На Ближнем Востоке, а точнее, на границе между Израилем и Газой опять война. Этой теме посвящена беседа специального корреспондента «Интерфакса» Вячеслава Терехова с членом-корреспондентом РАН, руководителем «Центра ближневосточных исследований» ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова Ириной Звягельской.
Ирина Звягельская. Фото: Николай Мохначев / «Научная Россия»
Полувековой юбилей отметили новой войной!
– Ровно день в день, в пятидесятую годовщину так называемой войны Судного дня, (Судный день – один из самых почитаемых в Израиле религиозных праздников – ИФ), т.е. военного конфликта между коалицией арабских государств с одной стороны и государством Израиль с другой стороны, начался новый вооруженный конфликт. На этот раз между Израилем и боевиками ХАМАС (палестинское исламистское движение и правящая партия в секторе Газа – ИФ). Как утверждают представители ХАМАС, организация готовилась к этому нападению на Израиль почти два года.
– Я не знаю, два года они готовились или меньше, но в любом случае такая широкомасштабная операция требует очень серьезной подготовки: увеличения поставок оружия, планирования, постоянных тренировок. Иначе невозможно добиться столь высокого уровня продемонстрированной ими слаженности.
Самое удивительное и необъяснимое в этой ситуации – это отсутствие реакции израильских силовиков. Все это происходило в полностью контролируемом анклаве, где израильских агентов больше, чем «хамасовцев». Информация должна была поступать на регулярной основе.
Впервые с 1948 года палестинские боевики смогли прорваться собственно на территорию Израиля и вели бои на его территории, убивали людей (по израильским данным, количество погибших людей за эти дни войны составило почти тысяча человек – ИФ), брали заложников.
Где в это время были погранвойска? Где был южный округ? Где был командующий южного округа? Где была разведка?
Я думаю, все эти вопросы израильтяне еще зададут, просто сейчас не время. Но вот то, что действительно поражает всех сторонних наблюдателей, – это неготовность Израиля к отражению военной угрозы. Например, много говорилось, что на границе с Газой созданы сооружения, которые защитят всех от вторжения. Но они оказались «бумажными». Их просто перевернули бульдозерами в одном месте, а в других перелетали на парапланах…
– Как вы думаете, в чем же основная причина, почему ХАМАС готовился и решился пойти на такую широкомасштабную операцию? Ведь Израиль вкладывает много денег в экономику сектора Газа, бесплатно поставляет электроэнергию, питьевую воду, даже мусор оттуда вывозит! Вроде бы отношения должны развиваться позитивно. Возможно, эта помощь и смутила правительство Израиля?
– Все, что вы сказали, в принципе, верно. Я могу добавить к вашему перечню и тот факт, что власти увеличили количество разрешений на работу в Израиле, где есть рабочие места и зарплата в разы больше, чем в самом секторе. Да, это важно, но все же не это главное. То, что Израиль поставляет туда энергию, воду, продукты и так далее, происходит от того, что этот анклав находится в постоянной осаде. Он зависит от Израиля полностью, на 100%. Люди в Газе не могут свободно передвигаться. Они остаются в совершенно закрытом пространстве. Там страшная скученность, там бедность.
Все прекрасно понимали, что антиизраильские настроения, настроения отчаяния, желание что-то любыми способами изменить там были очень сильны. И все это знали, тем более в Израиле.
Вопрос же не только в электричестве, хотя это очень и очень важно. Вопрос в том, что эти люди фактически жили в тюрьме под открытым небом.
– А каких прав они лишены? Передвижения или каких-то еще более серьезных?
– Да практически всех. Потому что у них нет собственного государства, у них нет возможности получить нормальный паспорт, у них нет работы, они постоянно сталкиваются со все новыми ограничениями. Свою долю в это добавило и новое израильское правительство, созданное на основе коалиции правых сил. Члены правительства вели себя совершенно провокативно, поддерживали крайне радикально настроенных вооруженных израильских поселенцев. Некоторые требовали вообще запретить палестинцам Западного берега свободу передвижения, потому что они представляют угрозу для израильтян. А разве это не намеренная провокация, когда Итамар Бен-Гвир, министр национальной безопасности Израиля и лидер крайне правой религиозной партии «Оцма Йегудит», поднимается на Храмовую гору в Иерусалиме, где расположена третья святыня ислама, требуя снятия всех ограничений на посещения евреями этого места. (Есть соглашение о правилах посещения этого места – ИФ). Не раз вспыхивали столкновения с участием израильской полиции, врывавшейся в мечеть Аль-Акса.
За то небольшое время, которое это правительство находится у власти, оно внесло огромный вклад в обострение ситуации. Недаром «хамасовцы» назвали свое наступление «потоп Аль-Аксы», тем самым акцентировав религиозное измерение конфликта.
– Это провоцирует постоянные стычки.
– Ну, конечно. И придает и так сложному конфликту все более ценностное измерение. «Хамасовцы» воюют не просто против Израиля, а за ислам, за святыни.
Не допустить соглашения с Саудовской Аравией?
– Некоторые политологи, в том числе в Израиле, считают, что вторжение боевиков – это месть за попытку наладить отношения с Саудовской Аравией.
– Я бы не рассматривала это как месть. Но я думаю, что это было приурочено не только к 50-летию войны Судного дня, но и направлено на срыв готовящегося соглашения. Появились сообщения, что Саудовская Аравия и Израиль сближаются, что они могут в обозримом будущем нормализовать отношения. Более того, премьер Нетаньяху заявил, что палестинцы не будут иметь право вето над этим сближением. Все это могло подвигнуть ХАМАС действовать немедленно, чтобы сорвать возможные соглашения.
– Ясно, что эти события отрицательно повлияют на отношения в регионе, а в мире?
– В мире очень много конфликтов, причем достаточно острых, и помимо палестино-израильского. Просто палестино-израильский конфликт лишний раз продемонстрировал, что нельзя о нем забывать, что нельзя его маргинализировать, что он может эскалировать до самого ожесточенного военного противостояния.
Мне кажется, это единственный урок, который давно пора вынести. И он относится не только к глобальным державам, которые предлагали множество планов урегулирования, были коспонсорами этого процесса. Мне кажется, что этот вопрос обращен и к региональным державам, которые стали более независимыми, больше преследуют свои интересы, заинтересованы в стабильности. Они должны тоже сейчас активизироваться.
А с Россией?
– У нас есть отношения и с Израилем, и с палестинскими организациями. Это каким-то образом повлияет на наши отношения с ними сейчас? Будем ли мы вмешиваться и принимать какую-то сторону? Помимо уже известного предложения президента страны и заявления МИД РФ?
– Вы правы, что у нас есть выход на обе стороны. Причем, в отличие от очень многих мировых игроков, мы поддерживали определенный уровень отношений с ХАМАС тоже, хотя отвергали используемые им насильственные методы. Я не исключаю, что в сложившейся ситуации, если все-таки возникнет возможность ведения переговоров о перемирии, о прекращении огня, российская роль может оказаться востребованной.
Но все будет зависеть от развития ситуации и от возможной наземной операции израильских вооруженных сил.
– Да, они собираются проводить наземную операцию по уничтожению ХАМАС.
– Но кого они там уничтожат? Они уже не первый раз проводят наземные операции. Если они надеются, что смогут уничтожить руководство ХАМАС, то оно уже явно не там. Скученность населения огромная, бомбоубежищ, как в Израиле, нет, нет служб спасения, мало больниц. Будут бить по мирному населению. Это, конечно, страшная трагедия для всех.
Однозначного ответа нет!
– А какой выход вы видите?
– К сожалению, не могу вам ответить однозначно на этот вопрос.
– Все отвечают так, хотя предложений высказывается много.
– Думаю, что тот, кто вам сможет дать реальный ответ и назовет реально возможные шаги, должен получить две Нобелевских премии, даже не одну.
Дело все в том, что конфликт не вчера появился. Он очень затяжной и по мере своего существования пережил разные этапы – и прямые столкновения, и противостояние Израиля и всего арабского мира, и некоторую разрядку. Были Соглашения Осло. Была даже подписана Декларация о принципах, проведены выборы. В Газу вернулся Ясир Арафат. Все это привело к образованию Палестинской администрации. Однако все закончилось трагически (премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, инициатор переговоров, был убит еврейским экстремистом – ИФ), были неоднократные военные обострения обстановки. И ситуация с тех пор не меняется.
– Почему?
– Не меняется потому, что нет никакого движения к компромиссу. Израиль не собирается уходить со значительной части палестинских территорий и продолжает поселенческую деятельность. Молодые палестинцы в ответ радикализируются. Все меньше палестинцев верит в возможность решения проблемы на основе создания двух государств. Есть в палестинском движении линия, которая допускает существование одного государства, но с тем, чтобы палестинцы стали равноправными гражданами, что неприемлемо для Израиля. Нынешнее кровопролитие может отодвинуть на неопределенный срок попытки вернуться за стол переговоров. Слишком много крови будет пролито и слишком острой будет реакция со стороны и израильского, и палестинского общества.