В соответствии с действующими международными договорами о космосе, ядерный реактор, расположенный на другом небесном теле, вынудит другие государства избегать его, что де-факто позволит стране, управляющей этим реактором, контролировать соответствующий участок территории. Несмотря на то, что это не является претензией на территорию в привычном понимании, это представляет собой эффективный механизм контроля, своего рода «сфера влияния» за пределами Земли. Такой подход будет особенно актуален в районах, где расположены ценные ресурсы.
Освоение Луны и Марса сопряжено с одной из самых сложных задач — добычей энергии. Хотя солнечные батареи способны генерировать значительное количество энергии, их работа не является постоянной. Так, на Луне, где лунная ночь длится 14 земных суток, необходимо запасать электроэнергию, полученную от фотоэлементов, в крупных и тяжелых аккумуляторах. При этом наиболее перспективные районы, богатые водяным льдом, находятся в кратерах, находящихся в вечной тени у полюсов. Однако по мере приближения к полюсу использование солнечного света становится затруднительным из-за его низкого угла падения.
Некоторые лунные «пики вечного света» освещаются в течение 90 процентов времени в году. Однако, возникает иная существенная сложность: эти склоны обладают значительной крутизной, что представляет трудность даже для альпинистов на Земле. Существующие скафандры настолько ограничивают подвижность, что установка солнечных батарей в таких условиях будет под вопросом.
Атомные реакторы давно являются перспективным решением для обеспечения энергией лунных и марсианских баз. В отличие от солнечных батарей, требующих обширных площадей, реактор можно разместить практически в любом месте благодаря его компактности и отсутствию необходимости в батареях. Наибольшая эффективность достигается в областях с минимальными температурами и недостаточным освещением, где металлические радиаторы способны эффективно рассеивать тепло. Таким образом, оптимальными условиями эксплуатации являются кратеры вечной тени с температурой минус 190 градусов Цельсия и ниже, а также глубокие долины на Марсе, где потребность в энергии наиболее высока.
Теперь в статье для The Conversation юрист Мишель Хэнлон (Michelle Hanlon) из Миссурийского университета, специализирующаяся на космическом праве, остановилась на еще одном преимуществе, который дает ядерный реактор на другом небесном теле.
«Если государство — участник договора располагает информацией, указывающей на то, что деятельность или эксперимент, запланированные этим государством или его гражданами, могут создать потенциально опасные помехи в работе других государств — участников договора, то оно обязано провести соответствующие международные консультации до начала такой деятельности или эксперимента», — говорится в статье IX Договора о космосе от 1967 года.
Хэнлон интерпретирует этот фрагмент, переводя его с юридического языка на понятный всем: если какая-либо страна установит реактор на Луне, другие должны будут обходить его стороной – и юридически, и фактически. Это критически важно, поскольку действующие соглашения запрещают претензии на космические территории. Однако зона, требующая согласования с другим государством перед входом, по своей сути будет напоминать территорию государства, как это понимается на Земле.
Работа ядерного реактора в космических условиях диктует необходимость использования систем охлаждения. В случае их повреждения активная зона реактора может перегреться, что приведет к его автоматической остановке. Возможность повторного запуска реактора в космической среде пока не определена, поскольку ранее подобных ситуаций не возникало. Ядерные реакторы, запущенные Советским Союзом в космос, всегда функционировали только на орбите и не размещались на других небесных телах.
Это открывает значительные возможности для введения ограничений на расстояние до чужого ядерного реактора. Особенно учитывая, что даже пыль от стандартного лунного ровера, подобного тем, что использовали американские астронавты пятьдесят лет назад, способна разлетаться на десятки и сотни метров от аппарата, и ее удаление с радиаторов охлаждения будет представлять серьезную проблему.
Юрист обратила внимание на еще один аспект: статья IX не содержит подробного описания ограничений, касающихся ядерных реакторов. Следовательно, первым доставивший и активировавший реактор на Селене, установит правовые нормы и правила, создав тем самым прецедент.
Это меняет перспективу планов США и Китая по созданию ядерного реактора на Луне к началу 2030-х годов. Ранее в этом году о подобных проектах сообщало и NASA (« к 2030 году») и КНР (видимо, до 2035 года). Российская сторона также предполагает участвовать, доставив туда собственный реактор на китайских кораблях, поскольку своих с нужными возможностями для Луны у нее в обозримом будущем (как минимум до середины 2030-х) не будет.
С точки зрения технологий, первыми людьми, высаженными на Луне в XXI веке, вероятно, станут представители США, поскольку их корабль для этих целей (Starship) уже прошел значительную стадию разработки. Китай пока не поднимал аппараты подобного типа выше линии Кармана, а разрабатываемые им космические корабли относительно малы и не позволяют с уверенностью говорить о возможности доставки реактора на другую планету.
Тезисы Хэнлона применимы и к Марсу. Там также имеется важный ресурс (водный лед, находящийся под поверхностью), который в местных условиях значительно ценнее, чем лунный лед. Это связано с тем, что формула Циолковского практически не предусматривает возможность регулярных возвращений людей с Марса без использования топлива, полученного из местных ресурсов.
Используя углекислый газ из марсианской атмосферы и кислород с водородом, полученными из местного водного льда, возможно производство жидкого метана и кислорода, необходимых для заправки Starship и аналогичных китайских аппаратов. Однако, места, где водный лед расположен близко к поверхности, пока немногочисленны. Размещение реактора вблизи такой локации позволит создать законное преимущество, которое ограничит возможность других стран и компаний в использовании подобных источников водного льда.