (эксплуатация). Если коммерческие организации начнут активно работать в космосе и там возникнет экономика, то человек сможет там находиться постоянно. Я надеюсь увидеть, как начнут разрабатывать астероиды. Запишите меня – я хочу быть первым шахтером на астероиде!
– Мне известно, что вы являетесь поклонником научной фантастики, особенно телесериала «Экспансия». С учетом деятельности компаний Planetary Resources и Deep Space Industries, занимающихся разработкой технологий для добычи полезных ископаемых на астероидах и планирующих соответствующие миссии, как вы оцениваете возможности человечества в освоении космических ресурсов?
– Я полностью поддерживаю эту идею. По моему мнению, это лучший вариант! Однако, есть сомнения относительно успешной реализации проекта. Непонятно, сможет ли там сформироваться экономика. Хочу отметить, что я интересуюсь этой темой на любительском уровне. Я читал работы, в которых авторы описывают свои концепции добычи ресурсов на астероидах. По предварительным данным, добыча воды представляется более простой задачей, чем бурение горных пород. При этом, необходимо уточнить, что подразумевается под термином «просто». Кроме того, остается открытым вопрос о целесообразности развития этой экономики – не ясно, окажется ли она устойчивой.
Когда обсуждают межпланетную экономику, обычно имеют в виду организации, действующие от имени стран, осуществляющих космические исследования. Например, извлечение воды из астероидов потребует наличия базы на Луне или на её орбите, эксплуатируемой частными компаниями. Это станет отправной точкой. В качестве следующего этапа может развиться космический туризм. Однако, говоря о полноценной экономике, я не могу предсказать, как будут развиваться события. Надеюсь, все сложится благоприятно.
Несложно представить себе возможные сбои. Достаточно, чтобы несколько предприятий не выполнили свои обязательства или столкнулись с авариями, взрывами. И тогда все просто скажут: «Это слишком затратно». Взгляните хотя бы на космическую программу США: приближается 50-летие высадки на Луну, но с тех пор мы не выходили за пределы земной орбиты. Безусловно, единственным мотивом для полета на Луну была холодная война и сопутствующая ей космическая гонка.
В заключение можно сказать, что покорение Солнечной системы станет наградой за успешное решение проблемы изменения климата. Если нам удастся адаптироваться к новым условиям и стать устойчивой, развитой технологически цивилизацией, то следующим этапом нашего развития станет исследование Солнечной системы. Однако, я также могу представить сценарий, при котором наши усилия окажутся безуспешными. Поэтому будем надеяться на благоприятный исход и верить в лучшее.
– Возможно ли нам лично отправиться к другим мирам, или же из-за радиации и других сложностей, возникающих при изучении дальнего космоса, мы вынуждены будем использовать автоматические аппараты?
– Да, роботы значительно дешевле, чем люди! Существует множество аргументов, которые ставят под сомнение целесообразность отправки людей в космос, однако, я думаю, мы все равно будем это делать. По крайней мере, попытаемся. Это очень затратное мероприятие, и его реализация во многом зависит от нашей способности обеспечить необходимое финансирование. Мы уже более полувека заявляем о намерении сделать это. Это похоже на исследование Марса – в некоторых случаях требуется присутствие космонавта на поверхности для проведения исследований. Я уверен, что нам стоит это сделать, и считаю, что мы это осуществим, но все сводится к поиску способов решения этой задачи. Каждый президент США объявляет: «Мы полетим на Марс!», – но пока что мы никуда не продвинулись. Хотя мне не нравится, когда миллиардеры контролируют передовые научные разработки, я рад, что есть такие люди, как Илон Маск, которые стимулируют развитие этой индустрии. И, вероятно, так и должно было случиться. Существует известная повесть – «Человек, который продал Луну». Это произведение, относящееся к периоду расцвета научной фантастики, увидевшее свет в 1950-х годах. В ней рассказывается о том, как коммерческие структуры пытались все организовать.
Забавно, но я предполагал, что вы спросите о путешествиях к звездам. В этом вопросе я настроен весьма скептически. По моему мнению, если нам повезет, то следующие 1000 лет человеческой эволюции будут связаны с освоением Солнечной системы – с тем, как мы и наши технологии сможем заселить ее различные уголки. Но звезды находятся на огромном расстоянии от нас. И такие концепции, как варп-двигатель, пока не соответствуют реальным возможностям. В качестве примера, двигатель Алькубьерре требует использования отрицательной энергии. Я читал исследования, в которых утверждается, что при остановке двигателя Алькубьерре по прибытии в пункт назначения, может возникнуть интенсивное гамма-излучение, способное уничтожить систему, в которую мы пытаемся попасть – это явно нежелательный исход.
Концепция корабля поколений – распространенный сюжет в научной фантастике, подразумевающий путешествие на корабле, рассчитанном на жизнь нескольких поколений людей. Другой вариант – гибернация, когда экипаж переходит в состояние искусственного сна. Однако, насколько реалистичны эти подходы? Недавно мне попалась на глаза весьма любопытное исследование, посвященное стоимости корабля поколений. Автор этой работы провел детальные расчеты и пришел к выводу, что для строительства такого корабля потребуется вся экономика сразу трех солнечных систем.
Существует вероятность, что одним из объяснений парадокса Ферми является чрезвычайная сложность межзвездных перелетов. Расстояния между звездами огромны, а наши возможности ограничены принципами относительности.
Учитывая текущую продолжительность жизни человека, межзвездные путешествия представляются невозможными. Если для достижения цели требуется 150 лет, а для получения ответа на сигнал – еще по 20 лет, то это уже не может считаться цивилизацией, а скорее совокупностью разрозненных аванпостов, эпизодически обменивающихся информацией. В этом вопросе я, пожалуй, настроен довольно скептически, хотя и надеюсь на опровержение моей точки зрения.
– Как вы оцениваете перспективы терраформирования Марса? Считаете ли вы, что это реально осуществимо, даже в отдаленном будущем, или же это лишь фантазии писателей-фантастов?
– Я надеюсь, что это осуществимо, и у меня нет никаких моральных возражений против этого. Марс, по сути, представляет собой безжизненную планету. Это интересный вопрос, если нам удастся обнаружить там живые микроорганизмы. Однако необходимо рассматривать этот вопрос с точки зрения биосферы. Если нам удастся изменить климат Марса, то это будет сделано не нами, а земной биосферой. Мы будем лишь посредниками, которые помогут растительности распространиться с одной планеты на другую. Что касается возможности этого: недавно была опубликована статья, в которой утверждается, что там недостаточно углекислого газа. Я не думаю, что будет сложно доставить туда несколько комет (смеется). Все зависит от наших технологических возможностей: если мы разработаем способ перемещения крупных объектов, то сможем доставить кометы на Марс.
Рассмотрение возможности создания навеса над одним из марсианских кратеров также представляется перспективным. Многие кратеры на Марсе характеризуются значительной высотой стенок – местами достигающей мили, хотя точные данные требуют проверки. В качестве примера можно вспомнить аниме «Ковбой Бибоп», где реализована подобная концепция – это прекрасный сериал! Таким образом, вместо масштабного терраформирования всей планеты, можно начать с создания навесов над несколькими кратерами, что позволит создать несколько сотен квадратных миль площади с нормальным атмосферным давлением, пригодным для жизни. Кто знает, какие еще решения нас ждут?
Когда речь заходит о технологиях, именно поэтому я утверждаю, что следующие тысячелетие станут эпохой освоения Солнечной системы человечеством. Используя лишь существующие инженерные возможности и навыки программирования, без разработки прорывных технологий, таких как отрицательная энергия, мы способны на значительные достижения. Не обязательно прибегать к терраформированию – можно создать масштабные конструкции, например, купола или другие сооружения, предназначенные для обитания. И, конечно, нельзя игнорировать проблему радиации. Посмотрим.
– Каково ваше мнение о возможности существования жизни в Солнечной системе за пределами Земли, например, на Энцеладе и Европе?
– Почему бы и нет? Особенно учитывая, что большинство этих миров, вероятно, характеризуются геотермальной активностью, обусловленной приливными силами, которые непрерывно сжимают и растягивают их внутренние породы. Таким образом, там должны присутствовать глубоководные разломы. Мы установили, что на Земле жизнь может существовать на значительных глубинах под водой, где солнечный свет полностью отсутствует. И вполне вероятно, что именно в подобных местах жизнь и возникла – в этих своеобразных химических реакторах. Я думаю, там что-то есть. Нам необходимо отправить зонды на Европу и провести бурение льда. Возможно, спустившись под лед и проведя осмотр, мы сможем обнаружить признаки жизни. В случае с Энцеладом задача еще более проста – нужно просто пролететь через гейзеры и взять образцы. Более того, в ходе миссии, которая не была запланирована для изучения Энцелада, уже было установлено, что эти гейзеры содержат соль. Плюс у нас есть Титан – это поистине удивительный мир: озера из метана, дождь из жидкого метана. Все это кажется невероятным! Да, это будет очень здорово.
– В какой степени астробиология направлена на обнаружение признаков жизни, основанной на углероде? Рассматриваются ли какие-либо модели или теории, связанные с поиском органических соединений иных типов?
– В первую очередь необходимо сосредоточиться на метаболизме, не основанном на углероде. Даже при этом, при поиске признаков жизни в атмосфере, ключевым является выявление неравновесной химии – именно это имеет наибольшее значение. Существуют различные исследования, посвященные возможным вариантам метаболизма. Безусловно, в большинстве случаев все эти процессы протекают на основе углерода, однако аналогичные функции могут выполнять и соединения кремния. Следовательно, для создания биосферы на основе кремния необходимо понять, как она могла бы эволюционировать. Я знаю, что есть специалисты, которые изучают этот вопрос. Важно искать химические соединения, которые не могли бы образоваться в земных условиях, и экстраполировать возможные химические пути для формирования биомолекул.
Интерес к кремнию обусловлен тем, что, подобно углероду, он представляет собой химически весьма разнообразный элемент. Кремний формирует связи, благодаря которым возможно создание широкого спектра соединений. Углерод, в свою очередь, обладает еще большей химической изменчивостью и способен образовывать связи с большим количеством других элементов. В связи с этим, мы предполагаем, что жизнь преимущественно основана на углероде. Углерод распространен повсюду во Вселенной.
– Проксима Центавра b, одна из ближайших к Земле экзопланет, рассматривается как потенциальный объект для поиска жизни. Каково ваше мнение относительно этой гипотезы?
– Люди часто воспринимают Солнце как обычную звезду, однако это не совсем так. На самом деле, это звезда с несколько большей массой, чем у большинства других. Наиболее распространенные звезды обладают массой примерно вдвое меньшей солнечной – это звезды класса М, известные как карлики. Они меньше, менее яркие и холоднее Солнца. Все это влечет за собой то, что зона обитаемости располагается значительно ближе к поверхности таких звезд. И, разумеется, мы уделяем особое внимание карликам, поскольку это самый распространенный тип звезд, их довольно много в нашем звездном окружении, и они хорошо подходят для изучения атмосфер, о котором я говорил ранее.
Суть проблемы в том, что у этих звезд наблюдается активная атмосфера, характеризующаяся постоянными вспышками и бурями. Это означает, что планета, обращающаяся вокруг такой звезды, подвергается непрерывному воздействию высокоэнергетического излучения. В связи с этим возникает вопрос о возможности сохранения атмосферы на такой планете, или о шансах выживания жизни, если она там существует. В настоящее время это остается предметом научных изысканий. Моя команда и я непосредственно занимаемся этим вопросом. Мы исследуем атмосферы планет, расположенных на так называемых горячих орбитах – то есть на орбитах, близких к звезде. В подобных условиях часть атмосферы может испариться и уйти в космос. Сейчас мы сосредоточены на изучении более крупных планет, но в конечном итоге планируем перейти к планетам земного размера.
– Каковы, на ваш взгляд, перспективы для сохранения человечества и нашей планеты?
– Ох, тут сложно сказать однозначно! (смеется) Значительная часть моей работы посвящена изучению климатических изменений и перспектив развития человечества, поэтому этот вопрос мне задают довольно часто. Я предпочитаю говорить, что смотрю на ситуацию с оптимизмом, поскольку альтернативный сценарий не столь благоприятен (смеется). Конечно, я верю, что у нас все получится. Изменение климата можно рассматривать как своего рода «Великий фильтр». Любая цивилизация, достигшая нашего уровня развития, неизбежно столкнется с этой проблемой. Главное – сможем ли мы ее преодолеть. И это зависит от того, обладает ли наш вид коллективным разумом, является ли он социальным видом и так далее, а также от нашей способности адаптироваться и менять свое поведение.
Можно утверждать, что эволюция не наделила нас значительным количеством полезных привычек. Любопытство и другие качества, позволяющие заниматься наукой, безусловно, присутствуют. Однако, когда речь заходит о согласованности действий, ситуация выглядит менее благоприятно – именно это и является причиной войн. Все сводится к тому, способны ли мы делать выводы и развивать новое социальное поведение за время, необходимое для выживания. Это остается открытым вопросом. Я по-прежнему убежден, что это возможно, и нет никаких оснований полагать обратное. Но готовы ли мы к этому, достаточно ли мы зрелые? По сути, мы – космические подростки, находящиеся в переходном периоде, ведущем к зрелости. Некоторые подростки так и не взрослеют. Как вам такая точка зрения?
Владимир Гильен – автор портала Naked Science.