В новом интервью глава «Роскосмоса» Юрий Борисов представил ряд неожиданных заявлений. Наиболее заметной является концепция возвращения России на мировой рынок космических запусков в 2020-х годах благодаря использованию многоразовых и более экономичных носителей. Кроме того, впервые на уровне руководства ведомства было открыто признано использование опыта и некоторых подходов, разработанных Илоном Маском.
По словам главы космического ведомства, Россия планирует пилотируемые полеты на Луну лишь после разработки сверхтяжелого носителя, который позволит создать лунную станцию. Однако, так как конкретных сроков по сверхтяжелому носителю Юрий Борисов не назвал, ясно, что такие полеты пока рассматривают как дело не очень определенного будущего.
Судя по интервью, начало работ по созданию сверхтяжелой ракеты в ведомстве запланировано на период после завершения предыдущего этапа «Амура-СПГ» — перспективного носителя среднего (и, возможно, в будущем тяжелого) класса. Он значительно выделится на фоне существующих ракет «Роскосмоса», поскольку в качестве топлива используется сжиженный природный газ, подобно Starship, и, аналогично носителям SpaceX, обладает множеством двигателей на первой ступени. Это обусловлено тем, что ракетные двигатели неэффективны при низкой тяге, а для посадки многоразовой ступени требуется минимальная тяга (пустая ступень имеет небольшой вес). Следовательно, концептуально «Амур-СПГ» представляет собой нечто вроде Falcon 9, только на метане.
«В случае успеха этой разработки мы рассчитываем на ее масштабирование и применение конструктивных решений, реализованных в данной ракете, при создании сверхтяжелого носителя», – отметил Юрий Борисов. Что касается сроков завершения строительства «Амур-СПГ», по его словам, они приходятся на 2028 год, таким образом, выпуск сверхтяжелой ракеты-носителя в этом десятилетии не планируется.
Позиция руководителя «Роскосмоса» относительно текущих ракетных систем вызывает заметный оптимизм. Он справедливо указал на необходимость замены ракеты Р-7 («Семерка»), которая сейчас эксплуатируется под названием «Союз» различных модификаций, и отметил, что для этой цели предназначен «Амур-СПГ». Руководитель ведомства не рассматривает «Ангару» как носитель для будущих проектов, называя ее устаревшей разработкой. Это важный шаг вперед, поскольку ранее отмечал Naked Science считает, что ракета «Ангара» не соответствует современным требованиям и чем скорее «Роскосмос» откажется от этой концепции, тем лучше.
Борисов в контексте ядерных программ «Роскосмоса» обозначил лишь «ядерную космическую энергетику», которая может подразумевать как реактор для ядерной двигательной установки, так и реактор для лунной базы. В настоящее время работы над ядерной двигательной установкой находятся преимущественно на стадии проектирования. При этом, «Роскосмос» разрабатывал ее изначально не для пилотируемых полетов, поскольку для их обеспечения такие установки слишком слабы.
Позитивным моментом является и то, что впервые на столь высоком уровне признается сознательное использование решений, разработанных компанией SpaceX. Борисов отметил, что при создании стартовой площадки для ракеты «Амур-СПГ» на космодроме Восточный применяются методики Илона Маска, направленные на существенное снижение затрат и ускорение процесса строительства.
Вызывают удивление и некоторые утверждения: «Надеюсь, что к 2028-2029 годам нам удастся обновить парк носимых ракет и вернуть себе лидирующие позиции на мировом рынке ракетно-космических услуг».
Ракета «Амур-СПГ», при условии эффективной реализации концепции многоразового использования, вероятно, обойдется дешевле любой предыдущей российской ракеты. Однако, очевидно, что стоимость выведения одного килограмма полезной нагрузки на ней будет выше, чем у Starship, поскольку планируется, что Starship будет полностью многоразовым (в отличие от «Амур-СПГ», где многоразовость, вероятно, распространяется только на первую ступень). Кроме того, Starship значительно больше по размерам, и, как правило, чем больше космический носитель, тем выше стоимость его выведения на килограмм полезной нагрузки.
Понять, каким образом удастся вернуться на мировой рынок ракетных запусков в 2028 году, особенно учитывая, что к тому времени Starship, вероятно, уже будет активно использоваться, — чрезвычайно затруднительно.