Изначально наши предки представляли собой бактерии. Затем они превратились в рыб, после чего стали рыбами, имеющими ноги. Далее последовала стадия, которую принято называть «ящерицами», затем — «мышами» и «белками». После этого эволюция приобрела ускорение. Как развивались наши предки, начиная с древних рыб? Предлагаем вашему вниманию рассказ об этом.
Пикайя: вначале была хорда
Ланцетники – водные организмы, по внешнему виду напоминающие нечто среднее между червем и мальком. В китайской кухне их жарят, а биологи используют для научных исследований, в том числе для написания диссертаций и проверки знаний студентов на экзаменах. Как гласит известная поговорка, прогресс достигается благодаря усилиям тех, кто испытывает трудности. Страдания ланцетников не напрасны: на их примере исследователи раскрывают секреты эволюционных связей между примитивными хордовыми и позвоночными.
Хорда – это длинный, эластичный тяж, проходящий вдоль спины. Это очень простое и древнее образование. Только такие существа, как ланцетники или миноги, которых в зоологии называют низшими, сохранили его в своем организме. И действительно, они практически не изменились со времен нашей общей хордовой прародительницы. Эту прародительницу звали пикайя – это существо, похожее на ланцетника, но более близкое к общему предку всех хордовых.
Пикайя жила 530 миллионов лет назад в океане, расположенном на территории современной Канады, обитало существо. Его размеры были скромными: от 1,5 до шести сантиметров, в среднем – четыре сантиметра. Тело у этого существа имело вытянутую форму и было сплющено с боков, а голова была небольшой и нечеткой, с двумя щупальцами, напоминающими рожки улитки. Предположительно, эти щупальца служили органами осязания.
У задней части головы располагались придатки, которые ученые интерпретируют как необычную структуру — наружные жабры. Наиболее примечательным элементом являлся плотный продольный тяж, идущий вдоль спины и известный как «спинной орган». Под этим органом находились хорда, а сам тяж выполнял роль её заменителя.
Сохранилось лишь незначительное количество окаменелостей всех вымерших животных, поэтому вероятность обнаружения непосредственного предка человека (или любого другого живого организма) крайне мала. Исследователи находят лишь очень близких родственников, которые ошибочно принимают за «переходную форму» и считают далекими предками. Таким образом, пикайя – лишь вероятный кандидат на роль прародительницы, существо, скорее всего, очень похожее на нее.
У пикайи также присутствовала нервная трубка — это были зачатки нервной системы. Однако, настоящий вид уже обладал жабрами и глазами — Haikouichthys ercaicunensis, это существо населяло территорию современного Китая около 530-535 миллионов лет назад. Однако, предполагается, что первые фоторецепторы, являющиеся прототипами будущих глаз, могли появиться ещё в докембрийский период у организмов эдиакарского периода.
Как это связано с человеком? Почти так же напрямую, как наш позвоночник. Раньше хорда выполняла у предков человека функцию опоры тела. И продолжала бы выполнять ее, если бы не возникла необходимость в более жестком позвоночнике. Хордовые оказались успешными участниками эволюционного процесса: им не требовалось избавляться от панциря, как это делали предки членистоногих (следовательно, они не становились такими уязвимыми во время линьки), и, вероятно, они были немного проворнее при столкновении с хищником, чем «мягкотелое» существо».
Им оставалось только развиваться и увеличиваться в размерах. Соответственно, им требовался новый метаболизм, в котором ключевую роль играют кальций и фосфор. Однако эти ресурсы были ограничены, поэтому необходимо было не только получать их, но и накапливать. И хордовые начали запасать эти вещества. Кальций и фосфор стали участвовать в формировании в их организмах подобие первых зубов (которые, к слову, могли использоваться для захвата добычи) и хрящей, окружавших их хорду. Так возник хрящевой позвоночник, а затем и костный.
Куда же делась хорда? Она не исчезла, а присутствует и у нас. Мы, как и пикайи в кембрийском океане, плещемся в материнской утробе. Увы! В эту идиллическую пору нам приходится навсегда покончить с прошлым — наша хорда, как и у морских праотцов, постепенно атрофируется, а вокруг нее оформляется позвоночник. Впрочем, не нужно ностальгировать.
Некоторая часть хорды сохраняется. Это станет очевидным при повреждении спины. Вас постигнет внутренняя боль — остатки хорды, желеобразное вещество, которое может вырваться из позвоночного диска, вызывая сильную боль. Нельзя пренебрегать одним из древнейших элементов нашего организма — позвоночником.
Арандаспис, латимерия и тиктаалик: необычная структура скелета и плавники, выполняющие функцию ног
Арандаспиды представляют собой промежуточное звено между пикаей и рыбой. Эти создания могли достигать 35 сантиметров в длину, хотя в среднем их размер составлял 12-14 сантиметров. Они считаются одними из древнейших позвоночных, обладающих минерализованным скелетом. Их окаменелости были обнаружены в Австралии, Южной Америке и на Аравийском полуострове и относятся к периоду 470-480 миллионов лет. Арандаспиды больше походили на рыб, чем на их червеобразных предшественников, но имели только один плавник — хвостовой.
На их головах был «кокошник»-панцирь, образованный множеством чешуек и переходящий на спину. Небольшой и тонкий панцирный щит защищал голову с брюшной стороны, в то время как хвост оставался гибким, позволяя им спасаться от опасных хищников. Среди них были наутилоиды, некоторые виды которых вместе со своей раковиной могли вырастать до 9,5 метров в длину.
У арандаспида насчитывалось десять пар жаберных мешков, отверстия которых были обращены наружу и располагались между небольшими многоугольными пластинами. Эти пластинки также были видны на нижней стороне рта. Именно они являлись предшественниками зубов. Однако, собственных челюстей у арандаспида не было. Его ротовая полость была устроена аналогично современным речным миногам (тоже весьма примитивным существам, обитавшим в ту эпоху): круглое отверстие, которое втягивало со дна все подряд.
У этой недорыбины уже сформировались глаза и ноздри, расположенные между ними. Экзоскелет арандасписов был развит достаточно сильно, в то время как эндоскелет (внутренний) либо отсутствовал вовсе, либо был слабо развит. Следовательно, эти существа, подобно консервам, обладали лишь внешней защитной оболочкой, а их внутренняя структура была мягкой, как у насекомых и моллюсков.
Это произошло в жаркий летний день 22 декабря 1938 года у берегов Южной Африки, омываемых Индийским океаном. Рыбаки из компании «Ирвин и Джонсон» извлекли из своих сетей странное морское существо. Оно имело вес 57,5 килограмма, длину 1,5 метра, имело синеватый оттенок и злобно щелкало челюстями. Это было нечто среднее между рыбой и неизвестным науке животным. Существо было покрыто крупной и очень прочной чешуей и… имело ноги. Точнее, их зачатки. Всего — семь штук, включая конечности на спине и в области головы. На концах этих «ног» располагались плавники. В целом, это существо оказалось поистине удивительным.
Прибыв на место происшествия, сотрудница Ист-Лондонского музея (ЮАР) Марджори Кортенэ-Латимер с трудом убедила водителя погрузить существо в такси (из-за африканской жары рыба начала портиться) и доставить его в музей. Теперь необходимо было решить, что делать с этим «ктулху» и как его сохранить. С этим вопросом женщина обратилась к председателю музея Брюс-Бейсу, но тот лишь усмехнулся: «Вам все неприятные сюрпризы кажутся чудесами». Тем не менее, изготовление чучела было разрешено. А Кортенэ-Латимер в это время отправила письмо знакомому ихтиологу Джеймсу Смиту, и тот сразу почувствовал, что происходит что-то странное (как впоследствии оказалось, не зря): на рисунке было изображено животное, вымершее 70 миллионов лет назад!
Целакант — это не просто вымершая рыба, а, по мнению ученых, ранняя переходная форма, связывающая рыб и земноводных, относящаяся к лопастеперым рыбам. Ярким примером этой «переходности» служат его конечности, точнее, зачатки этих конечностей. Эти отростки, увенчанные плавниками, впоследствии эволюционируют в наши руки и ноги. Благодаря подобным плавникам, превратившимся в ноги, потомки целакантов смогут покидать водную среду и адаптироваться к жизни на суше.
Рыбе присвоили название латимерия в честь мисс Латимер. Второй экземпляр был обнаружен лишь в 1952 году, а в 2006-м — запечатлён на видео. В настоящее время этих рыб наблюдают всё чаще. Они обитают на глубине примерно 100 метров у берегов Мозамбика и Южной Африки. Примечательно, что при движении плавниками целаканты следуют той же последовательности, что и большинство наземных позвоночных: сначала работают в противофазе пара грудных и брюшных плавников (сначала левые, затем правые), а затем — правый грудной и левый брюшной плавники. Вы когда-нибудь задумывались, почему мы шевелим руками во время ходьбы? Наш мозг и тело таким образом стремятся имитировать четвероногое передвижение.
В 2004 году на самом северном острове Канады, Элсмире, произошла эта история. Американские палеонтологи Эдвард Дешлер, Нил Шубин и Фариш Дженкинс обнаружили окаменевшие останки существа, характеризующегося плоской головой с глазами, расположенными на макушке, и конечностями с плавниками. В знак уважения к местным аксакалам, ученые обратились к совету старейшин с просьбой дать имя находке. В результате было выбрано имя «тиктаалик», что на эскимосском языке означает «крупная пресноводная рыба».
Внешне тиктаалик напоминает рыбу, ведь у него есть жабры и чешуя. Однако при более детальном рассмотрении проявляются черты земноводного: ребра, подвижная шея и легкие. Это объясняется тем, что тиктаалик является переходной формой между рыбами и земноводными. Обитал это существо 375 миллионов лет назад и было одним из первых организмов, освоивших сушу. Выход тиктаалика на мировой научный форум состоялся с большим резонансом и перекрыл последующие находки подобных существ. Panderichthys rhombolepis или Elpistostege watsoni, к примеру, жили еще раньше него.
Около 385-375 миллионов лет назад произошло резкое увеличение разнообразия девонских рыб, и они начали осваивать новые территории. Наши предки были привлечены перспективой дальних странствий, но еще более значительным стимулом стала возможность питания, например, скорпионами и первыми насекомыми, обитавшими в нетронутых лесах. «На сушу!» — звучал зов, который подхватывали редуценты – бактерии и грибы, хотя и игравшие роль в разложении мертвой растительности, но в те времена и бывшие относительно редкими.
Поэтому деревья, у этих существ, помимо прочего, в те времена была слабо развита корневая система, и они падали в небольшие пресноводные моря, где быстро разлагались. Рыбам становилось не хватать места. И воздуха. Поэтому, скорее всего, у них возникли легкие. Но куда же делись жабры? Они никуда не исчезли. Причина в том, что в самый жаркий период в истории Земли — также в девонский период — небольшие водоемы, вероятно, периодически высыхали (а также теплая вода плохо насыщается кислородом).
В связи с этим, рыбам приходилось «разрабатывать» органы, выполняющие функции жабр, когда вода отступала в песчаные отложения (хотя существует предположение, что эти органы образовались из жабр). Интересно, что шея, вероятно, сформировалась в тот же период: чтобы древние существа, барахтавшиеся в высыхающей жиже, могли подниматься и получать доступ к воздуху. И легкие, и шейный отдел были характерны для тиктаалика.
Пройдет совсем немного времени — не более десятка миллионов лет — и по девонским болотам начнут передвигаться ихтиостегалии — первые амфибии, из которых впоследствии возникнут рептилии, а еще позже — млекопитающие. Но об этом позже, а сейчас мы вернемся к нашим конечностям — рукам и ногам. Да, первоначальный замысел наших конечностей был создан уже тогда — во времена тиктаалика и первых амфибий. Как он выглядел?
Аналогично современным позвоночным, конечности начинались с одной крупной кости (которую мы сегодня называем плечевой и бедренной). Далее располагались более изящные парные кости (у некоторых современных животных они сросшиеся) — лучевые, локтевые и большие, малые берцовые. А затем шли небольшие косточки запястья или лодыжки и кости пальцев. У типичных рыб скелет выглядит по-другому: в основании их плавников — от четырех костей и более.
Помимо этого, наша далекая предводительница Ева (тиктаалик и ее сородичи) подарила нам число пальцев. Благодаря этому мы можем помахать ей в прошлое — всей рукой, состоящей из пяти пальцев. И у лягушек тоже есть эта особенность, хотя у них всего четыре пальца на передних лапах — пятый постепенно исчез на протяжении миллионов лет (что, как мы знаем, произошло и со змеями, которые полностью утратили конечности). Возможно, все могло сложиться иначе. Этот текст могли бы печатать не десять, а, например, шестнадцать пальцев (что, вероятно, было бы намного удобнее), как у Acanthoostega gunnari, у которой их было по восемь штук на каждой передней лапе.
Вместо этого судьба сложилась иначе — все мы являемся потомками существа с пятью пальцами. Антрополог Станислав Дробышевский полагает, что это совпадение, а не результат сложной адаптации. «Кто знает, если бы мы были потомками акантостеги с восемью пальцами, возможно, и ловкие конечности развились бы раньше?» — пишет он в своей книге «Достающее звено. Обезьяны и все-все-все».
Хотите увидеть черты своих предков, глядя по утрам в зеркало? Вот как это сделать. Опустите руки вниз, расслабьте их и поверните ладони назад. В этом положении локтевая и лучевая кости окажутся расположенными крест-накрест, хотя, казалось бы, более логично, если бы они были параллельны, как на ногах. Таким образом, перед вами предстает зверообразная рептилия – предок млекопитающих).
Когда она вытягивала руки вперед, чтобы придать своей походке уверенности. Изначально, первые наземные четвероногие передвигались неуклюже, с широко расставленными лапами. В то время лучевые и локтевые кости не сходились, а кисти располагались вбок, подобно современным рептилиям. При повороте кистей предки млекопитающих уже не могли изменить расположение костей в предплечьях — им пришлось скрестить их.
В сущности, учебник биологии – это книга по истории. Истории развития жизни на Земле. Рассмотрим, к примеру, эмбрионы. Тот факт, что зародыши всех позвоночных имеют сходные черты, известен всем, и даже одна сравнительная иллюстрация может рассказать о миллионах лет эволюции. Однако, давайте углубимся в детали. Понятно, что происходит с конечностями и легкими, но какова функция жабр у наземного животного? Ведь они присутствовали и у нас, когда наш рост не превышал восьми-десяти миллиметров. Впрочем, это не совсем жабры, а жаберные дуги. У рыб они трансформируются в орган дыхания, а у позвоночных проходят сложный путь, чтобы стать челюстями и другими структурами головы, шеи и верхней части туловища. Как же это возможно?
Эволюция жаберных дуг представляет собой сложный процесс, подобный квантовым состояниям. Этот путь был долгим и трудным для первых наземных позвоночных. Однако, полученные изменения оказались значимыми: благодаря челюстям животные смогли прогрызать твердые панцири упорных членистоногих, а с помощью органов слуха — выявлять потенциальных хищников, поворачивать голову, и, в конечном итоге, выражать эмоции, такие как хмурость и улыбка.
Верхняя челюсть образовалась из верхней половины первой дуги, слуховые кости, включая молоточек и наковальню, — из срединной части, а нижняя челюсть — из нижней половины этой же дуги. Из верхней половины второй дуги произошла самая маленькая кость в теле человека — стремечко, а также шиловидный отросток височной кости. Нижняя половина этой дуги сформировала верхнюю часть подъязычной кости, а за нижнюю часть следует благодарить третью жаберную дугу. Хрящи гортани сформировались благодаря четвертой и пятой дугам.
И это без учета множества других компонентов организма, таких как язык, небные миндалины, вилочковая железа, евстахиева труба и другие. Кстати, о последней. Евстахиева труба – это единственная жаберная щель, которая у нас не зарастает (барабанная перепонка, служащая барьером на пути к уху, не рассматривается, поскольку она слишком тонка), выполняющая функцию выравнивания давления в среднем ухе и приводящая его в соответствие с внешним. Подробнее о строении костей лицевого черепа человека можно узнать здесь.
Гилономус и цинодонт: ящер и зверь
Гилономус — малюсенькая ящерка длиной 20 сантиметров (вместе с хвостом), останки которой впервые обнаружили еще в середине XIX века канадским геологом Джоном Доусоном. Эта ящерица (точнее, существо, очень похожее на нее) считается древнейшей из известных рептилий — она жила 312-315 миллионов лет назад. Догоняет ее в гонке за право называться первым пресмыкающимся Paleothyris acadiana — вид, столь же небольшой «ящерицы», существовавший от 304 до 312 миллионов лет назад.
Но в чем заключалась их особенность? В способности существовать вне водной среды. Как им это удавалось? Они сформировали амнион — индивидуальный «бассейн» для развивающегося зародыша. Известно, что амфибии откладывают икру в воду, поэтому не могут удаляться от нее. Икринки нуждаются во влаге, иначе они погибнут от пересыхания. Безусловно, можно было вынашивать икру внутри тела, подобно суринамской пипе, вызывающей страх трипофобии, — но это непрактично и некрасиво. Изобретение живорождения тогда было невозможным, поэтому эволюция предложила компромисс — научиться откладывать яйца.
Зачем такие крайности? Для пропитания. В карбоне растения активно осваивали сушу, и вместе с ними на сушу все чаще проникали и насекомые. Часто очень крупные. Атмосфера того времени существенно отличалась от современной и была значительно богаче кислородом, что способствовало бурному росту хитиноподобных существ. В качестве примера можно привести гигантскую стрекозу меганевру, чей размах крыльев достигал 65 сантиметров, или полутораметровую многоножку артроплевру.
В кембрийских лесах эти существа весело перемещались, а в водной среде наблюдалась острая конкуренция, что и послужило стимулом для выхода на неизведанную, но привлекательную сушу. Так возникли амниоты — предки динозавров (включая птиц), рептилий и млекопитающих. Амфибии же навсегда останутся зависимыми от водной среды.
Перед нами необычное существо, которое сложно отнести к определенной категории – похоже и на зверя, и на ящера. На самом деле, оно сочетает в себе признаки обоих. Цинодонты – это группа животных, которые, как и рептилии, откладывали яйца, однако уже обладали шерстью, свойственной млекопитающим. Современные животные, такие как ехидны и утконосы, также продолжают откладывать яйца, что делает их примитивными млекопитающими. Цинодонты уже могли достигать внушительных размеров: некоторые виды вырастали до двух метров в длину и имели массивное телосложение.
У них также присутствовали дифференцированные зубы, то есть зубы, различающиеся по форме и функции. Эти зубы подразделялись на классы, аналогично тому, как это происходит у нас: передние зубы, как правило, были меньше задних, а также присутствовали клыки и жевательные или режущие зубы. Однако гетеродонтная зубная система развилась еще до появления цинодонтов – у первых зверообразных рептилий. Благодаря формированию прикуса и разделению зубов на классы, они уже могли пережевывать пищу, а не только разрывать ее, как это делают, например, современные крокодилы, которые остались типичными рептилиями.
Зачем вообще необходимо тщательно пережевывать пищу? Если этого не делать, то в желудок попадают крупные куски, что замедляет процесс усвоения. В результате, животным приходится демонстрировать некоторую заторможенность, хотя, конечно, это не касается способности крокодилов стремительно хватать добычу. Кроме того, недостаточное пережевывание приводит к потере части пищи. Благодаря гетеродонтной системе и прикусу, животные успешно решают эту задачу, улучшая усвояемость питательных веществ и ускоряя метаболизм.
Чем больше размер тела, тем выше скорость передвижения, что позволяло эффективнее преследовать добычу или избегать хищников. Однако необходимо было также сохранять тепло, генерируемое организмом. Эту задачу успешно решили поздние цинодонты, развив шерсть, которая со временем превратилась в наши волосы. Изначально шерсть (подобно перьям у птиц) произошла от чешуи рептилий. Однако эти ранние формы не отличались высокой скоростью бега, поскольку их задние конечности оставались примитивными — как у рептилий — и как бы прижатыми к земле.
Рептилии демонстрировали эволюционное развитие: некоторые динозавры, например, научились передвигаться на двух ногах, что позволило им достигать значительной скорости и увеличиваться в габаритах. Предки современного человека оказались в менее выгодном положении – они становились меньше ростом, теряли привлекательность, укрывались в норах и довольствовались скудной пищей. Однако цинодонты ещё не являлись млекопитающими.
Млекопитающие возникли в триасовом периоде, хотя некоторые ученые полагают, что это произошло еще в пермском. Их ключевой особенностью стало вскармливание потомства молоком. Первые молочные железы развились из потовых, поэтому у древнейших млекопитающих не было сосков. Вероятно, они выделяли молоко через кожу, подобно современным утконосам и ехиднам, чьи детеныши слизывают его с живота матери. Кроме того, у млекопитающих редуцировались ребра, которые защищали живот – сохранились только грудные ребра, как у людей. Это вполне объяснимо: подобная защита затрудняла бы подвижность, гибкость и возможность укрыться в норах от хищников.
Особенности нашего зрения берут свое начало примерно в те же времена. Это связано с тем, что динозавры вели дневной образ жизни и являлись хищниками, поэтому млекопитающим оставалось лишь адаптироваться к ночному образу жизни: чтобы избежать преследования и конкуренции с этими рептилиями. Поскольку ночью красочное зрение не требуется, большинство млекопитающих с тех пор воспринимают лишь сочетания двух цветов.
Дихроматическое зрение имеет такое название. Однако в процессе эволюции зрение приматов, включая человека, стало более сложным и приобрело трихроматическую природу: мы воспринимаем сочетания трех цветов (вероятно, это было необходимо нашим предкам для определения зрелости фруктов). Но нам далеко до современных птиц – потомков динозавров! Их зрение осталось тетрахроматическим, и их мир гораздо более красочным, чем наш. Вместе с тем, у млекопитающих развился другой важный фактор – обоняние. Интересно, что именно из обонятельных областей мозга впоследствии сформировались большие полушария, ответственные за наш интеллект.
Юрамайя и Пургаториус: мышиная Ева и «белка», хранящая тайну
Представители этого рода, напоминающие крыс, стали первыми плацентарными млекопитающими, существовавшими в период от 167,7 до 150,8 млн лет назад. Название «юрамайя» происходит от латинского и означает «юрская мать». Однако, эта находка мало напоминает архетипичную Еву: она была небольшой, неприметной, с усами и хвостом. В целом, животное похоже на крысу, но обладает значительным потенциалом.
Это первое известное млекопитающее, у которого развилась плацента. Стоит отметить, что аналоги плаценты встречались и у других организмов, в частности, у червеобразных онхофор, появившихся в конце докембрия, у некоторых акул и даже у растений. Однако плацента млекопитающих отличается наиболее сложной структурой и обеспечивает развитие полноценного плода (в отличие от, например, сумчатых). При этом она может усложнять процесс родов, приводя к обильной кровопотере у матери. Но что не сделаешь ради благополучного будущего потомства!
Это существо напоминает гибрид мыши и белки, но считается первым известным представителем приматов. Слово «примат» переводится как «высший», «первый». Хотя это животное не является прямым предком современных приматов, оно связано с ними родственными связями. Пургаториус — наименование нашего общего древнего предка, который жил 66-56 млн лет назад.
И это вполне объяснимо. К тому времени на Земле уже существовали цветковые растения, предоставившие миру нектар, сочные плоды, ароматные цветы и, как следствие, скопление насекомых. Все это обильное и шумное угощение требовало потребителя, которым и стали приматоморфы. Для этого они освоили не только активное передвижение по деревьям, но и умение прыгать. Приматоморфы оказались весьма живучими существами, и это проявлялось не только в их ловкости — они научились успешно выживать: их небольшие размеры позволяли им легко скрываться среди ветвей и густой травы, которая также уже существовала).
Их рацион, как показал анализ, был крайне разнообразным (и эта черта сохраняется у нас до сих пор), что делало их нетребовательными к еде и позволяло успешно справляться с трудностями в периоды кризиса. Это существенно отличалось от ситуации с горделивыми гигантами-динозаврами, которые к тому времени уже находились в процессе активного вымирания. Если бы это вымирание не случилось, то приматоморфам, как и большинству млекопитающим, вряд ли была бы предоставлена возможность для развития, особенно до такого уровня, которого достиг Homo sapiens.
Способность питаться разнообразной пищей также сыграла роль в развитии интеллекта — пурагториусам и другим подобным существам приходилось запоминать, когда наступают сроки созревания плодов, когда насекомые наиболее активны, и когда их активность снижается. Что касается прыгучести, то способность к ней известна и белкам. Однако они прыгают иным образом. Белки и другие грызуны передвигаются с дерева на дерево, спускаются на землю или совершают аккуратные прыжки между расположенными неподалеку ветвями.
Пургаториусы демонстрировали гораздо более смелые прыжки, совершая их на значительно большие расстояния и, вероятно, не нуждаясь в приземлении на землю, подобно современным приматам. Эти дерзкие прыжки способствовали развитию вестибулярного аппарата наших предков, что, в свою очередь, стимулировало формирование нейронных связей в головном мозге. И да, сближение глаз. У белок они расположены по бокам, как и у пургаториуса.
Для того чтобы с легкостью перемещаться по деревьям и осматривать окрестности, необходимо, чтобы глаза располагались не по бокам головы, а спереди. Именно поэтому глаза наших предков постепенно сместились ближе друг к другу. Однако возможности этих маленьких и подвижных существ этим не ограничивались. Еще одним важным приобретением стало появление хватательной кисти, благодаря которой можно было надежно удерживаться за ветки (и взрослым особям, и детенышам, которые во время прыжков цепляются за шерсть матери). На протяжении 2 млн лет после вымирания динозавров приматоморфы представляли собой наиболее успешную группу млекопитающих на Земле. У них не было серьезных конкурентов, пока не появились крупные хищные птицы.
Изменение «дизайна» глаз произошло у приматов спустя миллионы лет после приматоморфов. Животным, таким как белки или лошади, не требуется вращать глазами, поскольку их обзор и так охватывает почти 360 градусов благодаря расположению глаз по бокам. Приматам же, для оценки происходящего и возможности вращать глазами, пришлось уменьшить роговицу, что сделало видимой склеру, или, проще говоря, белок. На самом деле, белым можно назвать эту часть глаза разве что у человека: у шимпанзе и гориллы, например, также есть склера, но она значительно темнее, чем у нас, поэтому часто кажется, что все пространство глаза занимают зрачок и радужка.
Аналогичный эффект характерен для большинства млекопитающих, обладающих бинокулярным зрением — возможностью одновременно фокусировать взгляд обоими глазами, воспринимая четкое изображение. К таким животным относятся, в частности, хищники, для которых ключевым является не просто наблюдение за окружающей обстановкой, а точная оценка расстояния до жертвы. Склеры домашней кошки также имеют светлый цвет, но не белый, как у людей, а желтый, голубой или зеленый.
Почему нашим предкам были необходимы столь заметные склеры, резко контрастирующие с темными радужками и зрачками? По мнению ученых, светлая радужка глаз – относительно недавнее явление в истории человечества, поскольку ранее она была темно-коричневой, что соответствовало темнокожему и темноволосому облику наших предков. Возможно, это позволяло им лучше понимать друг друга и интерпретировать невербальные сигналы соплеменников. Такая особенность могла быть полезна, например, во время охоты, когда необходимо оставаться незамеченным и передавать информацию собратьям посредством мимики, а не звуками или жестами.
И всё же любопытно, что склеры высших приматов также характеризуются высокой контрастностью. Дело в том, что их «белки» глаз, как правило, гораздо темнее радужки. Таким образом, заметный контраст присутствует и у них, хотя глаза их, как правило, меньше, чем у человека. Возможно, это обусловлено тем, что нашим предкам, подобно нам, необходимо считывать больше коммуникативных сигналов друг с другом, чем гориллам и шимпанзе.
Архицебус и египтопитек: симпатичные родственники
Некоторые люди сожалеют о том, что их предками стали обезьяны, а не кошки. Для таких людей эволюция около 54-55 миллионов лет назад «создала» архицебуса — небольшое животное весом 20-30 граммов, с телом около 7 см, милой мордочкой и очень длинным хвостом — 13 см. Этот зверёк до необыкновенной степени похож на современных долгопятов. Он, фактически, и принадлежит к отряду долгопятообразных, хотя и является первым из древнейших приматов, найденных на сегодняшний день.
Предположительно, этот вид мог не только передвигаться по ветвям, подобно современным долгопятам, но и бегать на четырех конечностях, как современные обезьяны. Архицебус представляет собой переходное звено между полуобезьянами («мокроносыми» приматами) и обезьянами – в современной научной терминологии этот подотряд отряда приматов называется «сухоносыми» приматами, а термин «обезьяны» считается устаревшим, хотя и привычным.
Форма нашего носа также претерпела изменения, начиная с долгопятообразных предков. У полуобезьян наблюдается кожистый нос с прочной хрящевой основой, которая сочленяется с верхней губой. Нос обезьян выделяется на морде, подобно тому, как это происходит у человека на лице. Вероятно, этому способствовала редукция обоняния: приматы, в отличие от других млекопитающих, все больше полагаются на зрение, а не на нюх. А отделение носа от рта, в свою очередь, способствовало лучшему развитию мимики — мышцы верхней губы получили возможность двигаться более свободно во всех направлениях, что способствовало еще большему развитию коммуникативных навыков приматов.
Это существо уже действительно напоминает маленькую обезьяну, как ее представляли современники. Речь идет об египтопитеке (останки которого были обнаружены в Египте) — вымершем роде ранних узконосых обезьян (их также называют обезьянами Старого Света). К этой группе относятся современные мартышковые и гоминоиды, такие как гориллы, шимпанзе, орангутаны, мы, а также полностью вымершие парапитековые. Отличительной особенностью узконосых обезьян (помимо наличия толстотелых костей) является узкая носовая перегородка, а также ноздри, направленные вниз, в отличие от широконосых, у которых нос крупнее, а ноздри обращены вперед).
Изначально предполагалось, что широконосые приматы (обезьяны Нового Света, такие как игрунки, тамарины, капуцины и другие) начнут эволюционировать отдельно и в дальнейшем колонизируют обе Америки. Однако впоследствии стало известно, что египтопитек, возможно, был общим предком как широконосых, так и узконосых обезьян. При этом этот вывод остается дискуссионным. В то же время, родство египтопитека с узконосыми приматами вызывает мало сомнений.
Египтопитек обитал 28-33 миллиона лет назад и был значительно крупнее, чем его предки из отряда псевдоплотодоликов — его вес достигал 6 кг, при этом объем мозга оставался небольшим, около 30 граммов. Увеличение размеров тела, скорее всего, стало способом защиты от более опасных хищников, численность которых возрастала после вымирания динозавров.
Египтопитек также обладал крупной мордой и длинным хвостом, питался растительной пищей и был активен в течение дня. Эти характеристики свойственны и узконосым обезьянам. Кроме того, у египтопитека наблюдался выраженный половой диморфизм: самцы значительно отличались от самок по размеру и силе. Половой диморфизм – один из признаков развитой социальной структуры, за исключением сложных сообществ, подобных тем, что наблюдаются у современных людей).
Сааданиус и проконсул: прощайте, обезьяна и орангутан!
Узконосые обезьяны, как было отмечено ранее, подразделяются на гоминоидов и мартышкообразных. Сааданиус – последнее из известных представителей этой группы. Его останки были обнаружены на территории Саудовской Аравии, где на арабском языке «саадан» означает «обезьяна». Этот представитель обезьяньего рода был значительно крупнее кошки – его размеры соответствовали бабуину, а вес составлял 15-20 кг. Существо обитало во влажном, теплом лесу 29-28 миллионов лет назад. Оно знаменует собой момент разделения мартышкообразных и гоминоидов. По всей видимости, это последний предок, сочетавший в себе характеристики обеих групп. По мнению ученых, отделение от мартышкообразных последовало вскоре после появления сааданиуса. Последующие предки окончательно утратили связь со своим «мартышковым» наследием.
По всей видимости, это последний предок, сочетающий характеристики как узконосых обезьян (например, схожие зубы), так и гоминоидов. Его отдельные черты затрудняют классификацию: сложно однозначно определить, является он мартышкой или гоминоидом. Однако признаки последних всё же присутствуют — в частности, это строение экотимпаника, «барабанной пластинки», косточки, входящей в слуховой аппарат.
У гоминоидов эта структура срастается с височной костью, в то время как у других узконосых она представляет собой отдельный элемент. Исходя из этого, исследователи пришли к заключению, что сааданиус – это вид, существовавший до того, как произошли различия в признаках приматов Старого Света. По мнению палеоантропологов, отделение от мартышкообразных случилось вскоре после появления сааданиуса. Более поздние предки окончательно покинут свое «мартышковое» прошлое.
Смысл названий древних видов часто бывает трудно понять. То же самое произошло и с проконсулом. Когда его останки были впервые найдены в 1909 году — распространенным именем для цирковых шимпанзе было имя Консул. Название «проконсул» буквально означает «до консула», указывая на существо, жившего до появления шимпанзе. В дальнейшем, с обнаружением новых образцов, стало известно, что проконсулы и их близкие виды обитали не только до шимпанзе, но и других человекообразных обезьян.
Множество ныне вымерших видов относились к семейству проконсулид, существовавших от 15 до 27 миллионов лет назад. Род проконсулов рассматривается как последние общие предки, отделившие человека, шимпанзе, горилл и орангутанов. После наши пути с орангутанами разойдутся навсегда.
У окаменелостей проконсулид можно наблюдать разнообразные признаки, свойственные более примитивным узконосым обезьянам, такие как примерно одинаковая длина рук и ног, а также короткий слуховой проход. Вместе с тем, у них уже наблюдался увеличенный, по сравнению с другими обезьянами, объем головного мозга, что позволяет классифицировать их как человекообразные. Однако, это мнение не разделяют все исследователи. Эти животные были довольно крупными, их вес варьировался от 10 до 40 кг.
Проконсулы утратили хвосты, хотя, вероятно, это случилось еще до их возникновения. Тем не менее, очевидно, что крупным животным хвост больше не требовался. Он не помогал бы им держаться на деревьях, а функции коммуникации, которые он выполнял, к тому времени уже были заменены на более развитую мимику.
На нижней стороне кончиков хвостов некоторых обезьян можно наблюдать папиллярные узоры, аналогичные тем, что есть на наших и на пальцах других обезьян. Это еще раз подтверждает связь этих узоров с древолазанием: шероховатая поверхность пальцев обеспечивает лучшее сцепление с ветвями. Впоследствии эти особенности оказались полезны нашим предкам для более надежного удержания камней и изготовления из них орудий. Вспомните про своего внутреннего проконсула, когда будете принимать душ — узоры на ваших пальцах разбухнут и станут очень шершавыми. Как вы думаете, для чего? Правильно, чтобы сцепление с мокрыми ветками было еще большим.
Накалипитек: прощайте, горилла и шимпанзе!
Но в конечном итоге наступил момент расставания и с последними сородичами — гориллами и шимпанзе. Примерно 8 миллионов лет назад от нашей эволюционной ветви отделились предки горилл, а около 10 миллионов лет назад — предки шимпанзе. Ключевым звеном этой разлуки стал накалипитек, внешность которого толком неизвестна до сих пор: слишком уж фрагментарны находки. Но, скорее всего, накалипитек передвигался на четырех конечностях, лазал по деревьям и питался семенами и орехами, о чем свидетельствует толстый слой эмали на зубах.
Открытие произошло на территории современной Кении, а именно была найдена челюсть с зубами. Толстый слой эмали, покрывающий последние, позволил ученым предположить, что существо употребляло в пищу твердую растительную пищу, такую как семена и орехи. Кроме того, исследователи считают, что накалипитек мог быть похож на уранопитека, обитавшего 9,6-8,7 млн лет назад на севере Греции.
Внешний вид последнего побуждает к фантазиям о внешности первого. Уранопитек обладал большим и широким лицом с прямоугольными глазницами, значительными размерами тела и, у самцов, выступающими клыками (что свидетельствует о внутривидовой борьбе). Однако уранопитек не является нашим предком, но наличие накалипитека и его сородичей в Африке около 8 миллионов лет назад – еще один аргумент в пользу африканской теории эволюции человека.
Кто такие сахелянтроп, оррорин и ардипитек: представители прямохождения?
Останки сахелянтропа, существовавшего шесть-семь миллионов лет назад на территории современного Чада, стали предметом многочисленных дискуссий. Палеоантропологов разделили на два непримиримых лагеря главным вопросом: передвигался ли сахелянтроп на двух ногах или же все же перемещался на четырех?
Существуют аргументы, подтверждающие обе точки зрения. Нельзя исключить вероятность того, что у сахелянтропа не было предпочтительного способа перемещения. Окончательного ответа на вопрос, являлся ли сахелянтроп нашим предком, также пока нет прапрадедом — возможно, он был родичем горилл.
У него уже был значительный объем мозга, составлявший примерно 340-360 кубических сантиметров, что сопоставимо с мозгом современных шимпанзе или в четыре раза меньше, чем у человека. Однако, остается не до конца выясненным вопрос о том, являлся ли сахелянтроп нашим предком — возможно, он был родственником горилл. Так, черепная коробка этого существа отличается вытянутостью, что типично для обезьян, но и затылок при этом достаточно уплощен и не имеет сходства с затылочной областью шимпанзе.
Лицо сочетает в себе как зачаточные, так и более развитые признаки, такие как незначительное выдвижение челюсти вперед и небольшие клыки.
Зубы сахелянтропа имели сходство с зубами других человекообразных миоцена, однако значительно отличались от зубов других древних гоминоидов. Некоторые особенности зубов сахелянтропа также не соответствуют зубам известных нам предков. Толщина эмали его жевательных зубов находится между показателями, характерными для шимпанзе и австралопитеков. Это позволяет предположить, что сахелянтроп мог не являться нашим прямым предком, а представлял собой представителя близкородственной линии.
Знаменитый череп, известный как Тумай, идентифицирован как принадлежащий сахелянтропу. Интересно, что имя Тумай – это традиционное имя, которое в африканской пустыне Дьюраб дают детям, рожденным перед началом засушливого периода. На местном языке оно переводится как «надежда на жизнь». Филогенетические исследования указывают на то, что сахелянтроп является одним из наших предков, однако неполнота сохранившихся останков не позволяет исключить возможность принадлежности этого существа к параллельной ветви эволюции человекообразных.
Обнаружение останков этого существа в Кении в 2000 году (точнее, нескольких), жившего 6 млн лет назад, сразу же вызвало широкий резонанс в прессе, окрестившей его «millennium man» — «человек тысячелетия». На местном наречии слово «оррорин» также имеет торжественное значение — «первый человек». По мнению большинства ученых, это, вероятно, наш непосредственный предок, хотя существуют и альтернативные точки зрения.
Основной причиной неуверенности, подобно ситуации с сахелянтропом, является прямохождение оррорина. Передвигался ли он на двух ногах? Если да, то, судя по всему, это делалось крайне затруднительно. Исследование бедренных костей указывает на то, что оррорин не мог полностью выпрямлять ноги при ходьбе, и, следовательно, если он и обладал способностью к бипедализму, его походка была бы неловкой и шаткой.
Как выглядел оррорин? Он напоминал обезьяну. Однако, например, его зубы были небольшими по сравнению с размерами тела. Существо характеризовалось округлой головой и удлиненной шеей. Забавно, что некоторые ученые полагают, что если оррорин действительно является нашим прямым предком, то афарские австралопитеки могли произойти от боковой линии эволюции. Это связано с тем, что оррорин, живший на 3 миллиона лет раньше, больше походит на представителей рода Homo, нежели на австралопитеков. Так, бедренная кость оррорина по своей морфологии ближе к сапиенсам, чем у австралопитека Люси. Однако, по этому поводу существуют различные точки зрения.
Ардипитеки населяли Землю 4,4 миллиона лет назад и, скорее всего, уже обладали способностью к прямохождению или находились на пути к ней. Эти существа обитали в лесных массивах, передвигались по земле, но при этом сохраняли умение лазать по деревьям.
У этих существ также наблюдались очень длинные руки, достигавшие колен, большой палец стопы, заметно смещенный в сторону и сохранивший способность к захвату, а также изогнутые пальцы рук. Ардипитеки достигали веса примерно 50 кг и имели рост около 1,2 метра. Однако объем мозга оставался на уровне шимпанзе, а порой и меньше – 300-350 кубических сантиметров.
«Прямохождение ардипитека хорошо прослеживается благодаря строению его таза, которое представляет собой сочетание признаков, характерных как для обезьян, так и для человека: он широкий, высокий, вытянутый и, — пишет антрополог Станислав Дробышевский в своей статье «Ардипитек рамидус» на сайте Антропогенез.ру.
— Однако такие характеристики, как длинные руки, достающие до колен, изогнутые пальцы рук и большой палец стопы, расположенный далеко в сторону и сохраняющий способность к захвату, указывают на то, что эти существа вероятно проводили значительное время на деревьях».
Выделяют два вида ардипитеков: рамидус и кадабба. Оба вида обитали в Восточной Африке. Несмотря на наличие аргументов в пользу их включения в человеческую родословную, не все палеоантропологи причисляют ардипитеков к ней, главным образом из-за схожести их зубов с зубами австралопитеков.
В стопе ардипитека присутствует дополнительная малоберцовая кость, которая характерна для стопы человека, но не встречается у других современных гоминоидов. В связи с этим ардипитеков иногда классифицируют как ранних австралопитеков. Строение их черепа демонстрирует признаки, занимающие промежуточное положение между черепом шимпанзе и черепом австралопитека. При этом размеры тела соответствуют размерам тела шимпанзе.
Почему наши предки вообще начали ходить на двух ногах? Это вопрос, требующий глубокого рассмотрения. Раньше считалось, что причиной послужило похолодание в миоцене, которое 3-2,5 миллиона лет назад привело к высыханию климата, уменьшению площади африканских лесов и увеличению территории саванн. Однако, как мы видим, попытки перехода к двуногому передвижению начались значительно раньше, следовательно, изменение климата не являлось единственным фактором.
Несмотря на это, тенденция могла усилиться. Выживание в лесах, населенных агрессивными предками современных горилл и шимпанзе, становилось все более сложным, поскольку эти леса постепенно сокращались, а пищи становилось недостаточно. Однако, поскольку хождение на двух ногах к тому времени уже было широко распространено, отступление в саванну не стало для наших предков серьезным испытанием.
В саванне обитали хищники, которые скрывались в густой траве. Для того чтобы лучше замечать, например, крадущуюся саблезубую кошку, нападающую на небольших гоминидов, им, вероятно, приходилось все чаще передвигаться на двух ногах. К тому же, исследования демонстрируют, что передвижение на четвереньках в теплом климате менее экономично с точки зрения затрат энергии, чем ходьба на двух ногах. Помимо этого, при ходьбе на двух ногах уменьшается площадь поверхности тела, что особенно важно под воздействием палящего африканского солнца. Уменьшение площади поверхности способствует снижению нагрева.
Именно из-за повышения температуры тела наши предки, скорее всего, со временем утратили густую шерсть — она стала более редкой и нежной. Объемная шерсть сохранилась лишь на голове, чтобы защищать ее от опасного ультрафиолетового излучения. Шерсть выполняла не только функцию согревания гоминид во влажных тропических лесах – она служила опорой для детенышей. Теперь же уцепиться было практически негде (если не считать волос, возможно, поэтому младенцы так энергично хватают предметы, сжимая кулак с не меньшей силой, чем профессиональные борцы), поэтому матерям приходилось носить младенцев на руках. Это, в свою очередь, стимулировало развитие прямохождения и освобождало руки.
Изначально это находило применение не только в уходе за потомством, но и в орудийной деятельности. Первоначально это, скорее всего, были просто камни, которыми бросали в хищников, а затем и в добычу. Примерно 3,4 миллиона лет назад появляются первые орудия труда. Они облегчили разделывание добычи и соскабливание мяса с костей. Употребление мяса способствовало развитию мозга, как и само изготовление орудий труда, а также усложняющееся общение предков, необходимое для успешной охоты.
Австралопитек афарский: небо в алмазах
Наиболее известным представителем этого вида, игравшего важную роль в процессе нашей эволюции, является Люси, названная в честь песни «Битлз» «Люси и небо в алмазах». Хорошо сохранившийся скелет австралопитека афарского был найден в 1974 году в Эфиопии — в лагере ученых во время раскопок постоянно крутили эту песню.
Люси – наша подлинная Ева, хоть и с короткими ногами и волосатым телом, но близкая, знакомая и, несомненно, прямоходящая. Хоть шаги Евы, жившей 3,9-2,9 млн лет назад, и не были столь же уверенными, как наши, она уже не передвигалась на четырех конечностях. Объем ее мозга также увеличился – до 400 кубических сантиметров. Руки были короче, чем у ардипитека, а таз уже во многом напоминал человеческий. Перед Люси действительно открывались прекрасные возможности.
Почти все ученые сходятся во мнении, что мы произошли от этих существ, прямо или косвенно. Австралопитеки ходили на двух ногах, однако их тело было покрыто шерстью. Их рост составлял от 1 до 1,5 метров, а вес — от 30 до, возможно, 55 килограммов. При этом размеры тела могли значительно отличаться, вероятно, из-за полового диморфизма, который был выражен в той же степени, что и у орангутанов и горилл.
Объем мозга австралопитеков был значительно больше, чем у человека и шимпанзе. Существуют различные точки зрения относительно их образа жизни: одни полагают, что австралопитеки уже вели преимущественно наземный образ жизни, другие — что они обитали на деревьях. Это связано с тем, что их руки были длиннее, чем у современных людей, а строение конечностей указывало на приспособленность к лазанию по деревьям. Австралопитеки передвигались на слегка согнутых ногах и имели изогнутые пальцы рук и ног, а строение их бедер напоминало строение бедер шимпанзе.
Самки демонстрировали значительно меньшую ширину таза, чем у современных женщин. При этом тазовая область этих существ больше напоминала таз современных людей, чем таз других человекообразных обезьян. Характерными чертами были низкий лоб, плоский нос, типичный для обезьян, выступающие вперед массивные челюсти с крупными зубами и отсутствие подбородочной области.
Австралопитеки собирали растительную пищу и, по всей видимости, владели навыками изготовления примитивных орудий из дерева и камня. Эти орудия, вероятно, использовались не для охоты, а для отделения мяса от костей убитых хищниками животных. Таким образом, австралопитеки, скорее всего, питались падалью и добивали остатки добычи других животных. Вероятно, они жили семьями, состоящими из одного доминантного самца и нескольких самок.
Благодаря своим навыкам и способности ходить на двух ногах, человек создал первые орудия труда и стал вдохновителем для путешествий в далёкие земли
Примерно 2,4-1,85 млн лет назад начинается выделение рода Homo, или «Людей». Homo habilis, также известный как Человек умелый, существовал немного позже — в период от 2,3 до 1,5 млн лет назад. Этот вид стал первым, кто регулярно применял орудия труда, что ознаменовало начало олдувайской культуры, и с этого момента наблюдается значительный прогресс в развитии головного мозга. Строение его тела уже во многом напоминает человеческое, в отличие от австралопитеков, однако черты лица еще не приобрели характерные особенности. Несмотря на уменьшение размеров челюстей и зубов, объем мозга увеличился до 600-700 кубических сантиметров.
Потребление мяса, более питательного и требующего меньших затрат жевания по сравнению с растительной пищей, способствовало уменьшению зубов и челюстей. Кроме того, снижение размеров челюстей высвободило пространство для развития мозга, который, в свою очередь, стимулировал уменьшение челюстей.
Внешне хабилисы сохраняли сходство с австралопитеками, однако тазовая область претерпела изменения, что позволило им передвигаться на двух ногах более эффективно. Кроме того, они рождали детей с относительно большой головой, что, вероятно, свидетельствует о развитии когнитивных способностей. Анализ эндокранов показывает уменьшение затылочной доли мозга и увеличение объема лобной, теменной и височной областей.
Череп также отличается строением: наблюдается расширение в подглазничной и теменно-затылочной областях. Кисть демонстрирует как прогрессивные особенности, так и адаптации, связанные с лазанием по деревьям. Развивается силовой захват, поддерживающий формирование навыков изготовления орудий.
Внешность все еще сохраняет черты, характерные для архаичных гоминидов, включая выраженные надглазничные валики, плоский нос и выступающие челюсти. Вместе с тем, голова приобретает более округлые очертания. Наличие выпуклости внутри тонкостенного черепа указывает на развитие центра Брока, отвечающего за речевую функцию. Однако строение гортани свидетельствует о том, что хабилисы еще не обладали таким же широким вокальным диапазоном, как современные люди. Тем не менее, вероятно, у них уже существовали зачаточные формы речи.
Первые люди покинули Африку задолго до того, как возникло Homo erectus или Человек прямоходящий (живший от 800 тысяч до 1,45 млн лет назад). Тогда же они, вероятно, впервые и попробовали использовать огонь. Зато эректусы активно продолжили эти начинания. Да и внешне они были уже заметно похожи на нас, а объем их мозга достигал рекордных 850-1200 кубических сантиметров. У нас эти цифры колеблются от 1250 до 1600 кубических сантиметров.
У людей прямоходящих также наблюдался более заметный половой диморфизм, чем у современных людей, который со временем уменьшался в ходе эволюции. Они стали прародителями более развитых, по сравнению с олдувайской, ашельской культур: люди прямохождения использовали пещеры для жизни, применяли деревянные копья и эпизодически готовили пищу на огне.
Рост эректусов оставался относительно небольшим, составляя 1,2-1,5 метра. Их бедренные кости были схожи с человеческими, что позволяло им уверенно передвигаться на двух ногах. Телосложение также напоминало наше, за исключением более густого волосяного покрова. Однако черты лица сохраняли архаичные особенности: череп отличался толстыми стенками, невысоким лбом, выраженными надбровными дугами и скошенным подбородком. Заметен также более выраженный половой диморфизм, чем у современных людей.
Люди, передвигавшиеся на двух ногах, добывали пищу собирательством, употребляя в пищу корни, ягоды и другие растения. Однако они эпизодически отправлялись на охоту, что говорит о том, что падаль, скорее всего, не являлась их основным источником мяса. Возле их мест кочевых стоянок были найдены останки носорогов, слонов, жирафов и гиппопотамов. Таким образом, можно предположить, что они могли охотиться на крупную дичь.
Их постоянная подверженность опасности вполне объяснима. Вероятно, это побуждало их формировать крупные семейные объединения, которые в советских исторических трудах обозначались как «первобытное стадо» или праобщина. Эти общины проживали в небольших «поселениях». Исследования свидетельствуют о том, что эти поселения были устойчивыми и включали в себя зачатки жилищ, где постоянно проживала определенная группа людей.
Человек гейдельбергский: на финишной прямой
Эти люди уже очень были похожи на нас, а еще на неандертальцев, не являющихся нашими прямыми предками, но роднящиеся с нами по «двоюродной» линии» братьями. Люди, жившие в Африке, классифицируемые как гейдельбергские (в отличие от гейдельберцев Европы, которые были предками неандертальцев), существовали в период от 800 до 400 тысяч лет назад. Предполагается, что они обладали навыками возведения простых жилищ, а объем их мозга составлял примерно 1200 кубических сантиметров. До появления Homo sapiens sapiens оставалось небольшое время — лишь мгновение в историческом масштабе. И он появился. Это событие произошло от 200 до 45 тысяч лет назад, согласно различным оценкам.
Гейдельбергцы отличались округлым затылком, однако их череп имел архаичную, приплюснутую форму с толстыми стенками. Характерными чертами были также массивные челюсти и крупные зубы. В то же время, они были высокими, почти столь же, как современные люди. Мужчины достигали в среднем 175 сантиметров роста, а женщины — 150 сантиметров. Вес первых составлял около 62 килограмма, а вторых — 51 килограмм.
Анатомическое строение уха свидетельствует о том, что их слух был сопоставим с современным, что позволяло различать широкий спектр звуков. Также установлено, что они были преимущественно правшами. Они изготавливали орудия труда высокого качества (их культура известна как ашельская, порой демонстрирующая черты, характерные для мустье). Однако следов какого-либо искусства у них не выявлено.
Считается, что у людей, живших в Гейдельберге, исчезли воздушные мешки, необходимые для вокализации у других человекообразных. Вероятно, эта потеря послужила одним из факторов, способствовавшим развитию речи. Исследования показывают, что речевые возможности этих людей были весьма схожи с нашими. Однако, родственные связи гейдельбергцев до сих пор остаются предметом дискуссий.
Людей, населявших Европу, обычно считают потомками неандертальцев. Однако такая точка зрения не является общепринятой, поскольку существуют альтернативные версии, согласно которым гейдельбергские люди могли оказаться предками исключительно неандертальцев, а нашим общим предком мог быть другой вид.