Scienty

Человеческий язык — живое явление, по данным науки, постоянно выходит за рамки сложившейся грамматики. Перед лингвистами всегда стоит задача формирования языковой модели, максимально отражающей языковую действительность. Для решения этой задачи существуют разные подходы, но в последние годы все большую популярность среди ученых приобретает экспериментальный метод. В России первопроходцем в этом направлении стала Московская исследовательская группа в области теоретического и экспериментального синтаксиса, работающая на базе Научно-исследовательского вычислительного центра МГУ. О том, что такое эксперимент в синтаксисе, в чем его эффективность и почему в фокусе внимания группы оказалось вариативное согласование, мы поговорили с кандидатом филологических наук, научным сотрудником лаборатории автоматизированных лексикографических систем НИВЦ МГУ Анастасией Алексеевной Герасимовой.

Вы являетесь одним из создателей Московской исследовательской группы по теоретическому и экспериментальному синтаксису. Что это за группа, и что такое экспериментальный синтаксис?

Начнем с определения синтаксиса и лингвистического эксперимента. По школьной программе хорошо известно, что язык можно представить как систему модулей. Каждый модуль независим и работает с определенными единицами, комбинируя их по правилам. Фонетика занимается звуковым оформлением речи, морфология — морфемами (корнями, приставками, суффиксами), а синтаксис — словосочетаниями и предложениями. Существует еще дискурс и соответствующий ему раздел лингвистики — дискурсивный анализ, изучающий коммуникацию и текст как ее результат. Пятый модуль — семантика пронизывает все предыдущие, так как занимается значением и интерпретацией.

Представленная система модулей формирует уровневую модель. Языковые единицы поступают на вход одного модуля, сочетаются по определенным правилам, а результаты переходят на уровень следующего модуля. Например, из морфем собрано слово, затем отправлено в синтаксический модуль, где из слов формируются словосочетания и предложения. Но это не единственный взгляд на устройство грамматики.

Существует другая модель, тоже широко распространенная и развитая. В ней грамматике первенство принадлежит синтаксису. Что это означает? Предполагается, что в памяти человека, в его лексиконе, хранятся лексемы — слова со своим значением. Лексемы поступают на вход в синтаксис, который выполняет роль… Модуль расчета со специфическими инструкциями. , согласно которым и выстраивается синтаксическая структура.

Синтаксическая структура — это то, чему в школе учили называть синтаксическими связями или зависимостями между словами: управление, согласование, примыкание. У неё ещё две ипостаси, два дополнительных теоретических представления. Одно — фонетическое: структуру можно озвучить. Другое — семантическое: ее можно проинтерпретировать. В идеале этот вычислительный компонент должен порождать все возможные в языке структуры и не порождать невозможных. Такая грамматика называется генеративной, или порождающей, — в ней синтаксис выступает как вычислительный порождающий механизм.

Логично считать, что синтаксис разделяет языковые единицы на возможные и невозможные, потому что ключевая характеристика языковой способности человека — умение отличать правильное выражение от неправильного в родном языке. Ведь нас, носителей русского языка, можно спросить: так говорят по-русски? Грамматика, которую строят лингвисты, должна отвечать на этот вопрос и быть адекватной языковой действительности. Тогда какая задача стоит перед лингвистами? Необходимо подобрать такой набор синтаксических правил, который порождает то, что встречается в языке, и не порождает того, чего нет. Эта задача сложная и нетривиальная.

Какой материал можно использовать для решения этой задачи? С одной стороны, можно использовать продукты речевой деятельности: тексты, фразы из них, записанные человеком высказывания. Но текстовые коллекции ограничены, поэтому это не самый распространенный материал для формулирования языковых обобщений.
Главная особенность языковой способности — умение носителя языка различать и судить о языке. Именно суждения становятся эмпирической базой для научной работы.
Почему это хороший материал? С одной стороны, услышав или прочитав предложение, сразу можно оценить его правильность. А с другой стороны, можно сконструировать фразу и сказать, что она неверна для данного языка. В итоге, сопоставив правильные и неправильные предложения, мы сможем сформулировать языковое обобщение.

Для примера возьмем предложения: Мама мыла раму и Мама мыл рамуКак носители русского языка, понимаем, что второе предложение неграмотно. В нем нет соответствия рода глагола с существительным. Сравнение даже такой простой пары позволяет сделать вывод, что в русском языке необходимо согласование подлежащего с глаголом.

Какое отношение имеет эксперимент к нашему исследованию? Мы обнаружили, что суждение выступает главным источником для формулирования синтаксических обобщений в рамках модели порождающей грамматики.
Обычно грамматику составляют сами носители языка, поскольку они владеют родным языком и определяют его закономерности.
Однако возникают сложности: не всегда исследователи, являющиеся носителями языка, совпадают в своих суждениях. Кроме того, наука стремится к изучению более тонких языковых различий, которые могут ускользнуть от внимания как исследователя, так и обывателя. В таких ситуациях на помощь приходит эксперимент.

— Лингвистам-исследователям важно как можно точнее подогнать теорию под реальные языковые явления.

Мы говорим о языке как о изменяющемся явлении, развивающемся по собственным законам. Эти законы общие для разных языков. Грамматика – это теоретическая модель, приближающаяся к действительности с помощью конкретных языковых данных.

Эксперимент представляет собой структурированный процесс сбора мнений о языковых фразах. Исследователь не формирует предложения самостоятельно, а обращается к репрезентативной группе носителей языка, которая выносит суждения в течение ограниченного времени. Цель — зафиксировать первичную реакцию на предложение, не давая участникам возможности применить школьные правила грамматики.

Задания представлены различного типа: оценка предложений по шкале от 1 до 5 или от 1 до 7, а также бинарная оценка – выбор из пары предложений более корректного или правильного. Инструкция формулируется достаточно свободно. Задание может заключаться в ответе «да/нет», «нравится/не нравится», «естественно/неестественно», например, «можно так сказать по-русски», «нельзя так сказать по-русски».

— То есть методик несколько?

— Это скорее связано с формулировкой задания. Мы не хотим, чтобы у респондента возникало впечатление, будто он на экзамене и есть какой-то правильный ответ. Мы пытаемся обратиться к языковому чутью человека, к тому, как воспринимается материал. Иногда люди даже описывают физический дискомфорт при чтении, когда с предложением что-то не так. Прелесть собираемых данных в том, что их можно количественно обрабатывать. А это уже попытка сделать данные о языке объективными, что приближает лингвистику к естественным наукам, делает ее более точной. Мы уходим от рассуждений о том, что в языке более или менее приемлемо, потому что отдельные исследователи могут ошибаться, а когда мы опрашиваем группу носителей языка, суждения становятся более достоверными.

Мы рассмотрели, что такое синтаксис и чем занимается экспериментальный синтаксис как область лингвистики, изучающая грамматические правила и ограничения с помощью экспериментов. В основном это эксперименты на извлечение суждений, но теперь применяют и другие методики: время реакции при чтении предложений, время вынесения оценки, а также эксперименты на порождение языкового продукта у человека. Это быстро развивающееся направление в лингвистике.

— Расскажите, что такое внутриязыковая вариативность в лингвистике, поскольку ваша группа в своих исследованиях акцентирует именно её изучение.

— В центре нашего внимания сейчас — не просто многообразие, а… вариативное согласованиеСогласованием мы называем такое уподобление форм, при котором признаки одного слова порождают признаки другого.

Возвращаясь к синтаксису, как вычислительному компоненту, мы видим, что теория установила три основные операции: соединение, передвижение и согласование лексических единиц. Механизм согласования может моделировать не только предикативное согласование (согласование подлежащего со сказуемым), но и другие взаимодействия признаков. Согласование — один из центральных механизмов вычислительного компонента теоретической модели. Однако эта модель не очень хорошо работает с вариативным согласованием.

Предполагается, что проявления вызывают другие проявления. умная девочка пришла. Существительное девочка Женский род определяется по прилагательному. умная и на сказуемом пришлаНе всегда так происходит. Например, с количественной конструкцией. тысяча студентов, допустимы оба варианта: эта тысяча студентов и эти тысяча студентов. Тысяча лингвистов пришли и тысяча лингвистов пришла — Два подхода к определению признаков считаются допустимыми. Вот ещё пример: три умные девочки и три умных девочки. В мамином характере сочетаются мягкость и строгость и В мамином характере сочетается мягкость и строгость — тоже варьирование по числу.

Представляем много подобных примеров. Возникает вопрос: как можно интегрировать их в теоретическую модель? Вопрос сложный, поскольку предполагается однозначность синтаксических вычислений. При наличии набора лексем вариативность не должна возникать; всегда должна получаться одна и та же синтаксическая структура. А здесь получается две синтаксические структуры. В какой момент это происходит?

Напомним, говорила я про представления дополнительные — фонетическое и семантическое? Есть гипотеза (которую развиваем и мы, видим свидетельства в пользу), что после синтаксического представления сохраняются наборы признаков, между которыми можно выбирать. Этим занимается морфологический компонент, включающийся в работу перед фонетическим представлением.

Есть ещё один нюанс этой задачи. В русском языке выбор одной из стратегий согласования может зависеть от особенностей контекста или конкретной синтаксической конструкции. Возмутилась семья и духовенствоПо-видимому, предложение вполне корректное с согласованием в единственном числе. Но что же, если — Духовенство и семья возмутиласьМожно так выразиться, но результат неудовлетворительный, верно? Такая же ситуация и с согласованием по лицам. На вечеринку приду я и Вася. Конечно, было бы лучше сказать Придем я и Вася, но Приду я и Вася Всё хорошо, но с предложением явно что-то происходит. Я и Вася приду на вечеринкуИзменили порядок слов, поэтому больше нет соотнесения местоимения с глаголом, согласованным с ним.

С количественными конструкциями похожая ситуация. Более ста человек пришли на конференциюВ данном случае предпочтение отдаётся разговорам. На конференцию пришло более ста человекЧто означает «предпочитают»? Грамматики описывают подобные предпочтения, выделяя сильные и слабые факторы выбора варианта. Но проблема в том, что на практике это никак количественно не подтверждается. Да, есть количественные исследования отдельных сюжетов согласовательной вариативности, но они обычно ограничены одним типом конструкции и не имеют теоретического выхода. Например, порядок подлежащего и сказуемого исследуется отдельно для сочинения, отдельно для количественных конструкций. А мы наблюдаем, что одни и те же факторы, характеристики предложения, способствующие выбору согласовательной стратегии, встречаются при разных типах вариативности. .

Какие виды изменчивости имеют в виду? Их уже назвали — это могут быть нестандартные подлежащие, например, составленные группы. я и Вася, духовенство и семья), количественные конструкции с числительными (три человека) или с количественными существительными (большинство студентовДругой тип неканонического согласования — когда имеются два потенциальных подлежащих, два потенциальных источника признаков. Причина аварии были неисправные тормоза. Или: Причина аварии была неисправные тормозаПохоже, это не слишком приятное выражение, поскольку можно говорить: Причиной аварии были неисправные тормоза. Здесь причиной Это творительный предикатив – использование творительного падежа как имени в составе сказуемого с глаголом-связкой, – этот способ чаще всего передает нужный смысл.

Этот пример наглядно показывает смену интереса исследователей к маргинальным конструкциям, занимающим среднюю часть шкалы приемлемости. Такие конструкции не очень плохи, но и не очень хороши. При обсуждении теоретической модели отмечалось, что синтаксис должен определять хорошее или плохое предложение, точное его принадлежность к языку или ненадлежащее ему. Но оказывается, есть языковой материал, занимающий промежуточную позицию, интеграция которого в теоретическую модель непонятна.

В то же время биноминативные предложения представляют собой уникальную ситуацию. В русском языке у людей наблюдаются предпочтения относительно того, с каким подлежащим согласовывать сказуемое при наличии двух именительных падежей в предложении. Эти предпочтения зависят от категорий, выражаемых этими подлежащими. Рассмотрим предложение: В новом плане первоочередная задача — это я. Мы не очень довольны этим предложением, но поскольку в нем есть местоимение, скорее всего, его будут согласовывать с ним. Именно такое распределение предпочтений мы наблюдаем в эксперименте. Если два потенциальных подлежащих различаются по категории рода, то некоторые сочетания вызывают более положительные реакции, чем другие. Почему так происходит — пока остается открытым вопросом в лингвистике.

Ещё одно примера с двумя возможными субъектами. который и кто Это строение с уточняющим подлежащим, связанным посредством союзного слова. Неудивительно, что я, который с детства пишу стихи, умею выступать на сцене или: Неудивительно, что я, который с детства пишет стихи, умею выступать на сценеВ придаточном предложении глагол может совпадать с личным местоимением или с признаками союза. которыйЭто фиксируется как варьирование. Очень интересен вопрос о том, что влияет на выбор одного из вариантов.

Цель — создать общую систему знаний для понимания вариативности в русском языке. Для этого собрали все возможные контексты согласования и информацию о факторах, влияющих на выбор варианта. Попытка моделирования этой системы формальной теорией показала её неадекватность языковой действительности.

— С какого времени вы работаете с вариативностью, проводите опыты, собираете сведения?

В течение пяти лет группа проводит исследования по этой теме и достигла существенных результатов. Собран большой объем данных о распределении вариантов в контекстах согласовательной вариативности. В настоящее время ведутся работы по публикации базы данных согласовательной вариативности, которая позволит сделать общедоступными результаты более тридцати проведенных экспериментов.

С другой стороны, мы многое узнали о факторах вариативности, то есть характеристиках конструкции, вызывающих выбор того или иного варианта. Мы увидели, что часто встречающиеся обобщения в литературе не подтверждаются. Например, стажер-исследователь лаборатории автоматизированных лексикографических систем НИВЦ МГУ Лада Игоревна Паско занималась симметричными сказуемыми, не требующими множественных подлежащих. Имеются в виду глаголы типа смешиваться, совмещаться, например, Смешались день и ночьВ литературе считается, что эта симметрия обязывает использовать множественное число глагола. Исследование показало, что единственное число допустимо и так же приемлемо, как и множественное.

Мы выявили ряд принципиально новых обобщений. К примеру, младший научный сотрудник Института языкознания РАН Татьяна Игоревна Давидюк исследует конструкции, объединённые разными союзами. Ни я, ни Вася не придем на вечеринку Используем только первое лицо множественного числа. Оказывается, что носители допускают ещё один вариант. Ни я, ни Вася не придут на вечеринку. Почему? Это тоже вопрос к теории.

Другие новые данные относятся, например, к тому случаю, что я уже привела. Неудивительно, что я, которая с детства пишу стихи или: Неудивительно, что я, который с детства пишет стихиЛюди делятся на группы по предпочтениям в согласовании. Некоторые предпочитают согласование с личным местоимением, другие — по признакам союзного слова. Часть носителей вообще не различает этих вариантов и приемлет оба. Такой результат только эксперимент может показать.

У нас есть значительные теоретические результаты. Мы предполагаем существование морфологического компонента: после работы синтаксиса включается морфология, и выбор согласовательной стратегии происходит на этом этапе. Доктор филологических наук Екатерина Анатольевна Лютикова установила важность порядка операций в морфологическом компоненте. Также мы поняли, что категории лица и рода в русском языке устроены по-разному: все значения категории рода противопоставлены друг другу, а третье лицо не кодируется в синтаксисе и «не видно» вычислительному компоненту. Значение третьего лица — это значение по умолчанию.

Получили значительный методологический результат. Распределение оценок приемлемости и суждений о языковых выражениях в общем наборе данных не всегда отражает действительность. Различаются группы респондентов с предпочтениями к определенным вариантам и группа, не делающая различий. Однако наблюдаемая тенденция для всей выборки не всегда определяется тенденцией большинства участников эксперимента.

Разработали две метрики согласованности: единодушие респондентов в оценках результатов эксперимента и индивидуальную последовательность суждений человека при неоднократном прочитывании одной конструкции в разных лексических проявлениях. Нельзя предугадать, насколько человек будет постоянен в своих оценках. Были случаи, когда люди более последовательно оценивали не понравившиеся варианты и наоборот – более уверены были в оценке тех выражений, которые им нравились больше. Экспериментальная методология позволяет получить принципиально новые результаты о вариативных явлениях.

— Кто, кроме вас, является идейным вдохновителем и организатором исследовательской группы? Расскажите о её создании.

Вместе с моим научным руководителем Екатериной Анатольевной Лютиковой, профессором кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ, я начала заниматься экспериментальным синтаксисом. Екатерина Анатольевна — человек проницательный и наблюдательный, прекрасно понимает направление развития науки. Решение начать заниматься экспериментальным синтаксисом было верным. Это началось в рамках моих курсовых работ около десяти лет назад. Тогда экспериментальные исследования в синтаксисе были единичными. Сейчас же мы видим волну интереса к экспериментальным данным в синтаксических исследованиях. Осенью 2024 года мы были на конференции. Puzzles of AgreementВ рамках конференции по согласованию участники могли присоединиться онлайн, и выяснилось, что более половины представленных исследований носят экспериментальный характер. Начало работы в этом направлении оказалось весьма своевременным.

Под руководством Е.А. Лютиковой я разработала теоретический курс по экспериментальному синтаксису, где рассматривалась проблематика использования суждений о приемлемости. Его продолжением стал практический курс, который ведется с 2019 года. На этом курсе студенты проводят самостоятельные исследования и проходят весь экспериментальный цикл: изучают научную проблему, формулируют гипотезы исследования и разрабатывают эксперимент, затем его проводят, обрабатывают данные и получают собственные научные результаты.

Спецкурс проходит на отделении теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ. Это старейшее место для фундаментальных лингвистических исследований с сильным профессорско-преподавательским составом. Поступить туда сложно, учатся талантливые и одаренные студенты. Мы рады их приходу. Многие проводят первые исследования, выступают на конференциях, пишут статьи, развиваются в научном плане. Экспериментальная методология полезна, показывает суть научного метода в лингвистике. Студенты, работающие в рамках практикума, входят в исследовательскую группу. Уже готовятся три диссертации. Моя стала первой защитой по направлению экспериментального синтаксиса. У ребят уже серьезный опыт, много публикаций больше, чем у ровесников. Их вовлеченность ценна и вдохновляет.

Мы получили административную форму при поступлении в Научно-исследовательский вычислительный центр МГУ. Руководство и администрация центра проявили большой интерес к получению нами научных результатов, создавая для нас все условия для работы. Помощь оказывалась на всех этапах проведения исследований, в решении организационных вопросов и даже в участии в конференциях. К примеру, осенью я участвовала во Форуме молодых ученых стран БРИКС, представляя наше направление.

Осенью 2025 года у вас запланирована собственная конференция. Что это за мероприятие?

Конференция «Экспериментальные исследования языка» для молодых исследователей выросла из работы практикума. Мы осознали, что важно не только проводить исследования, но и учиться представлять результаты работы. Началом послужила внутренняя конференция, где мы приглашали коллег-преподавателей. Те слушали доклады и давали обратную связь. Прошлым годом мероприятие заинтересовало не только нас. В этом году конференция пройдет очно в очередной раз.

Главная цель конференции — объединить молодых ученых, применяющих экспериментальные методы в исследованиях синтаксических ограничений, использования языка и грамматики.
Мы объединены методом, а не предметом изучения. Это важно, потому что в России нет подобных конференций с экспериментальным фокусом. Нам нужно показать молодым исследователям, что они двигаются в правильном направлении. Самостоятельная работа без обратной связи демотивирует. Мы хотим, чтобы участники почувствовали себя частью научного сообщества, получили возможность выступить и получить обратную связь от старших коллег, ощутив свою причастность к экспериментальным тенденциям в науке.

Желание, чтобы это было настоящим событием, очень велико!
Формат конференций привычен, часто они служат площадкой для формальных выступлений. Чтобы избежать этого, программа будет продуманной. В ней не только научные доклады и выступления приглашенных, но и образовательный блок с докладами о построении научной карьеры, проведении исследований и т.д. Важно, что для молодых ученых такие конференции — возможность установить научные связи с коллегами по возрасту и сформировать среду для работы и развития.

В этом году финансовую поддержку получила наша организация от Федерального агентства по делам молодежи «Росмолодежь». Мы победили в конкурсе «Росмолодежь. Гранты» 2024 года. Большое спасибо изданию «Научная Россия», которое оказало нам помощь при составлении заявки. Победа не была бы возможной без поддержки Научно-исследовательского вычислительного центра, который предоставляет площадку для конференции. Администрация НИВЦ МГУ заинтересована в успешной организации мероприятия. Нам оказывают помощь и консультации по всем вопросам, что очень ценно. Оргкомитету и участникам конференции осталось только хорошо провести мероприятие.

— Где и в каких числах состоится конференция?

Конференция состоится 19, 20 и 21 июня 2025 года в Научно-исследовательском вычислительном центре МГУ (второй учебный корпус). Вход для участников бесплатный, предварительная регистрация обязательна.

— А сколько будет участников и откуда они?

У нас уже есть представление о желающих приехать участниках и слушателях. В этом году два зарубежных докладчика приедут из Китая и Иордании. Это специалисты по экспериментальному синтаксису, известные нам по научным статьям. Ожидается участие участников со всей России. Одновременно на площадке будет находиться около 100 человек — больше, чем в прошлом году. Это говорит о росте интереса к нашему направлению. Проведение такого мероприятия для нас — огромная радость и серьезная ответственность.

Беседа состоялась при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации.