В начале ноября в новосибирском Академгородке прошел дебютный форум «Золотая долина». Это сибирская инициатива объединения образовательной, научной и производственной систем для сбалансированного развития, реализованная в Новосибирском государственном университете. Около тысячи специалистов обсудили взаимные интересы и возможности в области космоса и авиации, финансов, сельского хозяйства, энергетики, строительства, медицины, машиностроения, торговли.
О прошедшем форуме, перспективах сибирской науки и проектах, которые запущены в НГУ, корреспондент «Научной России» поговорил с ректором университета академиком Михаилом Петровичем Федоруком.
Ректор Новосибирского государственного университета академик Михаил Петрович Федорук
Фото: Елена Либрик / «Научная Россия»
― На форуме «Золотая долина» много говорили о «треугольнике Лаврентьева» ― сбалансированности науки, образования и производства, необходимой для гармоничного развития. Получилось сделать шаги в сторону этого баланса? И насколько гармонично сегодня взаимодействуют эти области?
― Михаил Алексеевич Лаврентьев, говоря о треугольнике, обращал внимание на то, что необходима тесная связь академических институтов, университетов и народного хозяйства. Эта связь была в значительной степени деформирована, и треугольник «наука — образование — производство» почти развалился. Это период финала перестройки и развала Советского Союза, когда промышленные предприятия массово перестали существовать. И это достаточно сильно затронуло Новосибирск, в котором таких предприятий было очень много: во время Великой Отечественной войны в наш город перевезли целую линию заводов, и они выполняли заказы как оборонной, так и гражданской промышленности.
Сегодня важно, чтобы этот треугольник был равносторонним, а все вершины в нем равноправны. Если выпадает хотя бы одна из них, связь разрушается. И в последнее время Новосибирский государственный университет держит курс на укрепление этого баланса. Несмотря на то что магистральной линией остается подготовка кадров для исследований, работа с крупными индустриальными партнерами ― тоже очень важная стратегическая задача. Если говорить о типологии университетов, это означает переход к концепции «Университет 3.0».
― На форуме много говорили о том, что наука сегодня должна решать задачи реальной экономики. Не означает ли это, что фундаментальная наука может быть частично ущемлена?
― Конечно, наука в целом должна решать задачи экономики, но если в стране исчезнет фундаментальная наука, то не будет и новых технологий, инженерии и развития экономики. Важно понимать, что все технологические достижения, которыми мы сегодня пользуемся, ― это результат работы фундаментальной науки.
В этой области я всегда привожу пример открытия бозона Хиггса в 2012 г. Пока это важнейшее достижение науки XXI в. После того как бозон Хиггса был открыт, академик А.Н. Скринский, который в то время был директором Института ядерной физики СО РАН, поздравил с достижением тогдашнего директора CERN. Они были в дружеских отношениях. И директор Европейского центра ядерных исследований ответил, что это достижение во многом зависело от вклада российских ученых, в частности специалистов ИЯФ СО РАН. При открытии этой фундаментальной частицы было создано много новых технологий, и это хороший пример взаимосвязанности фундаментальной науки и развития новых технологий.
Великий выпускник НГУ академик В.Е. Захаров, который, к огромному сожалению, ушел из жизни 20 августа этого года, говорил, что с Россией в науке будет покончено, когда наши ученые перестанут понимать то, что написано в топовых научных журналах. Но мы пока все понимаем, и нам важно не потерять эти компетенции. НГУ в этой области ― один из ключевых вузов: он был специально создан для подготовки специализированных кадров с фундаментальным базовым образованием. И эти молодые ученые обязательно должны идти в фундаментальную науку.
Фото: Елена Либрик / «Научная Россия»
Фото: Елена Либрик / «Научная Россия»
― Именно фундаментальность российского образования последнее время оценивают как важный уровень качества, который необходимо сохранить при реформировании системы высшего образования. Каких результатов вы ждете от этой реформы?
― В нашем университете тоже много думают над различными моделями образования. В НГУ уже функционируют и развиваются несколько треков. Безусловно, магистральный трек ― исследовательский. Второй можно назвать инженерно-исследовательским: на основе базовой фундаментальной подготовки мы выпускаем инженеров, способных создавать новые продукты для экономики. И, конечно, мы не забываем об IT-технологиях: это подготовка специалистов, понимающих, как работать с искусственным интеллектом. Конечно, сегодня об этом не говорит только ленивый, но это очень серьезные технологии. В этом году мы создали Институт интеллектуальной робототехники, в котором будем готовить специалистов, способных выпускать продукты на основе технологий ИИ. Это молодой институт, но в него уже конкурс более 18 человек на бюджетное место.
― Этот институт будет решать задачи проекта «Цифровое будущее», который вы запустили в рамках программы «Приоритет 2030»?
― Да, именно так, у нас есть серьезные планы по развитию этого проекта, и на него возложены большие надежды. Особенно это связано со сложной геополитической ситуацией, в которой находится наша страна.
Важно понимать, что этот проект невозможно реализовать без хороших суперкомпьютерных мощностей, необходимых для глубокого машинного обучения. Поэтому одна из приоритетных задач университета ― создание суперкомпьютерного центра «Лаврентьев» на территории новосибирского Академгородка. К сожалению, сейчас доступ ко многим передовым технологиям для нас закрыт, поэтому проект в определенной степени перестраивается. Но это не меняет наши замыслы: это должен быть суперкомпьютер смешанной архитектуры, способный решать задачи глубокого машинного обучения. Для этого требуются мощные графические процессоры, с поставкой которых возникли определенные сложности.
― Несмотря на ограниченный доступ к технологиям, вы оставляете в планах запуск суперкомпьютерного центра в 2025 г.?
― Мы будем стараться. Но кроме желания требуются ресурсы, а хорошая вычислительная машина уровня хотя бы десяти терафлопс и стоит соответственно. Возник комплекс проблем, но будем их решать, потому что не имеем права отстать в этих компетенциях от передовых технологий.
― Участвуя в программе «Приоритет 2030», вы заявляли несколько крупных стратегических проектов. Какие работы идут в этой области?
― Сейчас мы оставили три проекта: «Цифровое будущее», о котором я говорил, «Радиационные технологии будущего» и «Научный инжиниринг».
В области радиационных технологий мы решаем большой блок задач по подготовке кадров для синхротронных и нейтронных исследований. У нас работает традиционная модель взаимодействия, в которой университет в консорциуме с крупнейшими институтами Сибирского отделения РАН выполняет определенные задачи. НГУ остается основным поставщиком кадров в этой области, особенно для строящегося Сибирского кольцевого источника фотонов (СКИФ). Такие специалисты востребованы в самых разных областях науки, и подготовить их под силу только нашему университету совместно с академическими институтами. У нас есть отстроенная технология подготовки и соответствующие компетенции.
В проекте «Радиационные технологии будущего» совместно с нашим крупнейшим партнером ― Институтом ядерной физики им. Г.И. Будкера РАН ― мы также разрабатываем технологию по излечению, казалось бы, неизлечимого заболевания: глиобластомы мозга. Это технология бор-нейтронозахватной терапии онкозаболеваний. В ИЯФ СО РАН создан компактный ускорительный источник нейтронов. За нами остаются задачи, связанные с доклиническими испытаниями на мелких и крупных животных. Этим занимается лаборатория В.В. Каныгина. В прошлом году закончились испытания на мелких животных — мышах и хомяках, сейчас идет работа с крупными — кошками и собаками.
Третье направление в области радиационных технологий ― ускорительная масс-спектрометрия. В Новосибирске есть единственный в России центр коллективного пользования по ускорительной масс-спектрометрии, в котором мы работаем совместно с Институтом ядерной физики СО РАН и Институтом археологии и этнографии СО РАН. В рамках этих компетенций у нас есть специалисты, способные не только работать на оборудовании, но и создавать свои приборы. В этом направлении мы видим серьезные перспективы. Сегодня радиоуглеродное датирование основано на изотопе углероде-14. С помощью этого метода можно определять возраст до 50 тыс. лет. В наших планах ― использовать изотоп бериллия и построить отечественный источник масс-спектрометрии, который позволит увеличить возраст датировки до 10 млн лет.
Проект «Научный инжиниринг» значим для импортозамещения и имплементации научных достижений в технологическую повестку. На базе этого проекта мы выиграли грант на создание Передовой инженерной школы в НГУ.
Мне часто задают вопрос: «Как вы трансформируете университет?» Такие проекты, которые в итоге приводят к перестройке образовательной системы и выливаются в определенную научную политику, и есть реальная трансформация. Исследования традиционно проводились в академических институтах Сибирского отделения РАН, но сегодня университет тоже должен быть самостоятельным актором исследовательского процесса в направлениях, где не хватает компетенций в окружающих нас институтах.
Фото: Елена Либрик / «Научная Россия»
― На существующий статус НГУ и перспективы его развития в значительной степени повлияло академическое окружение…
― Конечно, без такого соседства подобное развитие было бы невозможным. Но в этом и заключаются наши специфика, уникальность и отличие от других университетов России. Университет был создан в таком окружении, и нам действительно повезло родиться в экосистеме новосибирского Академгородка.
По большому счету, Академгородок ― это большой университет и пример того, насколько эффективно использовались деньги в стране. Сегодня построить аналогичную систему просто невозможно, несмотря на все попытки. А система показала свою невероятную эффективность: за 65 лет отсюда вышли 90 членов Российской академии наук. Мне кажется, что по соотношению вложенных средств и воспроизведенных научных кадров это самая эффективная модель.
Принципы организации научного центра достаточно просты. Основатель СО РАН М.А. Лаврентьев говорил, что главные фундаментальные дисциплины в научном центре должны быть представлены крупными учеными. В научном центре должен быть университет, в котором преподают эти ученые, а студенты университета работают в академических институтах на новейшем научном оборудовании. Наконец, необходима тесная связь университета и академических институтов с народным хозяйством. Это и есть тот самый треугольник Лаврентьева, с которого мы начинали разговор. И мы не будем отступать от этих базовых принципов.
Сегодня из 3 тыс. преподавателей университета 2,6 тыс. ― это совместители. Они находятся вне штата университета, приходят читать лекции, преподавать и потом уходят работать на основное место в академические институты, компании. Абсолютно точно, что их интерес преподавания в университете нематериальный. Их интерес ― в подготовке молодых специалистов, потому что ни Сибирское отделение не может существовать без университета, ни университет — без академических институтов.
Понятно, что со времен М.А. Лаврентьева произошли очень большие изменения, и Михаилу Алексеевичу в страшном сне не могло присниться, что народное хозяйство исчезнет в один момент. Но сегодня, на новом этапе развития, этот треугольник вновь должен начать функционировать.
― Последнее время замечаете повышенный интерес к формированию этой связи со стороны промышленности?
― Это показывает прошедшее мероприятие. Форум «Золотая долина» состоялся впервые, но интерес был очень большой. Аудитории, в которых специалисты общались по различным секциям, от космонавтики до питания и торговли, были наполнены, и удалось обсудить широкий спектр вопросов. У форума есть все шансы стать ежегодным мероприятием.