Шутка – важная часть человеческого взаимодействия, которая опирается на социальный интеллект, способность предвидеть будущие действия, а также умение распознавать и ценить нарушение чужих ожиданий. Дразнилки имеют много общего с шутками, и игривые дразнилки можно рассматривать как когнитивный предшественник юмора.
Первые формы игры у людей появляются еще до того, как младенцы произносят первые слова, уже в возрасте 8 месяцев. Самые ранние формы – это повторяющиеся провокации, часто связанные с удивлением. Младенцы дразнят своих родителей, предлагая и отбирая предметы, нарушая правила (так называемое провокационное несоблюдение) и мешая другим.
В исследовании, опубликованном в Proceedings of the Royal Society B, ученые сообщают о доказательствах игривого дразнения у 4 видов человекообразных обезьян: орангутанов, шимпанзе, бонобо и горилл, сообщает научно-исследовательская организация The Max Planck Society. «Обезьяны – отличные кандидаты на игривое поддразнивание, поскольку они тесно связаны с нами, участвуют в социальных играх, демонстрируют смех и относительно хорошо понимают ожидания других», – говорит Изабель Лаумер, первый автор исследования.
Команда проанализировала спонтанные социальные взаимодействия, которые выглядели как игривые, слегка дразнящие или провокационные. Во время игр ученые наблюдали за действиями дразнителя, его телодвижениями, выражением лица, а также за тем, как реагировали объекты шуток. Они также оценивали намеренность, ища доказательства того, что поведение было направлено на конкретную цель, продолжалось или усиливалось, и что дразнильщики ждали ответа от цели.
Исследователи обнаружили, что орангутаны, шимпанзе, бонобо и гориллы используют намеренно провокационное поведение, часто сопровождающееся признаками игры. Они выделили 18 различных видов дразнящего поведения. Многие из них использовались для того, чтобы спровоцировать ответную реакцию или, по крайней мере, привлечь внимание объекта. «Обычно дразнильщики неоднократно размахивали какой-либо частью тела или предметом в центре поля зрения объекта, ударяли или тыкали в него, пристально смотрели в лицо, нарушали его движения, дергали за волосы или совершали другие действия, которые было крайне сложно игнорировать», – объясняет старший автор исследования Эрика Картмилл.
Хотя шутки принимали различные формы, авторы отмечают, что они отличаются от игры по нескольким признакам: являются односторонними; животные редко используют игровые сигналы, такие как «игровое лицо» примата, похожее на то, что мы называем улыбкой, или жесты, которые сигнализируют о намерении играть.
Шутки в основном происходили, когда обезьяны были расслаблены, и имели сходство с поведением людей. «Подобно дразнилкам у детей, игривые дразнилки обезьян включают в себя одностороннюю провокацию, ожидание ответа, когда дразнящий смотрит на лицо объекта непосредственно после дразнящего действия, повторение и элементы неожиданности», – объясняет Лаумер.
С эволюционной точки зрения наличие игривого поддразнивания у человекообразных обезьян и его сходство с подшучиванием у человеческих младенцев говорит о том, что шутка и ее когнитивные предпосылки могли существовать у нашего последнего общего предка, по крайней мере, 13 миллионов лет назад.
Ученые надеются, что исследование вдохновит других на изучение юмора у иных видов, чтобы лучше понять эволюцию этого многогранного поведения. Мы также надеемся, что это исследование повысит осведомленность о сходстве с нашими ближайшими родственниками и о важности защиты животных, находящихся под угрозой исчезновения.
[Фото: BOS Foundation BPI]