Специалисты Института археологии РАН исследовали фундаменты собора Бориса и Глеба – храма, который был построен в XII веке на территории Новгородского Детинца и утрачен в XVII веке, от которого остались лишь участки фундаментов и нижних частей стен, полностью скрытые под современной поверхностью земли. Археологи раскрыли фрагмент валунного фундамента, в основе которого находились дубовые лежни (толстый брус), скрепленные железными кольями и скобами между собой. Подобная технология, характерная для византийского строительства, встречается лишь в домонгольских каменных храмах на территории Средневековой Руси.
Новгородский детинец. Археологические работы возле церкви Андрея Стратилата. Источник: ИА РАН
«Церковь Бориса и Глеба в Новгородском детинце – одна из важнейших церковных построек средневекового Новгорода. Она исчезла с лица земли еще в XVII веке, но, к счастью, частично сохранила свои подземные конструкции, изучение которых дополнит наши знания о каменном зодчестве домонгольского периода Средневековой Руси. Использование в фундаменте дубовых лежней и сложная конструкция ленточного фундамента демонстрируют высокий уровень строительных технологий этого времени, тесно связанный с византийской традицией», – сказал руководитель Новгородского архитектурно-археологического отряда ИА РАН, член-корреспондент РАН Владимир Седов.
История собора
Сейчас о существовании каменной церкви Бориса и Глеба напоминает лишь маленький храм Андрея Стратилата, когда-то бывший ее приделом. Но в древнем Новгороде Борисоглебский собор был один из важнейших храмов, выделявшихся как своими размерами, так и значением для жителей Новгорода.
Первое упоминание в летописи о строительстве церкви Бориса и Глеба в Детинце относится к 1146 году. Летописец еще в XII веке писал, что здесь в первой половине XI столетия стоял деревянный Софийский собор, который сгорел и был выстроен в камне уже на другом месте. На пустом месте в 1167 году некто Сотко Сытинич построил каменный храм: «Въ лЂто 6675 … На ту же весну заложи Съдко Сытиниць церковь камяну святую мученику Бориса и ГлЂба, при князи Святосла†Ростиславици, при архiепископЂ Илiи». Примерно через 100 лет храм сгорел от удара молнии, был восстановлен, через 40 лет снова рухнул, но тут же был заложен вновь, еще через 100 лет сгорел во время пожара, уничтожившего часть застройки в Детинце, на Прусской улице и Людином конце, еще через 40 снова поставлен на старом месте. Последнее известие о храме зафиксировано в документе конца XVII века: «Церковь в прошлых в давных годех в раззорении и вся до основания разобрана».
Как полагал Валентин Лаврентьевич Янин, Борисоглебский храм обладал особым статусом для новгородцев. Именно с ним связаны два важных новгородских фольклорных текста: во-первых, строителем церкви новгородские летописи, включая древнейший Синодальный список, называют Сотко Сытинича, которого считают прообразом былинного Садко; во-вторых, именно в этом храме хранились перуновы палицы, которые сброшенный идол Перуна, проплывая по Волхову, забросил на новгородский мост, и которые были впоследствии сожжены митрополитом Никоном.
Храм Бориса и Глеба занимает важное место в истории Новгорода: он упоминается в «Уставе Ярослава о мостех» как церковь Прусской улицы. Прусская улица, на которой селились знатные новгородские бояре, была политическим центром Людина и Загородного концов. По мнению Валентина Лаврентьевича, Борисоглебская церковь также была тесно связана со сложившейся в XIII–XV веках местной традицией почитания князей Бориса и Глеба как воинов и заступников новгородской независимости. Предположительно церковь приобрела особый статус в структуре церковной и городской организации: она была вечевым храмом Людина и Загородного концов и Прусской улицы, а в XIV веке обрела значение второго после Софийского собора центрального храма города.
История раскопок
Первые раскопки храма в 1940–1941 годах провели новгородские археологи А.А. Строков и В.А. Богусевич. Их работы были прерваны из-за начавшейся войны, полные материалы раскопок опубликованы не были. Сохранившиеся документы не содержат данных о точном плане храма, и следующему поколению археологов пришлось начать раскопки фактически без опоры на какие-либо предшествующие исследования.
Первые разведочные раскопки рядом с церковью Андрея Стратилата Новгородский архитектурно-археологический отряд ИА РАН при поддержке Новгородского государственного музея-заповедника провел в 2008 году. Спустя десять лет археологи продолжили изучение памятника, «пристраивая» новые раскопы к уже изученным. Работы 2008–2020 годов проходили на участках, затронутых раскопками довоенного времени, и лишь в 2021 году экспедиция начала работы на участке, который ранее не исследовали.
Раскопки на этих участках позволили построить точный план храма и выявить технику его строительства. Археологи открыли фрагменты стен, основания лопаток, валунные фундаменты и обнаружили, что первый ряд стеновой кладки был сложен из белокаменных блоков и плинфы (домонгольского кирпича византийского образца) – такая кладка является одним из самых древних видов каменной кладки и в далекой перспективе восходит к строительной технике Древнего Рима.
Важным открытием стало обнаружение в раскрытых фрагментах церкви Бориса и Глеба ленточного валунного фундамента. Такой тип фундамента придавал зданию дополнительную прочность, скрепляя единой жесткой сеткой стены и столбы храма между собой и позволяя поднимать их на значительную высоту от земли.
Фрагмент валунного фундамента и деревянные лежни в его основании. Источник: ИА РАН
Раскопки сезона 2024: устройство валунного фундамента
В ходе раскопок 2024 года археологи раскрыли основания разобранной части фундамента и выявили его конструкцию. Были расчищены дубовые лежни – толстые деревянные брусы шириной 30-35 сантиметров. Они лежали в два-три ряда, образуя продольно-поперечные ленты, перекрывающие друг друга на пересечениях. Средневековые строители укладывали лежни на дно фундаментных рвов и засыпали их валунами, а сверху скрепляли эту конструкцию раствором. Таким образом создавалась армирующая кладка фундамента, которая обеспечивала одинаковую усадку по всему сооружению.
«Краткие сведения о системе деревянных лежней есть в отчетах о раскопках Строкова–Богусевича, но точных чертежей и фотографий, способных охарактеризовать их особенности, не сохранилось. Найденные конструкции – это первые материальные свидетельства их использования в кладке фундамента церкви Бориса и Глеба», – отметила ученый секретарь ИА РАН, кандидат искусствоведения Марина Вдовиченко.
Как пояснила ученый, подобная система использования деревянных лежней в основе ленточного фундамента характерна лишь для некоторой части каменных храмов домонгольского времени – так называемых княжеских соборов Новгорода. Она встречается в ряде новгородских церквей, например, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря, Рождественском соборе Антониева монастыря. Намного больше храмов с подобным фундаментом известны на территории Южной Руси: например, в 1947 году экспедиция под руководством Михаила Константиновича Каргера раскрыла фундаменты храма на усадьбе Художественного института в Киеве и проследила на дне фундаментных рвов систему деревянных лежней, скрепленных железными костылями. Аналогичный тип фундамента отмечен в соборе Михаила архангела в Переяславле, Большом храме Зарубского монастыря и при раскопках Михайловского Златоверхого собора одноименного монастыря (Киев).
«Наличие в Борисоглебском храме валунного фундамента с системой деревянных лежней однозначно говорит о том, что храм был построен высококвалифицированным зодчим, перенявшим мастерство либо у византийских мастеров старшего поколения, либо у их учеников. Это последний древнерусский домонгольский храм, построенный с использованием этой технологии. После монгольского нашествия этот строительный прием уже не используется – вероятно, старые мастера ушли и не успели передать секреты своего мастерства молодым», – пояснила Марина Вдовиченко.
Результаты радиоуглеродного анализа образцов из лежней, проведенного лабораторией изотопных исследований ЦКП «Геоэкология» кафедры геологии и геоэкологии факультета географии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, дали калиброванную дату от 1161 до 1175 года, что совпадает с летописной датировкой постройки храма: 1167–1173 годы. Эти же даты подтверждает дендрохронологический анализ, проведенный руководителем Центра археологических исследований Новгородского музея-заповедника О. А. Тарабардиной.
Кроме того, в 2024 году впервые на Борисоглебском раскопе специалисты Лаборатории «Технологии информационного моделирования» Новгородского государственного университета провели наземное лазерное сканирование. Технология, основанная на использовании лазерных сканеров, измеряющих координаты точек поверхности объекта с высокой скоростью, позволит создать виртуальную 3Д-модель всех сохранившихся под землей кладок храма.
«Применение лазерного сканирования в археологии упрощает и ускоряет процесс фиксации информации и значительно повышает достоверность и качество получаемых материалов. Будет создана трехмерная цифровая модель высокой точности, с погрешностью всего до двух миллиметров. Археологические работы закончатся, фундаменты будут засыпаны, а цифровая модель будет всегда доступна для исследований, причем работать с ней можно будет и дистанционно, из любой точки мира», – отметил заведующий лабораторией «Технологии информационного моделирования» НовГУ, кандидат технических наук Кирилл Вареник.
Информация и фото предоставлены пресс-службой Института археологии РАН
Источник фото: Институт археологии РАН