Рассматриваемые в Думе законопроекты, касающиеся обстановки вокруг озера Байкал, вызвали бурную реакцию в общественных кругах. На эту тему специальный корреспондент «Интерфакса» Вячеслав Терехов беседовал с членом-корреспондентом РАН, научным руководителем Института водных проблем Виктором Даниловым-Данильяном.
Фото: Владимир Байкальский / ТАСС
Все возвращается на круги своя?
Корр.: В процессе подготовки к интервью я обратил внимание на то, что все материалы, касающиеся Байкала, опять, как и в недалеком прошлом, имели один лейтмотив: спасем Байкал. Все возвращается на круги своя?
Данилов-Данильян: Я думаю, что за последний месяц о Байкале говорили буквально каждый день, потому что Дума рассматривала законопроекты, в которых разрешаются сплошные рубки в рамках строительных проектов в центральной экологической зоне. Если Вы обратили внимание, то в сообщениях делался упор на то, что обсуждения проходили с нарушениями думского регламента. Все это вызвало очень сильный отклик общественности, как со стороны защитников Байкала, так и со стороны тех, кто говорит, что нужно не Байкал защищать, а тех, кто около него живет. Есть такой лозунг тоже. Но с моей точки зрения, если говорить о защите тех, кто живет на Байкале, то надо защищать именно Байкал. Это будет защита и тех, кто живет там, и их детей, и внуков!
Да, лозунг, призывающий к защите Байкала, звучал и в советские времена. Но тогда главным источником загрязнения был Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Лозунг, вернее, не сам лозунг, а общественное движение за защиту озера победило, и, к счастью, БЦБК закрыт. Сейчас вопрос стоит о том, каким образом ликвидировать накопленный экологический вред. И это очень серьезная задача, решает ее Федеральный экологический оператор. (Это организация, которая осуществляет деятельность по комплексному обращению с радиоактивными отходами. В том числе она является участником проекта «Сохранение озера Байкал». — ИФ)
Нельзя сказать, чтобы у этой организации был опыт проведения подобных работ, но стараются, хотя не все однозначно. Относительно того, как идут дела по ликвидации накопленного вреда, в научной среде есть разные мнения.
Корр.: И хотя в научной среде есть разные мнения о качестве работы этой «атомной» организации по борьбе с загрязнением Байкала, согласимся, что все-таки хорошо, что она над этим работает!
А мы вернемся к Байкалу. В чем сейчас причина, заставляющая опять бороться за его защиту?
Главное экологическое зло – туристы
Данилов-Данильян: Главное экологическое зло – это, конечно, поток туристов. По предварительным расчетам, в этом году здесь ожидают прибытия полутора миллионов человек. Но вся инфраструктура, которая имеется на Байкале для приема туристов, может обслужить, самое большее, тысяч 200 человек. Все остальные – просто безбожно загрязняют прибайкальскую территорию и сам Байкал.
Корр.: Я понимаю: количество бытового мусора от них явно оставляет желать лучшего. Убирать за собой мы, к сожалению, не привыкли. Но это беда не только наших людей. Тот, кто первый раз побывал в Риме (по своему опыту помню), не мог не обратить внимание на то, что поздно вечером этот Вечный Город выглядит как огромный мусоросборник. Но ранним утром он – блестит чистотой! Власти Рима не пожалели средств на создание управления (может быть, по-другому называется, не помню точно) по быстрому приведению города в порядок. Вот и все решение проблемы. Как в том анекдоте про заварку чая: не жалейте денег!
Данилов-Данильян: Согласен с Вами в том, что с бытовым мусором можно бороться и победить. Но не мусор главная беда Байкала. Самое опасное для него – бытовые стоки, неочищенные, абсолютно неочищенные, которые несут в себе, в частности, соединения фосфора, он содержится во всех моющих средствах. Должен отметить, что в наших моющих средствах фосфора содержится порядка 17%, хотя, скажем, в Европейском Союзе использование моющих средств, в которых больше 2% фосфора, вообще запрещено. А большинство реально используемых вовсе фосфора уже не содержат.
Не путать зеленых с сине-зелёными!
Корр.: Чем вреден фосфор?
Данилов-Данильян: Фосфор – главный загрязнитель, обусловливающий взрывное размножение спирогиры, так называется зеленая нитчатая водоросль. Только не путать ее с сине-зелеными! Это совсем другая водоросль, и по биологической систематике они так же удалены друг от друга, как, скажем, грибы от растений или животных.
Корр.: Но обе вредоносные?
Данилов-Данильян: Спирогира на Байкале ведет себя примерно так же, как сине-зеленые водоросли в европейских водохранилищах и реках, то есть она массово размножается, после чего и массово отмирает. Это огромное количество биомассы выбрасывается частично на берег, частично гниет на мелководьях и наносит очень серьезный ущерб, естественно, и самой прибрежной полосе, и тем более водной экосистеме.
Но что касается вреда, то сине-зеленые – токсичны, а зеленая спирогира в процессе жизнедеятельности не производит токсикантов, но при взрывном размножении гниет, при этом резко уменьшается концентрация растворенного кислорода, вода загрязняется, разрываются пищевые цепочки, нарушается равновесие экосистемы, она переходит в угнетенное состояние. Результат примерно тот же, что и в случае сине-зеленых. А чем обусловлена исключительная биологическая особенность Байкала? Вот именно – очень высокой концентрацией растворенного кислорода.
Конечно, сказать, что из-за «цветения» спирогиры портится вода в самом Байкале, – это очень сильное преувеличение, описываемые события происходят на мелководьях, но они играют чрезвычайно важную роль в экосистеме.
Корр.: По-моему, с этим бороться можно, опять-таки, путем создания в прибрежной зоне соответствующих условий. Ведь определяются же в культивированных лесах места, где устанавливается оборудование для роштиля, где можно мыть посуду и руки и где есть специальные сливы, куда идет этот «наш» фосфор. То есть этим надо заняться, просто надо не кричать караул, когда пожар, а тушить его, обеспечивая пожарников всем необходимым. Да, на это нужны деньги!
Надо создавать туристическую инфраструктуру
Данилов-Данильян: Конечно, это как раз и означает – создавать туристическую инфраструктуру, которая включает в себя прежде всего очистные сооружения для жидких бытовых отходов. Естественно, это и дорого, и не очень быстро. Но при любом уровне развития инфраструктуры поток туристов должен этому уровню соответствовать, быть ограничен возможностями их цивилизованного обслуживания. И этот поток может быть наращиваемым только по мере развития инфраструктуры, ее расширения.
Корр.: А как ограничить?
Данилов-Данильян: А вот как ограничить – это видно будет. Надо сделать хотя бы первые шаги. Но то, что делается сейчас, когда пропускная способность инфраструктуры превышена, кто говорит – в семь, кто говорит – в десять раз, а кто говорит – и еще больше, поскольку даже те очистные сооружения, которые есть, нередко работают совершенно никудышно. Так что тут вопрос, конечно, не очень близкого будущего, и сейчас самое главное – ограничение любой ценой этого потока. Просто любой ценой. То, что происходит, иначе как вытаптыванием и загаживанием Прибайкалья не назовешь. Это именно уничтожение экосистем Прибайкалья и самого Байкала.
Само собой разумеется, что развиваться эта инфраструктура должна, никто с этим не спорит. Пока еще потенциал для ее развития имеется. Но происходит это крайне медленно и не очень качественно, а туристы ломятся совершенно без ограничений. Сейчас ограничили концентрацию фосфора в используемых там моющих средствах пятью процентами, и концентрацию туристов тоже надо ограничить!
Воды Ледовитого океана доходят до Байкала?
Корр.: Оставим береговые проблемы. Все явно сводится к необходимости средств и к тому, что хаос там должен быть регулируемым. Надо только захотеть.
Теперь о самом Байкале. Известно, что он отличается холодной водой и пресноводностью. Почему вода в озере холодная?
Но, прежде чем Вы ответите на этот вопрос, – немного мистики.
Когда я был на Байкале, мне сказали, что если отплыть как можно дальше, то можно увидеть в ясную погоду огромную воронку, которая аж до верха почти доходит. Есть такая легенда, согласно которой, это не простая воронка, а сообщение с водами Северного Ледовитого океана – то ли воды океана в Байкал, то ли Байкал в океан. Потому вода в озере такая холодная.
Данилов-Данильян: Нет, конечно, ничего такого там нет. Дно Байкала довольно хорошо изучено, в том числе глубоководными батискафами. А что касается воронки, то там не только воронку можно увидеть, там еще непонятные круги образуются в ледяном покрове, между прочим.
Корр.: Это когда он замерзает?
Данилов-Данильян: Да. И как иногда на полях, например, сельскохозяйственных – таких фотографий огромное количество – образуются совершенно правильные круги, хотя никто там ничего не закруглял. Вот так и в байкальском льду. Совсем недавно начали заниматься этим вопросом. И это явление объясняется, скорее всего, гидродинамикой. Весьма вероятно, что эти круги образуются там, где сильные неровности дна, в частности, возвышения. По-видимому, встречая такие препятствия, течение образует вихри, под их воздействием и возникают таинственные круги, без всякой мистики, совершенно естественным путем.
Почему байкальские рыбы жить могут только там?
Корр.: Тогда следующий вопрос о Байкале: Почему из 61 вида проживающих в Байкале рыб – половина имеют байкальское происхождение и обитают только там?
Данилов-Данильян: А с остальными животными – их в Байкале более 2 тысяч видов – еще удивительнее: среди них эндемиков больше 80%! Почему так получилось? В силу целого комплекса причин. Байкал имеет исключительные абиотические условия. Бывают биотические – то, что связано с жизнью, а бывают абиотические – то, что определено, так сказать, нежизненными структурами – климатом, рельефом, геологией и минералогией и пр. («так сказать» – потому что на самом деле при современном состоянии планеты Земля все эти структуры сформированы при участии живых организмов прошлых и нынешней эпох).
Какие там абиотические условия? Прежде всего, исключительно высокая концентрация растворенного кислорода. Это обусловлено тем, что температура этого огромного озера довольно низкая. Она никогда не превышает 12 градусов по Цельсию, даже в поверхностных слоях (кроме все тех же мелководий). А растворимость газов в воде увеличивается с падением температуры. Таким образом, чем холоднее вода, тем больше кислорода она может растворить. Уход газов из воды под воздействием повышения температуры можно ежедневно наблюдать дома.
Корр.: Это интересно?!
Данилов-Данильян: Если вы греете в чайнике воду, то видите, что перед закипанием вода мутнеет – это мельчайшие пузырьки выходящих из нее растворенных газов, включая кислород. Соответственно, при понижении температуры – наоборот, происходит как бы сток кислорода из атмосферы в воду. Кроме того, тот кислород, который образуется при фотосинтезе водной растительностью, тем лучше удерживается в воде, чем она холоднее. И потому в Байкале его концентрация значительно выше, чем в более теплых водных объектах. Но дело тут не только в холодном климате, но и в огромной массе байкальской воды: понятно, что чем больше воды, тем больше энергии нужно, чтобы ее согреть. А тут согревать надо 23 триллиона тонн!
Это создает весьма специфические условия, к которым приспособились байкальские эндемики. Соответственно, вся эволюция тех, кто заселял Байкал с времен его формирования, шла, как и полагается в эволюционном процессе, по пути адаптации к этим условиям. А приспособление в широком смысле – это не только «как бы выжить», но и как эффективнее использовать то, что есть. А то, что там есть, – это рекордное количество растворенного кислорода, это огромный ресурс для развития жизни.
Корр.: Закон жизни: не выживать, а жить!
Байкал сам себя чистит!
Данилов-Данильян: Да, можно и так резюмировать. У Байкала есть еще одно своеобразие: байкальская гидродинамика. Исключительная чистота воды в Байкале обусловлена не только деятельностью биоты (от греческого слова – жизнь, т.е. исторически сложившееся в определенном месте и в определенных условиях сообщество живых организмов. В состав биоты входят растения, животные, грибы, бактерии и т.д. – ИФ). Она обусловлена также особой гидродинамикой.
Корр.: Поясните, как влияет гидродинамика на чистоту воды.
Данилов-Данильян: Примерно половину всего притока воды в Байкал несет река Селенга. Воды ее, по сравнению с Байкалом, чистыми назвать отнюдь нельзя. Но при впадении Селенги в озеро вся загрязненная муть сразу уходит в глубинные слои – так устроена гидродинамическая система байкальских течений. И это несмотря на то, что вода Селенги теплее! А в глубинных водах в работу включается биота! Она-то и перерабатывает почти весь принесенный Селенгой материал. Вот что способствует поддержанию чистоты вод в Байкале.
Корр.: То есть он сам себя чистит?!
Данилов-Данильян: Да, он сам себя чистит. Работает уникальная байкальская биогидродинамическая машина водоочистки. Он сам себя чистит – Вы совершенно правильно заметили.
Корр.: Из всего сказанного можно сделать, по-моему, только один вывод: в районе Байкала идет борьба человека с природой!
Данилов-Данильян: И не дай Бог, чтобы он победил!