Федор Войтоловский. Автор фото — Николай Мохначев
В Институте мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова состоялась международная конференция «Стратегическое противостояние США и Китая». О размахе этого мероприятия говорит тот факт, что в нем приняли участие более двадцати ведущих российских, китайских и сербских экспертов в области полномасштабного противостояния США и Китая.
О ходе дискуссии рассказывает специальный корреспондент «Интерфакса» Вячеслав Терехов.
Обратная сторона ловушки Фукидида
Корр.: Открывая конференцию, модератор — руководитель Центра североамериканских исследований ИМЭМО Виктория Журавлева — сказала, что ученым «предстоит рассмотреть проблемы конфликта, который будет определять мировые процессы в ближайшие десятилетия». «Вопросов по этому противостоянию очень много, и надо понять, готовы ли стороны договариваться или уже совсем нет возможности. Как далеко может зайти этот конфликт, каковы у него основные и болевые точки?» — сказала она.
Пожалуй, самое четкое и емкое представление об отношениях двух супердержав дал на конференции руководитель Центра евроатлантических исследований Института международной политики и экономики Сербии Владимир Трапара. По его мнению, аспекты конкуренции США и Китая — это «обратная ловушка Фукидида».
Термином «ловушка Фукидида» ученые с древних времен называют стремление новой укрепляющей свои силы державы вытеснить с позиции международного гегемона существующую великую державу. Так характеризовал древнегреческий историк Фукидид отношения между Афинами и Спартой.
Так вот, в нашем случае имеет место обратный вариант: существующий гегемон — США — прилагает все силы для сдерживания развития своего конкурента — Китая.
О том, как это происходит, и рассказывали на конференции ее участники.
Пушки или масло, или и то и другое?
Первый выступающий, директор ИМЭМО член-корреспондент РАН Федор Войтоловский назвал отношения Китая и США, как он сам определил, провокационно: «Пушки или масло», или когда конфронтация перевесит взаимозависимость».
Войтоловский: Если говорить о текущей динамике их взаимоотношений, то я бы предпочел говорить не «пушки или масло», а «и масло, и пушки». Я думаю, что именно такая модель отношений долгое время будет оставаться в интересах значительной группы элит США, Китая и других стран. Для этого есть очень много предпосылок.
Одна из них лежит на поверхности: ее часто определяют как торгово-экономическую взаимозависимость. Устойчивый рост торгового оборота и торговли услугами, которые развиваются несмотря на торговую войну, означает наличие устойчивой мотивации у крупного транснационального американского бизнеса работать с китайскими партнерами. При этом мы видим стремление сохранять эту взаимозависимость и со стороны активно транснационализирующегося китайского бизнеса!
Добавить можно и глубокое встраивание экономик друг друга и взаимное встраивание компаний из целых секторов экономик обеих стран в создание глобальных цепочек стоимости. Конечно, американцы пытаются в них играть и сохранить инициирующую и доминирующую роль, а Китай, естественно, стремится повысить уровень своего участия. Но именно эти цепочки стоимости остаются одной из самых устойчивых констант отношений между двумя державами.
Естественно, эти взаимовлияния, особенно в высокотехнологичных секторах экономики, вызывают опасения у американских политиков, которые заговорили о необходимости стремиться к «снижению рисков», особенно там, где речь идет о технологиях двойного назначения. В связи с этим, американские и транснациональные компании неамериканского происхождения, но активно связанные с американским рынком, получают со стороны правительства США государственную поддержку, прямую или опосредованную.
Корр.: Естественно, что Китай, в свою очередь, стремится получить доступ к тем инновациям, к тем технологиям, к тем технологическим нишам товаров и услуг, которые на протяжении долгого времени занимали американские, европейские, японские, южнокорейские компании. Его взгляды в связи с этим устремлены в Европу.
Войтоловский: Для американцев серьезным вызовом является растущая взаимозависимость между Китайской Народной Республикой и Евросоюзом. Мы видим, что торговля между КНР и ЕС уже больше чем на $150 млрд превысила торговлю с Соединенными Штатами. Называются разные цифры, разнятся китайская и европейская статистика, но порядка $890 млрд по американским данным и по данным международных организаций — до $900 млрд составляет торговля товарами, именно товарами между Китаем и Евросоюзом. Одновременно еще около $100 млрд — это торговля услугами. И при этом отмечается очень серьезная динамика роста и высокая заинтересованность европейских крупных компаний, европейских банков работать с китайским бизнесом и наращивать сотрудничество.
Таким образом, то, что китайским компаниям недоступно на американском рынке, они могут получить на европейских. Естественно, это вызывает у американцев серьезную озабоченность.
В треугольнике США-Евросоюз-Китай Соединенные Штаты, скорее всего, будут склоняться к политической силовой логике выстраивания отношений. Я имею в виду потенциал давления на европейских союзников. Мы видели, в какой мере он раскрылся в период украинского кризиса и с какой интенсивностью и напором решались задачи разделения между экономиками Евросоюза и Российской Федерации.
Как сдержать Китай?
Корр.: В качестве одного из методов такого давления автор назвал стремление правительства США и ряда западных стран «интегрировать Китай если не в качестве угрозы, то в качестве существенного вызова для безопасности европейских членов НАТО. В таком случае для сдерживания Китая в качестве одного из обязательств европейские союзники «должны выполнять все решения, касающиеся сферы безопасности, принимаемые в рамках трансатлантической организации. Это касается стратегических высокоточных наступательных систем». Докладчик обратил внимание «на активное размывание граней между программами и логикой военного планирования и разработкой ядерных и неядерных средств в рамках расширенного сдерживания, которое будет применяться и в отношении России, и в отношении Китая».
Автор доклада делает вывод, что, таким образом, «можно ожидать наращивания не только и не столько ядерного потенциала США, сколько обычных, но высокоэффективных систем, которые в значительной степени направлены против Китая, потому что американцы серьезно опасаются резкого увеличения китайского ракетно-ядерного потенциала». Но так как военные программы имеют долгосрочную логику, то они не измеряются сроками даже одной администрации.
Докладчик подчеркнул, что это его взгляд на события как американиста.
Китайская система стратегического сдерживания
Корр.: О политике Китая по созданию своей системы стратегического сдерживания рассказал на конференции руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей школы экономики Василий Кашин.
Кашин: В Китае в рамках развития вооруженных сил в последние года два активно говорят о необходимости создания «Системы стратегического сдерживания». Согласно опубликованным документам, она должна «не только защищать страну от ядерного нападения, ядерных угроз и ядерного шантажа, но и сдерживать гегемонистские силы, удерживая их от вмешательства в дела Китая, в частности в сценарии с Тайванем». Эта новая система теперь имеет более широкий набор целей, нежели раньше.
Принципы ее построения состоят в том, что Китай не вступает ни с кем в соревнование, не копирует другие страны и не пытается достигнуть паритета со стратегическими силами других держав. В Системе выбираются приоритетные направления, по которым Китай активно двигается. Другие направления можно не затрагивать вообще. Например, Китай отказывается от дальнейшего развития тактического ядерного оружия, чем он занимался в семидесятые годы.
В системе делается акцент на то, что вызывает наибольший страх у противника, — она имеет ядерные и неядерные компоненты. Неядерный компонент — неядерные высокоточные ракеты плюс космос и плюс возможности влияния в киберпространстве. По мнению Си Цзиньпина, развитие неядерного компонента даст Китаю асимметричные преимущества в отношениях с соседними странами и территориями (Тайвань). В ядерном компоненте акцент делается на баллистические ракеты.
Если поделить различные виды вооружений на классы, то китайцы — чемпионы по количеству видов стратегических вооружений или систем двойного назначения, которые они одновременно развивают. Никто не имеет такого количества либо программ серийного производства, либо программ НИОКРА даже близко.
В отношениях США — Китай наступил период идеологической конфронтации
Корр.: Когда в США убедились в том, что Китай не эволюционирует в сторону либеральной демократии, как они ожидали, а развивается сам по себе, они вновь стали придерживаться наступательной тактики, рассчитывая при этом на то, что позиция Китая будет оборонительной. Но так не произошло. По мнению замдиректора ИМЭМО профессора РАН Александра Ломанова, «Китай перестал быть обороняющей стороной, и наступил этап уже не политической, а идеологической конфронтации».
Ломанов: Для победы и даже для активной идеологической обороны китайское руководство определило «болевые точки», по которым надо вести идеологическую работу в партии и с населением в целом.
Си Цзиньпин заявляет, что без крепких убеждений, без веры в социализм, особенно если члены партии не будут верить в идеалы КПК, партия окажется на грани развала. Появился такой афоризм, что убеждения — это то же самое, что кальций для костей. Если в костях у человека мало кальция, то кости хрупкие. А если убеждений нет, то, соответственно, и партия будет хрупкой, и будет хрупкой государственная система в целом.
Руководство Китая определило болевые точки, на которые надо обратить внимание, потому что они могут расшатывать убеждения. Первое — пропаганда западной конституционной демократии как антитезис власти КПК. Второе — это концепция общих ценностей в противовес западным «универсальным ценностям». В китайской трактовке универсальные ценности — это то, что навязывает Запад, а общие ценности — это то, что объединяет человечество воедино: это мир, развитие, процветание и т.д. В-третьих — это идея гражданского общества, распространение нового либерализма, которое направлено на изменение основного экономического строя. И, наконец, пропаганда СМИ как независимых сил, влияющих на политику и общество.
В числе болевых точек значатся и вопросы исторического нигилизма, то есть отрицание значения двух предыдущих революций и отрицание героев и героических событий в антияпонской войне. В нашем обиходе конца 80-х годов это называлось «раскрытием исторической правды». Суть этого движения в том, что все героические подвиги и битвы не были таковыми, а это все специально преувеличено для массового потребления.
Корр.: В связи с новыми задачами в области идеологической борьбы в Китае поставлена цель — укрепление позиций в международной социальной сети.
Жизнь требует двусторонних уступок
Корр.: Директор Института социального развития Европы и Азии при Исследовательском центре развития Госсовета КНР Ли Юнцюань посвятил свое выступление возможностям прекращения торговой войны. По его мнению, это возможно только при наличии двусторонних уступок. Он привел примеры, когда Китай уже делал в свое время уступки требованиям США, но результат был обратным.
Ли Юнцюань: Фундаментальные проблемы торговой войны требуют от двух стран взаимных уступок. Если США соответствующим образом ослабят сложности в экспорте технологий в Китай, то проблема развития торговых отношений может, хотя и не сразу, но постепенно решиться. Вся проблема заключается в том, что США объединили торговые вопросы со своей стратегией сдерживания Китая. Они сейчас решают не торговые вопросы. Они хотят определить, какими путями должен развиваться Китай. Это происходит потому, что на самом деле они оказались не способны решить свои институциональные проблемы, вызванные генеральной моделью их развития за полвека. И пытаются решить их с помощью ухудшений отношений с Китаем.
Сравнивать отношения Китая с Россией и США некорректно
Корр.: Естественно, что на конференции возник и вопрос о сравнении отношений Китая с США и с Россией. На эту тему говорил доцент Института международных стратегических исследований Пекинского университета Гуань Гуйхай. Он сразу подчеркнул, что «делать сравнение наших отношений с США и Россией по меньшей мере некорректно».
Гуань Гухай: Глубинное взаимодействие и уважение равноправия — это то, что характеризует отношения Китая с Россией. Вместе с тем, с США у Китая никогда не было равноправия и паритета, которые в некоторые моменты истории были у СССР. У вас был паритет и с США, и с Европой. Кроме того, сотрудничество с Россией может затрагивать любой аспект, и по любому из них мы можем вести переговоры. И наоборот, в отношениях с США у Китая есть серые зоны. Они всегда были, есть и будут. И мы не рассчитываем их преодолеть.
Корр.: Ученый делает вывод, что «с Россией надо действовать сообща, иначе в одиночестве будет плохо».
Где и за что происходит конкуренция за влияние
Корр.: Модератор заключительной сессии академик РАН Василий Михеев предложил участникам сессии ответить на вопросы о том, где происходит борьба за глобальное влияние в мире и за ресурсы, а также — за какие именно? Первым отвечал Сергей Луконин, руководитель сектора экономики и политики Китая Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН.
Луконин: У США есть это влияние, а Китай пока действует в региональном масштабе. Главные ресурсы — это рынки сбыта. У Китая они завязаны на традиционном факторе развития экономики — это дешевое производство, внутреннее потребление, внутренний сбыт и экспорт. Но все это сейчас теряет смысл, потому что рабочая сила сокращается и стареет, а уже построенное надо содержать, а соответственно, снижаются государственные инвестиции. Сейчас главное направление в развитии экономики — это ее модернизация и производство высокотехничного товара. Соответственно, нужна экономическая экспансия. И здесь силы в конкуренции за рынки сбыта у Китая с США не равные.
Корр.: Следующий — Сергей Кислицин, руководитель Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН.
Кислицин: Конкуренция за рынки сбыта сейчас открывает им новые возможности. В частности, Китай пользуется системой быстрой отдачи за инвестиции, но при этом идет на высокие риски. Он может себе это позволить, так как оперирует госресурсами, а частный капитал США не может так рисковать. Поэтому Китай идет в страны Латинской Америки и Африки.
Кто владеет информацией о пользователях соцсетей, владеет их головой
Корр.: Два других выступающих считают, что наиболее острое развитие конкуренции лежит и будет в сфере цифровых технологий. Это Иван Данилин, руководитель Отдела науки и инновации ИМЭМО РАН, и Наталья Цветкова, профессор Санкт-Петербургского государственного университета.
Данилин: Основная конкурентная борьба идет и будет идти за цифровые рынки. Это рынок наиболее массовый. Китай стремится создавать спрос, а США — огородить его от рынков сбыта. Так возникли две модели глобализации.
Цветкова: Цифровое противостояние и цифровой разрыв — это главное в конкурентной борьбе. Речь идет о самых простых товарах — это аппаратные средства, телекоммуникационные технологии и социальные сети и инновационные средства, такие как квантовый компьютер, технологию которого получить Китаю активно мешают США. Более того, США сумели вытолкнуть Китай даже из соцсетей на своем рынке. Значит, они владеют информацией о пользователях. А тот, кто владеет информацией о пользователях, владеет и их головой.
За новые технологии и новые рынки сбыта обе страны будут вести активную борьбу в азиатско-тихоокеанском регионе.
Есть и другие рынки, но они под землей!
Корр.: Научный сотрудник Группы экономических исследований Центра северо-американских исследований Ксения Чудинова решила спустить вопрос, в прямом смысле, под землю.
Чудинова: Борьба за влияние в мире и за ресурсы невозможна без борьбы за полупроводники и за те минералы, которые нужны для их производства. Нужно бороться и за добычу и потребление редкоземельных элементов, без которых невозможно, в частности, и производство электромобилей. Выяснилось, что значительную часть производства контролирует Китай.
Корр.: Что касается ответа на вопрос о конкуренции в сфере фундаментальной науки, то все выступавшие сошлись во мнении, что, хотя Китай и может выделить достаточно средств, этого мало. Для развития фундаментальной науки нужны наличие научных школ и международное сотрудничество, чего у Китая еще нет.
И, наконец, о Тайване
Корр.: Никакие обсуждения американо-китайских отношений невозможны без учета проблемы Тайваня. Практически все выступавшие сошлись во мнении, что война за Тайвань не нужна ни одной из сторон. Но четче всех это прозвучало у Федора Войтоловского.
Войтоловский: Американцы категорически не заинтересованы в прямом военном столкновении с Китаем. Они рассматривают этот вариант как самый негативный сценарий. При всех возможных вариантах развития событий в решении проблемы силовым путем, по всей видимости, не заинтересованы ни США, ни Китай. Будут предлагаться Китаем различные другие сценарии и модели, но американцы с большой вероятностью будут настаивать на своей стратегии, которой, как ни странно, у них пока у самих нет.