Чуть больше месяца назад Персеверанс успешно приземлился на Марсе. С тех пор команды заняты проверкой инструментов марсохода. Сейчас ученые готовятся к следующему большому шагу в миссии: лётное мастерство. Как только этот полет будет завершен, Персеверанс серьезно погрузится в свою научную работу по поиску следов прошлой жизни. И если НАСА сосредоточилось на Марсе в попытке ответить на этот экзистенциальный вопрос: «одиноки ли мы во Вселенной?», На, то есть веские причины.
В ранней истории Солнечной системы Земля и Марс были удивительно похожи. Четыре с половиной миллиарда лет назад две планеты пузырились от магмы, а затем охлаждались в каменистые корки, заполненные водой и геологической активностью.
В то время как на Земле химия уступила место биологии, Марс был столь же дружелюбной средой. Жидкая вода протекала по его поверхности, защищенная магнитным полем, созданным ядром планеты. С другой стороны, марсианские вулканы извергали в атмосферу парниковые газы, покрывая планету одеялом тепла.
Сегодня Марс выглядит совсем по-другому, очень холодно и очень сухо. Тем не менее эта негостеприимная пустыня кажется идеальным местом для обнаружения следов жизни, по словам доктора Сары Джонсон из Джорджтаунского университета, которая работала в группах марсоходов NASA Opportunity, Spirit и Curiosity.
Еще в 2017 году Сара Джонсон присоединилась со своей командой к станции Мак-Мердо в Антарктиде, установленной на склонах горы Борей. Вы найдете его в хребте Олимп, продуваемом ветрами горном хребте, в основном свободном ото льда. Вместо этого: ил, песок и камни. Его вершина — одно из самых марсианских мест на нашей планете.
Когда команда пересекала это пустынное пространство, доктор Джонсон заметил место, где земля казалась светлее. «Там, под нетронутым слоем пепла, были сохранившиеся останки другого мира. 14 миллионов лет назад, до того как Антарктида превратилась в полярную пустошь, здесь было озеро. Тысячи лет он занимал то место, где стояла я, прямо под подошвами моих ботинок«, — написала она.
Затем Сара Джонсон надела костюм и стерильные перчатки, чтобы взять образцы, которые подозрительно выглядели как «кусты человеческих волос». Вернувшись в лабораторию станции МакМердо, она открыла маленькую стерильную трубку, чтобы вставить эти реликвии из прошлого, позаботившись об изоляции одной из этих нитей материала, чтобы поместить ее в пустую чашку Петри.
А потом…. сюрприз! «Когда я добавил каплю воды, образец быстро начал регидрировать». Практически все растения и животные, которые когда-то обитали в глубине Антарктики, исчезли, но там, на ладони, я мог видеть крошечные листья древних бриофитов.
Очарованная, Сара Джонсон поместила образец под микроскоп. «Глубина и детали были необыкновенны, подчеркивая красоту этих организмов, которые прожили свою жизнь на совершенно другом континенте«.
Если жизнь существует на Марсе, то она может быть прямо «под нашими ногами».
Нигде на Земле эти образцы не были бы так прекрасно сохранены, как в Антарктиде, заперты в глубокой сухой заморозке. В тропической или умеренной среде углеродные связи быстро бы разрушились. Подобно тому, как тепло и вода могут позволить жизни расцвести, так и эти два фактора способствуют ее распаду и дезинтеграции.
Таким образом, этот опыт возвращает нас в то холодное, сухое и неизменное место, которое является кратером Езеро. Конечно, Персеверанс вряд ли наткнется на такую сложную форму жизни, как мохообразный, но он может выделить следы древней микробной экосистемы.
На Земле эти остатки жизни были бы давно захоронены из-за тектоники плит, но на планете Марс их нет. Если жизнь здесь когда-либо процветала и оставила свой след, то она могла быть прямо под его колесами.